Александр Беляев - Страница 20
Враги сломили Престо клеветой, и он снова выброшен из жизни. Неизвестно, как сложится его дальнейшая судьба. Поднимется ли он еще раз или, как было в первом варианте, бросит искусство? На этот вопрос нет ясного ответа. Так, нарочито неопределенно, строит теперь писатель финал романа.
Роман в известной степени «технологичен», он рассказывает о рождении фильма, о специфике киноискусства. Это относится и к первой и, в особенности, ко второй его части. Престо — актер, сценарист и режиссер, а не просто человек, потерявший и все же, вопреки заголовку, не «нашедший свое лицо».
Беляев рассказывает о поисках Престо, задумавшего создать фильм, жизненная правда которого потрясла бы простого зрителя. Поиски увенчиваются успехом, и им Престо обязан в значительной мере Эллен, затмившей Гедду Люкс. Линия Тонио — Эллен в романе удалась Беляеву лучше, чем Тонио — Люкс, хотя драматургически первая часть, где история любви к Гедде служит основой сюжета, построена внешне интереснее и острее.
Беляев постоянно искал, и «Человек, нашедший свое лицо» отражает его попытки по-разному использовать открываемые фантастической посылкой возможности.
Надо отметить, что в романе фактически нет героя-ученого: ни Цорн, ни тем более Сорокин не играют той роли, какую играли Доуэль или Керн и даже Сальватор. Подлинный герой — человек не науки, а искусства.
По существу, здесь оказались соединенными воедино фантастика (без нее не было бы первой части, человека, потерявшего лицо) и глубоко реалистический психологизм героя, «ищущего свое лицо», борющегося снова за место под солнцем. Казалось бы, две самостоятельные вещи, объединенные лишь одним общим героем. Но это не так: образ Престо, прошедшего через «горнило» фантастических превращений, столкнувшегося поэтому с самыми темными, неведомыми ему ранее сторонами жизни, не был бы вполне законченным. Именно незавершенностью и страдал первый вариант романа. Беляев довел характеристику до конца, удачно соединил фантастическую и реалистическую линию в едином повествовании.
Гораздо глубже и интереснее разработал Беляев во втором варианте романа научную идею.
В те годы, когда создавался беляевский Престо, наука еще не могла многого из того, что сегодня стало возможным. Но с тех пор как итальянский профессор Петруччи проследил жизнь человеческого зародыша, а молекулярная биология обнаружила материального носителя наследственности и разгадывает наследственный код, даже самые осторожные ученые говорят о возможности в будущем переделывать человеческий организм, ликвидировать его несовершенство. Высказывания ученых звучат как самая смелая фантастика, которая не снилась писателю полвека тому назад.
Последний рассказ Беляева, «Анатомический жених» (1940), — фантастический. Сюжет его не сложен, а ситуация, в которую попадает главный герой, поистине трагикомична.
Скромный клерк Сиддонс послужил объектом необычного опыта — при помощи радиоактивных элементов он приобрел поразительную работоспособность, не знал усталости и не ощущал необходимости в сне. Но в результате экспериментов он стал прозрачным и, подойдя к зеркалу, увидел… свои внутренности.
Удастся ли науке на самом деле преодолеть с помощью радиохимии усталость и сон? Вот что пишет биохимик — профессор В. Никитин: «Сейчас уже можно говорить о том, что введение крайне малых доз радиоактивных веществ, особенно избирательно концентрирующихся в отдельных органах и тканях, может стимулировать некоторые процессы в организме». Он, ученый-геронтолог (геронтология — наука о борьбе со старостью), имеет в виду прежде всего пути продления жизни. Но усталость тоже результат химических превращений. А потому фантазия Беляева не так уж беспочвенна, как может показаться на первый взгляд.
Сначала у нас вызывает улыбку сцена, когда Сиддонс пытается принять всяческие меры, чтобы вернуть себе нормальный вид. Потом он соглашается — ради денег — выступать на подмостках. И улыбка у читателя невольно исчезает — ведь только доведенный до отчаяния человек может пойти на такую сомнительную артистическую карьеру. Да и последний разговор с отказавшейся от него невестой вызывает горький осадок: так печально закончились мечты Сиддонса о счастье.
