Алайцы на Айгоне (СИ) - Страница 50

Вин готова была расплакаться:

– Ну зачем, скажите, зачем, Вам нужно было на Землю?!

Рин поправил съехавший на нос клобук:

– Видите ли, Вин, я пришел к осознанию, что Земле нужно принести Спасение. И, пожалуй, только через спасение Земли может быть спасена Гиганда.

– Святая Бара! – Вин всплеснула руками. – Да Вы что, миссионерствовать сюда прибыли? Вы понимаете, что цивилизация Земля превышает нас во много раз! Да они только посмеются над любыми Вашими словами!

– Древняя Империя была цивилизованней диких барканцев, однако император Зорр все же выслушал неграмотного проповедника Микку, – Ригг скрестил руки на груди.

– А пророка Гагуру бросили в яму! – раздраженно заметила Вин. – Зорр принял миккианство, чтобы приостановить диссипацию Империи. Зачем, скажите на милость, ваша религия землянам?

– Затем, что два века назад Земля окончательно отреклась от Создателя! – тихий голос Рига зазвучал с удивительной силой. – Люди решили, что сами смогут добиться всего, чего захотят. Вначале они захотели, чтобы всем на Земле было хорошо, чтобы никто больше не беспокоился о еде и крыше над головой…

– Что же в этом плохого? – Вин пожала плечами. – Я бы очень хотела, чтобы на Гиганде не было голода и бездомных.

– Этого показалось им мало, и они стали мечтать о звездах. И им удалось добраться до них.

– Счастливцы!

– Скоро далекие звезды им наскучили. Вот уже сто лет, как Земля достигла своей вершины. О чем осталось мечтать землянам? Только о том, чтобы встать выше природы, отменять ее законы по своему желанию.

– То есть земляне захотели стать волшебниками? Здорово!

– Они захотели стать всемогущими властелинами мира, не ими сотворенного. Но кто есть обладающий всем, но о душе своей забывший? Всё внешнее создается за счет внутреннего, и чем более человек возносился в своем людском могуществе, тем слабее становилась в его душе божья искорка. Эта искорка – часть великого изначального огня, но земной человек ныне воистину могуч, раз может погасить в себе этот огонь. Но становится он не волшебником, не магом, а демоном, несущим и себе, и другим лишь страдания.

Вин наконец нашла в себе силы вырваться из потока льющихся на нее изречений:

– Ну, хорошо, брат Ригг, убедите Вы землян, что их внутренний мир важнее внешнего, займутся они, все как один, молитвами. А кто Гиганду полетит спасать? Нам‑то как раз нужно могущество Земли, ее машины, космический флот.

– Запомните, Вин, не бывает одного без другого, – монах встал, поправляя сутану. – Не стоит нам ждать милости от людей, которые так немилосердны к самим себе!

* * *

Наконец, Вин вновь позвали в зал заседаний. Впрочем, как оказалось, там еще шла яростная дискуссия.

– … Исторические примеры передовой техники у отсталых социумов почти всегда трагичны. Вспомните индейцев прерий, которые получили верховых лошадей и огнестрельное оружие. Через полстолетия они истребили всех бизонов и умерли от голода.

– Да это всё сплошные приключения янки при дворе короля Артура, рыцари на велосипедах! Отзовите прогрессоров, и всё эти технические чудеса сразу закончатся… Поймите, в остальном – это чистый феодализм, они же там на быках пашут.

– Техника сельскохозяйственного производства не является определяющим фактором. Японцы вообще никогда не пахали, а вели мотыжное земледелие. И что, вы будете называть Японию 20‑го века раннегосударственным образованием с ударными авианосцами?

– А почему вы вообще считаете, что Гиганда феодальная планета? – прорвался знакомый голос Хэнга, – только потому, что тамошних властителей мы нарекли «герцогами», «баронами», «епископами»? Достаточно этого для того, чтобы выстраивать эволюционные характеристики по схеме феодальной Франции или Испании? По крайней мере, конфессиональная толерантность, три официальные религии, никак не укладываются в картину европейского средневековья. Да и понимаем мы сами, что такое феодализм, если Святой Орден – единственное на планете государство, которое с большой долей условности можно было назвать действительно феодальным, как раз считался у нас исключением из базисной теории, чуть ли не палеофашистским образованием!

