Алчность - Страница 3

Как глупо! Является этот сын, как раз из Линца или по мне так пусть хоть из Реклингхаузена, Германия, или из Канады, где он считался без вести пропавшим в плавильном цеху сталелитейки или под гигантской поленницей дров, а тут тебе жареный телёнок вместе с домом, уже дожидаются его, готовенькие, для чего он палец о палец не ударил. Завещание опротестовывается в тяжёлой рукопашной или сабельной схватке, раз-два — и дух вон. А ведь церковь, может, для того и существует, чтобы вдалбливать в головы стариков, которые так и так скоро умрут, разум: чтобы они вовремя вошли под её торжественные своды — и красиво расписывать им мрачную бездну ада. Рай — это всегда другие, когда они лишают нас нашего достояния. Ад — в нас. Лучше уж пусть церковь наследует, чем всё достанется её дурацким служителям.

Сын жандарма неподвижно застыл в кресле для посетителей у руководителя филиала, боясь невольно выдать на языке своего тела, ему самому не вполне понятном, что-нибудь о его истинных и презумптивных владениях, и пусть это самая малость, но банку совсем не обязательно о ней знать. Что вы пристаёте ко мне с этой грязной бумажонкой? Что там на ней написано, меня не интересует. Считается только подпись и то, что выше. Только тогда правда вступает в законную силу Этот банк, должно быть, сегодня узнал о предполагаемом повышении жалованья, о котором объявлено в письме, написанном даже не на бланке. Всё это вполне может быть лишь временным состоянием этого государственного служащего, потому что скоро его недвижимости будет больше, чем песчинок на овощах, только что принесённых с огорода, который позволяет экономить на покупке продуктов. Жена вырывает их прямо из своего сердца, в котором больше никто не живёт, потому что муж оттуда вырван ещё несколько лет назад. Да, этот дом — временное пристанище, говорит Бог, имея в виду тело человека, но даже и несколько дополнительных домов не сделали бы из меня рыцаря, говорит жандарм, который слыхал про такое существо в доспехах из местных легенд и сказок. Его сын гребёт под себя уже не менее алчно, чем отец, и он бы шёл по трупам, если бы люди перед тем не умирали сами, добровольно, иногда, правда, с большим опозданием. Если бы это знал господь Бог, которому они сооружали дома, чтобы ему не приходилось красть их, как это делают его божьи дети, к тому же своими руками.

Ярость, которая подолгу прячется за вежливой улыбкой, может потом внезапно, но тем более эффектно, прорваться, если старое тело, имеющее отношение ко всем пенсиям, непрошено показывается в прихожей у дверей туалета, к которому оно не имеет никакого отношения; его тут же раз и навсегда относят на чердак, в мансардную каморку. Эта старуха такая твердолобая, но ведь и пластмассовая ручка отвёртки, внутри которой хранится несколько сменных разнокалиберных головок, так сказать отвёрточных ублюдков, — она ведь тоже не из ваты. Она достаточно тверда, хоть и не смертельно. Святые иногда смягчаются и попустительствуют кое в чём, но только не эта башка. Пожалуйста, вот у нас тут на виске кровоподтёк соответствующей формы. Да старуха же вечно падает! Подойди-ка сюда, ты, старая куча говна, мы тебе покажем, как ты будешь тут кровью истекать за весёлыми геранями на подоконнике, которые выглядывают наружу, чтобы никто не смог заглянуть внутрь. Зрители вчера в банке разозлили мужика своими непозволительными взглядами, а он очень вспыльчивый, ага, он уже снова сидит у директора филиала, потому что в этом месяце у него опять в одном кармане вошь на аркане, а в другом блоха на цепи. Слишком уж обложили его своими ипотеками да векселями да валютными кредитами! Янишу-младшему это всё равно что дразнить в нём прутиками дикого зверя. Уж если он из него действительно вырвется, они же первые с криком разбегутся. Он говорит директору филиала: «У моей жены разорвётся сердце, если ей не разрешат открыть в подвальном этаже вязальный бутик. Для этой цели потребуется переустройство подвала, осушение — что — то установить, что-то демонтировать, в зависимости от тех средств, какие вы и ваш банк мне сегодня предоставите, в противном случае я не смогу выплачивать вам предыдущий кредит, и тогда вы в пролёте с общей суммой, поскольку вообще ничего не сможете от меня получить. Да, госпожа Айххольцер всё ещё жива и, даст Бог, проживёт ещё долго, ведь моя жена присматривает за ней, но у моей жены и церковь не остаётся без присмотра из-за этой старухи. Моя жена видит эту церковь изнутри каждый день. Смех смехом, а моя жена для нашего Господа Бога — открытая книга, если бы ему вдруг понадобилось почитать, но раз уж он сам написал Книгу Книг, то ему в ближайшую вечность никакого чтива не потребуется. Но он и так всё знает. Вам смешно!» И: «Только не беспокойтесь, при всём при том мы уже присмотрели следующий дом, хотя мы и с этим и с его переустройством взяли на себя больше, чем могли. А земельный участок под этот дом станет гарантийным залогом по предыдущей ипотеке. Мы можем приобрести целую цепочку собственных домов, где один будет залоговой гарантией для другого (это могут быть настоящие замки, если мы с ними управимся), хоть и нелегитимно, только мы пока не знаем какие. Тем самым мы сделаем подстраховочную копию, это мы уже знаем, при помощи денег банка, при помощи ваших денег, дорогая вы наша смесь ипотечно-, кредитно — и прочих транспортных банков, — так точно, мы получим дома и домищи, и магазины в них мы сдадим в аренду, окна мы покрасим, полы мы покроем лаком, встроенные шкафы объединим, кафель мы попеременно то выложим, то будем в ярости топтать ногами, из-за того что не получается задуманный узор, — либо то, либо другое.

