Алая кровь на белых крыльях - Страница 122

Светлана заложила вираж и увидев световую дорожку из красных и белых огней на корме "Шеера" повела "Ганзу" на снижение. Вскоре, гидросамолет уже подруливал к притопленной корме подводного крейсера, которым командовал ее Лотар. Стоявшие на корме матросы, одетые в непромокаемые комбинезоны, захватили ее остановившийся самолет за крыло и втащили на палубу. Она аккуратно спрыгнула и попала прямо в объятия мужа, который внимательно осмотрел ее и приобняв за талию повел в строну рубки. Серб выбрался сам, и держа из воспитанности небольшую дистанцию двинулся в том же направлении за сумасшедшими супругами. Матросы "Шеера" тем временем быстро отщелкунули замки и отсоединили крылья самолета, а затем его поплавки. Все это аккуратно убрали внутрьпродолговатого цилиндрического контейнера закрепленного на месте кормовой шестидюймовки. После чего тоже скрылись внутри лодки. Послышался звук выходящего из цистерн воздуха, и германский подводный крейсер скрылся с поверхности моря.

- Ты когда-нибудь бросишь свои сумасшедшие полеты? Спросил Лотар лежа на диване в своей каюте, и смотря в глаза Светлане прильнувшей к его плечу.

- Только когда ты бросишь свои сумасшедшие походы в море - ответила капитан Светлана Долгорукая фон Арнольд и весело рассмеялась, затем приподнялась на локте и очередная фраза ее мужа, в которой он очевидно пытался произнести что-то нравоучительное и воспитательное утонула в ее поцелуе.

Лотар знал, что то, что происходит сейчас на борту "Шеера" в его каюте, противоречит всем военным уставам России и Германии, но на корсаров и Валькирий уставы, как известно не распространяются, и поэтому он, внимательно взглянув на читателей данного романа, дотянулся до тумблера и выключил свет в своей каюте, ибо ни он сам ни его жена в рядах эксгибиционистов себя не числили.

Сербу в эту ночь снилась его Елена, с которой он на сорокамоторном бомбардировщике сбрасывал чудовищных размеров бомбу на территорию САСШ бомбу, после взрыва которой весь континент Северная Америка навечно исчезал в морской пучине.Вилли знал, что ни у кого в мире нет такого самолета и нет такой бомбы. Но он знал также и другие азбучные истины: "Великая Берта Крупп-Корнилова может все!", и если он, через Лотара фон Арнольда и его жену попросит, то она наверняка выполнит эту просьбу.

Камни алтарей на острове Рюген и в Полесье в эту историческую ночь светились необычно ярко, и кто-то сквозь это странное и непонятное науке свечение разглядел, что на одном из алтарей высечены три переплетенных кольца.

Из воспоминаний Ирины Седовой, записанных мичманом объединенного Флота Тройственного Союза Василия фон Звянгицеффа, выполнявшего боевой поход на подводном крейсере "Блюхер" под командованием капитана 1 ранга Карла Деница:

"Часа через два все, включая наиболее тяжело перенесшую морскую болезнь Ларису, собрались на самой верхней, так называемой "солнечной" палубе надстройки. Воронцов успел с помощью своих навигационных приборов, гораздо более совершенных, чем секстан или все прочее, чем он пользовался в предыдущей жизни, определить место "Валгаллы". Некоторые сомнения оставались в отношении времени.

- Ночью я бы запросто год вычислил, а днем…

Ночи, однако, ждать не пришлось. Ровно через семнадцать минут после этих слов вахтенный робот доложил, что встречным курсом на расстоянии двадцать миль движется плавающий объект. Скорость сближения сорок четыре узла.

- Ну и поздравляю! Что мы в двадцатом веке - гарантировано. У объекта скорость двадцать четыре, поскольку у нас двадцать. Минут через пятнадцать скажу с точностью до десятилетия. Прошу всех в рубку. Кому интересно, конечно…

Интересно было всем. Момент, как ни крути, вполне исторический. Определяющий, можно сказать. Пока Воронцов вводил в компьютер соответствующие команды, объекты сблизились на расстояние, достаточное, чтобы сработала система опознавания. То есть оптические, радиолокационные и прочие комплексы внимательно рассмотрели цель, передали все ее характеристики в память компьютера, который соотнес их с информацией, содержащейся в "Джене" и иных справочниках военных флотов за текущий век. На полутораметровом цветном экране появилось отчетливое изображение идущего с легким креном темно-серого четырехтрубного крейсера, а бегущая строка сообщила: "Великобритания. Легкий крейсер типа "Сидней". Год постройки 1913, водоизмещение 5400 тонн, скорость 26 узлов, вооружение - 8-152-мм орудий, 1-76-мм, 2 торпедных аппарата. Анализируемый образец наиболее соответствует фотографии крейсера "Девоншир" из справочника Германского Главморштаба за 1916 год".

