Аль! Пу-пух - Страница 2
– И что?
Щелкнув пальцами, Злоба окутался сверкающим серебряным облачком тумана, а когда туман рассеялся, он уже щеголял в красной шубе и шапке с белой оторочкой, валенках и с седой бородой до груди.
– Слушалась ли ты старших, девица красная? – хрипловатым голосом поинтересовался Злоба. – Писала ли письмецо дедушке снежному в дере-вяк! А-а-а-а-а-а… – от сокрушительного удара с разворота игрока унесло с холма и закувыркало по траве.
Пробегавшая мимо девушка-игрок замерла, когда у ее ног распластался покрытый грязью «дедушка» в красном и испуганно прижала ладони к лицу. Над зеленой долиной разнесся пронзительный крик:
– Дедушку Мороза убили-и-и-и…
С шумом выдохнув, Баронесса пробормотала:
– А ведь и правда… скоро Новый Год…
Подняв ладонь, она поймала на ладонь большую сверкающую снежинку и взглянула в небо, откуда медленно падали тысячи и тысячи снежинок.
– Иких-ти-питих, – резко усевшись, Злоба отшугнул от себя не слишком натурально взвизгнувшую эльфийку. – Как олень лягнул!.. О! Я придумал, ЧБ! Я придумал чем заняться перед праздником!..
Плосефонт. Он же Площадь Семи Фонтанов.
Место, где в единой точке сходятся и порой остаются здесь навсегда самые необычные характеры и увлечения. И даже то, что кто-то добросердечный назовет странноватым чудачеством, а другой – пожестче нравом – обзовет косорукой поделкой или загадочным мусором, здесь с почтением величают не иначе как искусством Плосефонта. Пожалуй, в пределах площади и окружающих ее домов это будет правдой. Ведь только здесь могут искренне восторгаться абсолютно рядовыми предметами вроде треснутой глиняной миски, полной ржавых гвоздей и сухой хвои.
Да. Плосефонт – место чудиков Вальдиры.
Но чего не отнять у этого места, так это особой атмосферы, кою больше не удалось повторить ни одному другому городу Вальдиры.
Телепортационная магия выбросила игроков на узкой улице, которая к тому же была почти полностью заблокирована длинным рядом повозок. Усладив их уши звоном новогодних невидимых бубенцов, телепортационный туман рассеялся, и тут же порыв удивительно холодного бодрящего ветра подтолкнул их в спины, предлагая сделать шаг и влиться… влезть… как-нибудь впихнуться… может, проскользнуть…
– Я туда не пойду! – уверенно заявил Злоба, оставшийся в красной шубе, и указал красной варежкой на живую гомонящую массу, что раскачивалась и странным образом перетекала по площади.
– Это же ты нас сюда притащил! – злое шипение Баронессы заставило волшебника вжаться плечом в чужую повозку.
– Идея оказалась так себе!
– Какая?
– Нарядиться и шарахаться по Плосефонту!
– И все?
– С вином и шпротами кингсайз на шпажках!
– Я сейчас тебя на шпажку…
– Да ты только погляди, какая густая шерсть у этого зверя! – ладонь Злобы прошлась по волнистым черным волосам.
– Это хозяин повозки, – проинформировала его девушка, и волшебник с воплем шарахнулся в сторону.
– День добрый, – вздохнул возчик-гигант, слезая с повозки и укоризненно глядя на Злобу. – Зачем нехорошие слова говоришь? Кто тут зверь?
– Да я с восторгом изрек! – возразил игрок, с искренним уважением глядя на мускулистую фигуру. – Вот бы мне так…
– Кушай мамино типо – и будешь, – лениво почесавшись, возчик чуть подумал и добавил: – Хотя тебе уже поздно… Луноксы спелые покупать будете? Вкусные.
– Будем, – кивнула девушка, протягивая громиле ладонь с медными монетами. – Мне один самый спелый.
– Будет тебе, красавица, самый спелый – возчик расплылся в ослепительной улыбке – Коса у тебя на загляденье!
– А пинок у нее – на сокрушенье! – добавил Злоба и, подхватив полы шубы, с тихим криком побежал по улице.
– Друг твой? – спросил возчик, не скрывая соболезнующих ноток в голосе.