Смысл этих населённых организмами домиков будет состоять в том, что предыдущая модель послужит залоговой гарантией для следующей, — ну разве это не отличная идея для оживления нашего хозяйства и для устранения избыточных живых существ? При слабом сердце можно применять даже цветочные луковицы, например луковицы ландышей, мы уже говорили, это всем известно, и пациентка ещё обрадуется, если мы нашпигуем этим её любимое блюдо и намажем ей на хлеб. Хи-хи. Хи-хи. Спасибо, ну, я пошёл, мне ещё надо дать задание рабочим. Вы увидите, какая будет красота, когда всё будет готово; в конце концов, это будет какое-то время принадлежать вам, дорогой банк, доверие — это лучше любого контроля, это вы ещё поймёте, когда я заложу фундамент для расширения этого домовладения до самой мансарды! Иногда близкие вещи имеют далёкие последствия. Если вы мне не верите, положите монетку в ламповый патрон, а потом включите свет!»

Банки иногда слишком долго всматриваются, прежде чем вернуться по своей ухабистой дороге к исходной точке. Вплоть до того, что директор филиала лишается своего места, а должник, который должен отправиться в свой предпоследний путь, превращается в хнычущую развалину, поскольку он вынужден теперь продать и машину, ещё целую, своего единственного друга и верного спутника, потому что денег на бензин больше не хватает. Теперь должник в своей темноте должен светить сам, чтобы представить перед служащими банка картинку в выгодном свете. И всё это при его убогих способностях — чтобы срок, который уже и так трещит по всем суставам, ещё раз растянуть на этой пыточной скамье. И все увидят, как приходится вести переговоры в полном отчаянии, как будничные обстоятельства превращаются в катастрофу и как она попадает в газеты, если только не сидеть тихой мышкой. Когда от тебя уплывает целый дом. Директору филиала придётся снова подкинуть ему денег, иначе всё пропало; иначе ревизия наткнётся на все орешки, которые разбросали детки, пометив ими расширяющуюся наклонную дорожку, в конце которой вас ждёт самый красивый из всех домиков — пряничный домик ведьмы. Где жирные пальчики беспомощно тычутся в воздух, в принципе давно готовые к поджариванию, — почему же ведьма ещё не накрыла стол? Потому что она хочет ещё и гарнир! Экскурсии в мир сказок Штирии, полиц. округ Мюрццу — шлаг: с пон. по пятн. с 8 до 12 часов. Так-то они выглядят, действительность и её мечты, а? Почему люди не разрываются на части, разве что от гнева? А то бы давно уже все околели. Поэтому срок кредита растянется до морковкиной заговни, в этом вы можете не сомневаться, господин Яниш, хоть ваш отец и видный член какого-то там союза, ах да, Союза жандармерии и жандармского спорта и жандармского спортивного собаководства, который в полном составе, после тренировки со шлангом, кончает у пивного крана в харчевне, я имею в виду, заканчивает упражнения должным образом. Что же касается наступления катастрофы, то мы недавно пережили реальный случай, когда бушевал этот пожар, во время которого в центре города К. целый ряд стропил и домашнего инвентаря на общую сумму свыше тридцати миллионов шиллингов, что называется, как в ручей смыло — к сожалению, бедный водой (ох, даже ручей может быть бедным?), и вот тогда-то эти мужчины и применили свою выучку в деле, полном опасности, и наряду с жандармерией двадцать девять пожарных команд региона, — ну, это вам пустяки? А все эти крестьянские дворы, подожжённые детьми и полудетьми, что, это вам тоже пустяки? Дети — это олицетворённое нежелание признать себя виновными. Только ради вашего отца мы продлим вам в последний раз, господин Яниш-мл., как знать, как бы на нас самих не загорелась шапка, мы читали, что группа дознания того поста, где стационируется ваш папаша, установила в качестве причины пожара проржавевшую дверцу камина. Человек ходит себе, кто считает его шаги? Никто, это не имело бы смысла; к кому Господь благоволит, тому он посылает отдельный домик, упавший с неба, и следит за тем, чтобы новый хозяин стоял прямо под ним. Долги сожрут нас всех, если мы сами не успеем превратиться в зверей.