- Ну вот и все, судари мои… - со странной интонацией произнес Новиков. - Поздравляю. С новосельем. Здесь будем жить, значит…

- А почему вдруг шестнадцатый? - с сомнением и даже разочарованием спросил Берестин.

- Да потому, что крейсер предвоенной постройки, фотография сделана, скорее всего, после зачисления в строй, справочник готовился тоже перед войной и вышел в шестнадцатом… - пояснил Воронцов. Несмотря на то, что изображение на экране рисовало корабль во всех деталях и подробностях, и сам Воронцов и, следуя его примеру, остальные предпочли выйти на крыло мостика, посмотреть на артефакт "живьем", через нормальную оптику биноклей.

На самом деле "артефакт" - первый материальный объект из ставшего реальным прошлого. Подтверждающий, кстати, не только подлинность межвременного перехода, но и то, что попали они в настоящее, то есть собственное прошлое, а не какое-нибудь параллельное.

Вряд ли в иной реальности гоняют по морям крейсера, один к одному соответствующие нашим справочникам.

Воронцов хотел послать рассыльного с вахты за оригиналом германского "Ярбуха", но с ходового мостика крейсера замигал ратьеровский фонарь.

- Просят показать флаг, - прочитал сигнал Воронцов и приказал поднять американский. - Что они там дальше молотят? Ага… Ваше имя, порт приписки, пункт назначения…

- Чего это они? - удивился Берестин. - Война вроде кончилась…

- Еще не факт, - сквозь зубы бросил Воронцов. - Отвечаем: "Валгалла, Сан-Франциско, идем в Стамбул…"

И тут же выругался. Запоздало, потому что сигнальщик уже защелкал с невероятной скоростью шторками сигнального фонаря.

- Черт! Как же это я?… Будет нам Стамбул, если год здесь действительно шестнадцатый… Надо бы - Лиссабон, что ли…

Крейсер сблизился с "Валгаллой" меньше, чем, на милю, с его мостика, снизу вверх, рассматривали пароход в бинокли пять или шесть офицеров, у лееров вдоль борта столпилось десятка три матросов.

Наверное, их удивлял вид проносящегося мимо огромного белоснежного лайнера, безмолвного и пустынного, как "Летучий голландец", ибо тесная группка людей на мостике выглядела не то, чтобы жалко, а слишком уж несоизмеримо с размерами и назначением трансатлантика. Да вдобавок, наверняка кто-то из штурманов тоже сейчас листает справочник, чтобы выяснить, что это за "Валгалла" такая прет полным ходом через непротраленные до конца воды.

- Нет ли у вас свежих газет? - просигналил крейсер.

- Сожалею, но мы уже третью неделю в море, - ответил Воронцов и в свою очередь спросил с чисто американской бесцеремонностью: - Прошу разрешить спор штурмана с капитаном, кто вы - "Сидней" или "Девоншир"?

- Сочувствуем, но мы "Саутгемптон". Счастливого плавания! - ратьер мигнул в последний раз,и тут…"

- Носовые аппараты ПЛИ! - крикнул Дениц. Фортуна сегодня была с ним, и была одета в мини-юбку! Судя по докладу гидроакустика, его лодка находилась между двумя крупнотоннажными целями, идущими друг к другу на сближение, поэтому он развернул лодку носом с сторону большей цели и дал команду приготовить носовые и кормовые торпедные аппараты к стрельбе, после чего подвсплыл под перископ. Огромный белоснежный пароход под штатовским флагом находился на расстоянии около двух кабельтовых от него и стремительно перемещался под залп его носовых торпед, сокращая дистанцию и курсовой. С британским крейсером было сложнее - дистанция предполагаемой стрельбы до него значительно больше - восемь кабельтовых, и у него очень много шансов уклониться, но Карл решил рискнуть, и крикнул: Кормовые ПЛИ! Срочное погружение!