Алайцы на Айгоне (СИ) - Страница 5
– Змеиное молоко! – воскликнул Динга. – Это ж База! Новая!
– Тормозите, выходите на орбиту! – закричала Вин, задрав голову к командиру и штурману. Те переглянулись, и Хэнг отрицательно покачал головой, отвернувшись к траектометру.
Тогда Вин сбросила пристегивающие ремни и ринулась наверх, к пульту. На середине модуля очередное включение двигателей швырнуло ее на переборку. Послышался хряский удар, по воздуху дугой полетели красные шарики. Отстегнувшись, Баг на лету перехватил безвольно кружащее тело Вин, пытаясь заглянуть в залитое кровью лицо.
– Всем держаться, набираем ускорение! – услышал Баг слова командира. Обхватив одной рукой потерявшую сознание девушку, он намертво вцепился другой в подвернувшийся поручень. Ощущение, точно пытаешься удержаться на броне на полосе препятствий. Когда дикая тряска кончилась, Баг с трудом разжал пальцы. «Заггута» закончила облет и быстро уходила от Пирры. На ее ночном полушарии еще можно было разглядеть багровые точки действующих вулканов. Вин застонала и приоткрыла глаза…
* * *
– Как вы не поймете, что полгода исследований на Айгоне не стоят и часа наблюдения этой Базы! – яростно кричала Вин, гнусавя от пластыря на носу. – Столетия люди мечтали встретить братьев по разуму, а вы спокойно пролетели мимо!
– К сожалению, спокойно нам пролететь не удалось, – сурово взглянул на пострадавшую штурман. – Вы едва не сорвали маневр своими прыжками в самый ответственный момент, когда смещение на миллиметр дает разницу в сотни тысяч километров в конце траектории. Мы по Вашей милости теперь можем вообще пролететь мимо Айгона. Мне придется неделю перенастраивать астроориентацию. Центровку нарушили, у телескопа наводку сбили, сами не дали закончить съемку… Нехорошо, голубушка!
– Это я виноват, у меня эта «База» с языка сорвалась, – сокрушенно вздохнул Динга.
В медотсек принесли лучший из снимков того самого кратера. Посередине круга блестящих куполов просматривалось несколько расплывчатых из‑за предельного увеличения конусов – островерхих таких, будто банки для химических реактивов. Мелкие детали на фотографии вообще было трудно разобрать, хотя иногда казалось, что кое‑где различаются неясные фигурки, похожие на игрушечных человечков.
– Я отправил детальный отчет в ЦУП, – сообщил командир. – Вот, пришло сообщение. Прежде всего, всех нас поздравляют с выдающейся победой в освоении космического пространства. Впервые пилотируемый корабль достиг другой планеты и совершил ее облет…
– А что с Базой‑то? – дернулся Баг.
– КСАГ внимательно изучил переданные нами материалы и, прежде всего, по этому вот загадочному объекту. По мнению ведущих алайских планетологов, мы наблюдали своеобразные проявления вулканических процессов, вообще‑то типичных для Пирры. Вот такие конусы возникают из наслоений около гейзеров, если в них много минеральных солей. А эти купола – что‑то вроде гигантских грязевых пузырей, только, похоже, в почве здесь высокое содержание самородного металла. Но это, безусловно, само по себе очень интересное открытие. КСАГ обязательно включит исследование так называемой «Базы» в программу планируемой экспедиции на Пирру.
Вин, не говоря больше ни слова, собрала фотографии и скрылась в глубине биомодуля.
– Неужели на самом деле, это всего лишь вулканы? – Баг не скрывал разочарования.
– Знаете, а Вин, наверное, была права, – задумчиво произнес Динга. – Стоило задержаться, посмотреть на эту «Базу» поближе. Не нравится она мне, особенно тем, что устроена на невидимом с Гиганды участке планеты. И автоматы наши не случайно здесь пропадали…
– Скажите спасибо, что у нас всё обошлось, – с раздражением бросил Хэнг. – Вокруг Пирры настоящий метеоритный пояс, еще немного, и мы бы с ним не разминулись.
