Александр Беляев - Страница 21

Как ни заманчива мечта о летающем человеке, но об ее осуществимости говорить сейчас очень трудно. Полет без всяких приспособлений остается достоянием птиц. Может быть, удается снабдить человека столь совершенными крыльями, что он с их помощью овладеет искусством свободного полета. Пока что человеку, если он не хочет быть просто пассажиром воздушного корабля, смотрящим в иллюминатор, приходится довольствоваться миниатюрными летательными аппаратами.

Но разве от этого проигрывает беляевская мечта? Мы идем к разгадке тайн гравитации, и пусть не биологическим, а техническим путем человек получит то, что имел Ариэль: победу над тяжестью. Ариэли будущего станут властелинами воздушной стихии, как становятся властелинами океанов современные Ихтиандры.

Обычно имя Беляева связывается с несколькими наиболее популярными романами — такими, как «Человек-амфибия» и «Голова профессора Доуэля», «Властелин мира» и «Продавец воздуха», «Прыжок в ничто» и «Звезда КЭЦ», «Человек, нашедший свое лицо» и «Ариэль». Но список его произведений ими не исчерпывается. Восьмитомное собрание сочинений впервые показало широкому читателю, насколько богатым, разнообразным и интересным было его творчество.

Работая в области фантастики, создавая также приключенческие рассказы, Беляев пробовал свои силы и в других литературных жанрах.

Перед нами «Список произведений А. Р. Беляева», составленный им в Пушкине для Ленинградского отделения Детгиза и датированный 24 ноября 1938 года. Из этого списка выяснилось, что Беляев писал пьесы, а также работал для театрального радиовещания и позднее — кинематографа.

В 1935 году, например, по ленинградскому радио передавалась научно-фантастическая пьеса Беляева «Дождевая туча».

Беляев писал и специально для детей — самых маленьких читателей. Он сотрудничал в ленинградских детских журналах «Еж» и «Чиж», где помимо фантастики (цикл «Необычайные происшествия») напечатал рассказы «Встреча Нового года», «Рассказы о дедушке Дурове» и «Игры животных».

Малоизвестен и Беляев-очеркист. А между тем сохранились интересные путевые впечатления от зарубежной поездки писателя в 1913 году. В 1938–1941 годах он часто выступает с различными материалами в пушкинской газете «Большевистское слово», в которой печатались и другие крупные писатели — А. Толстой, В. Шишков, Ю. Тынянов, Вс. Иванов.

В числе этих материалов: «Визит Пушкина. Новогодняя фантазия» — о настоящем и будущем города Пушкин; «Парк чудес» — о своего рода «Парке занимательной науки», который Беляев предложил организовать в этом городе; статьи об атомной энергии, об успехах авиации, астрономии. В той же газете печатались роман «Лаборатория Дубльвэ» и рассказ «Анатомический жених».

Беляев не только перевел рассказ Жюля Верна «В 2889 году». В издательстве «Земля и фабрика», выпустившем собрание сочинений французского романиста, вышел под его редакцией перевод романа «Двадцать тысяч лье под водой».

Занимаясь теоретическими проблемами научной фантастики, Беляев писал рецензии, поддерживая молодых литераторов-фантастов советами и критическими замечаниями. Он откликнулся на научно-фантастический роман Г. Адамова «Тайна двух океанов», фантастический роман Г. Гребнева «Арктания», роман В. Владко «Аргонавты Вселенной».

Дружеские литературные связи установились у него и с Украиной. Там помимо «Чудесного ока» при жизни Беляева вышел перевод «Звезды КЭЦ». «Пишу повесть для киевской газеты «Юный пионер», — указывал он в конце составленного им списка произведений. Повесть осталась незаконченной.

Беляев начал с произведений, ведущей темой которых являются судьба науки в социально неустроенном мире, последствия научных открытий, перспективы науки в смысле расширения человеческих возможностей и изменения жизни людей и судьба этих открытий в различных условиях. Беляев в тот период тяготеет к остросюжетной литературе, небольшому кругу героев с углубленной психологической обрисовкой каждого образа, стремится показать судьбу открытия через судьбу отдельного человека (Доуэль, Штирнер, Престо и другие).