В зале поднялся такой шум, что председательствующий, крепкий высокий старик с холодными глазами и плотно сжатым тонкогубым ртом, властно стукнул ладонью по столу.

– Так что же, по‑вашему, там, на Второй Сигмы Дракона? – спросил председатель в наставшей тишине с ледяным спокойствием.

Хэнг замялся, подыскивая слова:

– Если уж искать аналог в земной истории, то это кастовый строй Индии, хотя социальные группы не замкнуты, как касты… А в политическом плане ближе Рим, только на Гиганде, в отличие от Земли, древняя цивилизация сохранилась. Представляете, что было бы у нас, не случись падения Римской империи. Ведь Европа сумела достичь античного уровня производства только через тысячелетие! Может, уцелей у нас империя, мы сами вышли бы в космос намного раньше!

Зал опять зашумел, как штормовое море. Председатель снова постучал ладонью по столу и стал, как гвозди, вбивать в наставшей вмиг тишине слово за словом:

– Оставим теоретические споры! Важно, что сейчас мы имеем в системе Сигмы Дракона, то есть в самой ближайшей Периферии, технически достаточно развитую агрессивную цивилизацию, которая, как дал понять в своем докладе товарищ Яшмаа, может создать в ближайшей перспективе непосредственную угрозу Земле. В связи с этим предлагаю, для начала, передать вопрос от КОМКОН‑1 в компетенцию КОМКОН‑2.

– Постой, Гена, не спеши, – повернулся к председателю памятный Вин по Айгону лоснящийся череп Сидорова. – Я проект «Ковчег» никому не отдам, хватит с меня уже.

– Ты, Атос, вообще мог решить свою проблему в два часа одной аварийной бригадой, – пробурчал сбоку маленький черноглазый старичок. – У меня на Пандоре, помнишь, и не такое творилось, когда Подруги бросили на Базу мертвяков и рукоедов.

– Интересно, что бы сказал по этому поводу дедушка Горбовский? – басовито пропел последний из занимавших центральный стол, рослый богатырь с гривой русо‑седых волос.

– Насчет дедушки Леонида, Лин, не знаю, а вот дядюшка Рудольф давно бы отправил в систему Сигмы Дракона одну из «Эйномий»! – зловеще усмехнулся Сидоров. – Не стал бы он дожидаться взрыва звезды, сам распылил бы эту Гиганду на атомы.

Вин слышала уже про «Эйномии». Так земляне называли свои тяжелые космические лаборатории, изучающие космогонические процессы через разрушение небесных тел.

– Вот потому‑то, Капитан, и не стоит доверять Гиганду наследникам Сикорски! – маленький упер палец в грудь председателя.

– А что тебя, Поль, собственно, не устраивает? – холодно поинтересовался председатель, названный Капитаном. – Или ты предлагаешь нам ждать, пока сигмадраконцы отправят к Солнечной ядерные корабли, пошлют нашим потомкам привет из своей могилы? Перехват этих ракеты в обычном космосе не гарантирован. Значит, остается предотвратить их запуск. Предотвратить любыми мерами!

– Типичный синдром Сикорски! – покачал головой Сидоров. – А сигмадраконцы… Да, они агрессивны, ведут себя не так, как бы нам хотелось. Но ведь это молодая цивилизация, как ребенок…

– А если у ребенка в руках бластер? – нахмурился Комов. – Представь, что такой ребенок идет к интернату, где твои дети!

– Товарищи! Товарищ Комов! – Хэнг вскочил с места. – Вы что, это, серьезно?! Вы серьезно собираетесь взорвать населенную планету?!!

Ослабевшие вдруг ноги уже не держали. Вин еле нашла силы опустится на стул. Голова закружилась в кольце стен. Не хотелось верить – она обратилась за помощью к убийцам!

– Эта Ваша вина, Мунк, что нам приходится решать проблему такими методами! – отчеканил председатель, на его длинном лице ходили желваки. – Вы ничего не сделали, чтобы в руки средневековых дикарей не попало оружие межзвездного радиуса действия!

– Ну, здесь ты, Геннадий, действительно погорячился, – Сидоров нервно вытирал лицо платком. – Нельзя так просто посылать смерть‑планетчиков! Надо попробовать договориться о разоружении сигмадраконцев…