* * *
После Пирры на «Заггуте» ввели режим экономии. На Бага все теперь смотрели волками, особенно когда он порекомендовал не ходить в туалетный бокс, а пользоваться пакетами. Трудней всего было объяснить запрет Варре, раньше приученной Вин к унитазу. В жилых отсеках отключили большую часть светильников и обогревателей, а кое‑где не работали даже вентиляторы. Горячим ели только обед, да и тот стали греть только после ультимативного требования Вин. Пока корабль согревали лучи близкой Гиги, на холодные калориферы не обращали внимания. Но потом все заметили, что «Заттуга» удаляется от огненного светила. На жалобы Баг отвечал советами одеть еще что‑нибудь, лучше – сразу скафандр. Варра перебралась на жительство в оранжерею, отвадив любителей пощупать растущие там огурчики и лимоны.
Как‑то штурман сообщил, что они вот‑вот пересекут орбиту Гиганды, по которой она ходит вокруг Гиги. Только Гига и выглядела отсюда такой же, как дома, а так, куда ни посмотришь – черный космос. Включенные по праздничному случаю на полную мощность светильники безжалостно освещали усталые лица космонавтов, закутанных в два‑три слоя изношенной одежды. На Бага наваливалась какая‑то странная тоска. В этой точке пространства когда‑то была Гиганда, здесь шумели ее леса, волны накатывали на берег. А сейчас тут бездонная чернота. Найдут ли они в этой тьме путь своему затерянному в космосе маленькому дому…
Динга с заговорческим видом достал прозрачную тубу с янтарной жидкостью, а Вин принесла из биомодуля свой «огород» – обмотанный датчиками ящик, в котором шевелили тонкими побегами саженцы разной зелени.
– Только не рвите руками, тут очень хрупкая гидропоника… Я сама отрежу, что можно попробовать.
– А это не нанесет ущерб научному эксперименту? – поинтересовался командир.
– Нет, – защелкала ножницами Вин, – это будет его частью.
Багу достался глоток коньяка, пара пупырчатых огурчиков и крохотный букетик из перышка петрушки, зеленого лучка и чего‑то еще.
– Вот и первый космический урожай собрали, – засмеялся бортинженер.
– Жаль, не успели перед стартом отладить до конца установку полного самообеспечения и регенерации – откусил Лугс верхушку своего пучка. – Не пришлось бы сейчас на всем экономить.
– Да, и пили бы мы воду, восстановленную из урины, – мрачно произнес штурман. – Зато туалет бы точно не закрыли…
* * *
Постепенно все до крайности надоели друг другу. Те привычки, которые раньше казались у других лишь немного странными, теперь вызывали раздражение. Планетолет разделили незримые границы, никто без лишней надобности не выходил из своего отсека и не терпел вторжения прочих в свой закуток. Баг перебрался спать в подсобку технического модуля, куда стаскивал для ремонта всю вышедшую из строя аппаратуру. Теперь там и одному было трудно повернуться.
Один бортинжинер по‑прежнему охотно приглашал к себе в кормовой отсек наблюдения за реактором. На стене там была прикреплена пожелтевшая фотография: молодой улыбающийся Динга стоял на мостике раскрашенной под плавающий лед субмарины, а на заднем плане спускал шлюпки торпедированный транспорт под мурисским флагом. Карточка – просто блеск. Баг даже пожалел, что не брал фотокамеру в рейды по Арихаде. Тоже можно было много чего поснимать на память.
Из всего экипажа лишь подводному мореходу была не впервой многомесячная «автономка». Он всё чаще стал собирать между сменами обе двойки в кают‑компании и доставать свою шестиструнку. Сначала душевно споет «Дремлют минуты на волнах Заггуты», а потом как зарядит озорную «Давай полетим на Айгон, себе там подружек найдем», так что последний, самый залихватский куплет все подхватывали хором. Только Вин что‑то возмущенно пищала, покраснев и возмущенно размахивая руками.
С каждым Динге удавалось найти общий язык, иногда даже не прибегая к словам. С Багом, например, он подолгу молча перебирал перегоревшие приборы, отыскивая в них детали, которые могли бы еще пригодиться. Из командира бортинженер терпеливо вытягивал истории о прошлой войне. Чем Динга занимался со штурманом, разобрать было трудно. Судя по формулам на планшетке, речь шла о математических теориях. Наконец, в медотсеке обсуждались проблемы межзвездных контактов. Только ящерица держалась с бортинженером как‑то недружелюбно.