Эту же тему развивает Беляев в своем единственном киносценарии «Когда погаснет свет». Он показал себя как одаренный сценарист, отлично понимающий специфику киноискусства вообще и особенности научно-фантастического жанра в кинематографе, в частности.
Главного героя сценария Паркера трудно было бы отнести к людям действия, каких мы привыкли видеть во многих произведениях Беляева. У него нет неукротимой энергии Спольдинга. К тому же он ставит иные цели — не собирается стать ни миллионером, ни властелином мира, круг желаний Паркера обывательски узок. Но назвать Паркера мещанином все же нельзя — настойчивость, с которой этот измученный служащий ищет выхода, выделяет его из толпы искателей примитивного «канареечного» счастья.
Отношение к Мэг то же характерно: сильная, страстная любовь отнюдь не для мещанина.
Паркер честен, он с величайшим трудом идет на мелкое жульничество, предложенное Майклом, и, естественно, терпит неудачу. Каких, однако, мучительных душевных переживаний стоит Паркеру подобный шаг!
В отличие от рассказа, в сценарии любимая девушка возвращается к Паркеру, ставшему обыкновенным человеком.
Будущее Паркера покрыто мраком, и все же с ним друзья, все же он на пути к своему маленькому счастью. Прочным ли будет благополучие этого маленького человека? Да и удастся ли Паркеру, переставшему быть феноменом, стать счастливым? Мэг с ним, но бедность, работа и бесконечная усталость — вот его будущее. Хотя автор не показывает такого финала, мы невольно, читая внешне благополучный конец сценария, вспоминаем грустное, безысходное его начало. В Паркере есть что-то от героев Чаплина.
В сценарии выведен еще один интересный персонаж — доктор Никольс, у которого собственная трагедия, связанная с его выдающимся открытием. Он вынужден заниматься ремесленничеством, чтобы жить и по-настоящему творить. Когда же работа закончена и увенчалась успехом, доктор становится жертвой гнусного обмана и шантажа. Судьбы простого человека и честного ученого переплетаются в сценарии воедино.
Последнее произведение Беляева — фантастический роман «Ариэль» — вышло в 1941 году.
Ариэль — это человек, который обретает невесомость на Земле и летает свободно, даже лучше, чем птица, — без крыльев. И несущественно, что Беляев не искал для этого, как в других своих романах, научного обоснования. Посылка здесь действительно фантастическая, и Беляев этого не скрывает: роману впервые дан подзаголовок — фантастический.
Напрашивается параллель между Ариэлем и Ихтиандром. Оба они получили доступ в чуждую человеку стихию. У обоих поэтому — особая судьба.
Но Ариэль, в противоположность Ихтиандру, не столь доверчив и наивен: суровые уроки жизни не проходят даром для него. Он закаляется в борьбе. Ему удается благополучно избежать смертельных опасностей. С другой стороны, его многому научило общение с бедной индийской семьей. Немалую роль в становлении характера Ариэля сыграла и вспыхнувшая любовь. Путешествия к приключения обогатили душевный мир юноши. Все это подготовило его к закономерному шагу в конце романа — отказу от принадлежащего ему, потомственному аристократу, положения и богатства, и возвращению туда, куда звало его сердце. Беляев раскрывает читателю сложный процесс становления характера Ариэля, который вырвался из плена и дышит воздухом свободы.
В романе много живо написанных эпизодов. После мрачных сцен дандартской школы — тюрьмы — пьянящее ощущение полета, охватывающее Ариэля; после трудного бегства вместе с маленьким другом — жизнь в тропическом лесу. По мере того как развиваются события (большей частью трагические), возрастают и наши симпатии к герою.
С чувством облегчения, но вместе с тем и грусти мы провожали Ихтиандра из тюремной камеры в море. С иным чувством провожаем мы Ариэля в далекий путь — к свободе. Человек-рыба обречен кончить свой жизненный путь отшельником. Для него нет возврата к людям. Что ждет человека-птицу?.. Чем кончится его путь? Писатель не дает ответа. Порвав с обществом, в которое он должен был бы вернуться, Ариэль обрел верных друзей, и это вселяет надежды на то, что он все же будет счастлив, какие бы испытания его ни ждали.