Тяжко вздохнув, Баронесса приняла два увесистых оранжевых плода. Один убрала в небольшой кожаный рюкзак, а у второго оторвала разок взвизгнувшую макушку с тремя длинными побегами и злым красным глазом, после чего выдавила на землю огромную косточку, что тут же поднялась на несколько тонких ножек и побежала прочь, успев провалиться в темноту за сточной решеткой за мгновение до того, как ее почти сцапала разочарованно свистнувшая белка. Вонзив зубы в хрустящую сочную мякоть, девушка откусила огромный кусок, жеванула разок и одобрительно кивнула, почувствовав тот самый неповторимый кисло-сладкий вкус, что очень похож на вкус спелых отборных мандаринов.
– Вот он! – переставший ломать комедию Злоба торопился обратно, тыча пальцем вверх. – Один явился наконец-то! Ты где был?!
– Щелкунчиков ловил – ловкая фигура, красиво закрутившись, беззвучно приземлилась в шаге от ног Черной Баронессы и картинно припала к грязной мостовой. – О великая…
– Пф… – фыркнула Баронесса и обошла темную фигуру кланового взломщика.
Ничуть не огорченный этим Шепот подпрыгнул, крутнул в воздухе сальто и, оказавшись за спиной ЧБ, ударил кинжалом, угодив им в воздух и… разочарованно зашипев, когда ему в горло мягко ткнулся кончик стилета Черной Баронессы.
– Однажды у меня получится! – буркнул тихушник и, аккуратно обойдя стилет, убрал свое оружие и подбросил на ладони увесистый красный бархатный кошель с золотым тиснением. – А я вот только что на улице нашел… раззява какой-то, наверное, потерял… а я нашел… в его потайном кармане с магической защитой… ха! Я крут?!
Проглотив последний кусок спелого горного лунокса, Баронесса повторила свой тяжкий вздох, и, уловив настроение кланового лидера, Шепот убрал деньги и заорал на всю улицу:
– Злоба! Что за проволочки?! Где Ветерок? Лидер уже стонет от скуки!
– Я здесь! Я тут! Я дух Вальдиры! Призрак друга! – упавшая с неба фигура выпрямилась, отбросила полы зеленого плаща и с изящным почтением поклонилась. – Я упоение небес! Я вестник всех чудес! Та-да-а-а-ам…
– Наконец-то, – улыбнулась Баронесса, делая шаг к улыбчивому темноволосому парню сто тринадцатого уровня – А это что?
Сдвигая с лица маску-череп, Озорной Ветерок ответил столь же широкой искренней улыбкой:
– Ну я же призрак Вальдиры! Новогодний праздничный дух!
– С бубенцами звонкими! – добавил подскочивший Злоба и удивленно уставился на друзей. – Чего вы так на меня пялитесь?
– Не при даме же так хохмить, Злоба, – укоризненно вздохнул Ветерок.
– А?
– Ну ты и пошля-я-як…
– В смысле?!
– Новогоднее веселье! – прорычала Баронесса. – Ну?! Когда уже?! Или я сейчас начну веселиться по-своему! Могу поднять мятеж луноксов и бросить их в атаку на Плосефонт…
– Новогоднее восстание вальдирских мандаринов? – Ветерок задумчиво прошелся пальцами по седой эспаньолке. – А звучит вполне празднично… Добавить бы к их лобовой атаке канонаду шампанского и ударить с флангов поднятыми из помойных могил отрядами селедочных скелетов… Но! У меня есть предложение получше! Глядите сюда! – в его гордо поднятой над головой руке ярко сверкнул стеклянный шар. – Удалось урвать!
Две стремительные тени рванулись в прыжке. Упавший Шепот глянул на свою пустую руку и, зашипев от ярости, покатился по уличной брусчатке. Баронесса же, изящно приземлившись в шаге от Ветерка, с задумчивым интересом глядела на свою добычу.
Стеклянный шар… так похожий на пламенную или кислотную бомбу. Но внутри не огненные всполохи, не кислотные бурления, а сплошная снежная буря, не позволяющая заглянуть глубже, хотя оттуда нет-нет и пробивались разноцветные огоньки. По стеклу бежала светящаяся золотая вязь, что порой мелко моргала и пропадала, будто неумело задуваемое свечное пламя.
– Шар зимнего мага Полаторуисса, – прошептала ЧБ. – Настоящий…
– Настоящий, – подтвердил Ветерок, не скрывая гордости.
– Как? Он делает всего сорок таких шаров в год… и все они предназначены лишь для его друзей…
– Ха! Упертость, помноженная на старание! Я с прошлого Нового Года обхаживал старого волшебника! В свободное время выполнял все его поручения, делал неожиданные визиты с подарками, таща ему корзины пряного вина и копченостей. И вот сегодня он… внес мое имя в свой золотой список. И предложил на выбор снежный шар или боевое заклинание…