В рассказах о Вагнере он, избирая другой прием, показывает нейтральную обстановку, которая позволила бы обойти вопрос о взаимодействии открытий Вагнера с окружающей действительностью; именно для этого Беляев в вагнеровском цикле часто избирает шутливую форму. Можно сказать, что тема у него — «наука и человек», причем вторую он решает пока негативно, показывая такие ситуации, когда наука не может преобразовать общество, а общество заставляет науку служить своим целям.

Затем писатель обращается к теме «наука и общество», считает ее главной, отходит от психологизма. Теперь он хочет показать влияние науки на жизнь многих людей, общества в целом, приближается к жанру утопии, но утопии реалистической и сюжетной (точнее, пытается сделать ее такой).

Первой, хотя, к сожалению, и не вполне удачной попыткой писателя создать произведение, посвященное грядущему, была «Борьба в эфире». Этой задаче он уделяет в дальнейшем все больше внимания. Его высказывания не оставляют сомнения в том, какое огромное значение он придавал решению этой задачи. Вместе с тем Беляев отчетливо сознавал те трудности, которые неизбежно встретятся на пути ее осуществления.

В позднейших произведениях Беляев отошел от техницизма, которым было прониннуто изображение будущего в «Борьбе в эфире». Он пытался нарисовать это будущее более светлым и оптимистичным.

Все зарисовки мира будущего, контуры будущих городов и преображенной Земли нарисованы им с учетом перспектив, которые открывает инженерная мысль современности. Однако все это относится к обстановке, фону, а показать людей завтрашнего дня, их жизнь, устремления, взаимоотношения ему, в сущности, так и не удалось.

Он пишет научно-фантастические очерки, специально посвященные теме Грядущего. Очерковый материал на ту же тему включает в романы «Под небом Арктики», «Звезда КЭЦ», «Лаборатория Дубльвэ». Это была подготовка к работе над крупным произведением о коммунистическом обществе — работе, которую писатель выполнить не успел.

Страна широким фронтом приступила к социалистическому строительству. Все более усиленными темпами развивались наука и техника, все более и более значительное место занимали они в жизни общества. Раскрывались новые горизонты и перед научной фантастикой. Вполне естественным явилось стремление писателей показать будущее нашей страны, фундамент которого начинал тогда закладываться. Этому и соответствовала новая линия в творчестве Беляева.

Пересматривая литературно-критические журналы начиная с середины 30-х годов, можно составить ясное представление о том, с какой критикой сталкивался Беляев. Бесспорно, не все сделанное им равноценно и заслуживает положительной оценки. Однако отношение критики к писателю, много и плодотворно работавшему в труднейшем литературном жанре, было предвзятым. Критика отнюдь не стремилась помочь фантастам и указать им на действительные их недостатки. Не поняв существа творчества Беляева, многие критики не смогли его внимательно и, главное, объективно оценить.

В 30-е годы немало сделано было для того, чтобы «уничтожить» Беляева; критики пытались подорвать к нему доверие и читателей, и издателей.

Смешав понятия «научная фантастика» и просто «фантастика», они обрушивались на Беляева, пытаясь совершенно зачеркнуть все его творчество. Лучшие романы подвергались ожесточенным и несправедливым нападкам. Трудности же создания советского научно-фантастического романа были очень велики. Это подчеркивал сам Беляев, об этом говорили и другие писатели-фантасты. Можно ли поэтому ставить в вину Беляеву, что он не смог (возможно, не успел) справиться с ними?

Александр Романович отмечал одно очень важное обстоятельство, о котором забывали слишком нетерпеливые критики и читатели. Произведения, напечатанные до первой пятилетки, естественно, не могли отвечать требованиям «показа перспектив развития техники в условиях планово-социалистического хозяйства». В то время у фантастики были более скромные задачи. Лишь после окончания пятилетки настало время заглянуть в будущее — фантастика только тогда оказалась призванной на действительную службу нашему строительству. И времени было совершенно недостаточно, чтобы создать — Беляев особенно подчеркивал — «по существу новый вид литературы, с новыми героями, новой тематикой, новыми сюжетами, новым содержанием, новыми литературными формами».