Актуальные проблемы Европы №4 / 2017 - Страница 6

Примерно на такие же «грабли» США и ведущие страны НАТО наступили при осуществлении своей политики в Ираке, Ливии и Сирии. Необходимо подчеркнуть, что, какими бы антидемократичными ни были режимы этих стран с точки зрения Запада, тем не менее эти государства достаточно динамично развивались, а также активно боролись с радикальным исламизмом. Тем не менее США и их союзники (за исключением Франции и Германии) осуществили в 2003 г. военную агрессию против Ирака, завершившуюся разрушением его государственности, – сначала под предлогом того, что у режима Саддама Хусейна якобы имелось оружие массового поражения, которое он готовился применить против коалиции сил во главе с США. Затем, когда такого оружия не было обнаружено, оправданием вторжения в Ирак стала необходимость свержения «диктаторского режима» Саддама Хусейна и проведения в Ираке демократических преобразований, что и было осуществлено путем создания новых государственных структур с опорой на шиитскую общину и курдское национальное движение, оппозиционные режиму Саддама Хусейна.

Подлинными целями агрессии США и их союзников против Ирака было разрушение этого наиболее сильного в военно-экономическом отношении арабского государства, противостоявшего Израилю и поддерживавшего палестинское движение, а также установление контроля над нефтяными ресурсами Ирака, являющимися одними из наиболее значительных в регионе. Однако в результате курдское национальное движение создало в Ираке автономную государственную структуру Иракский Курдистан, де-факто независимую от центральной власти в Багдаде, представленной в основном членами шиитской общины, что вызывает недовольство суннитской общины, считающей себя недостаточно включенной во властные структуры. Наряду с этим в постсаддамовском Ираке возросла террористическая активность суннитских радикальных исламистских группировок – прежде всего сформировавшегося здесь ИГИЛ, действующего как против оккупационных войск США, так и против шиитской общины. После начала сирийского конфликта ИГИЛ наряду с другими исламистскими группировками активно включилось в вооруженную борьбу против руководства Башара Асада в Сирии.

В Ливии в 2011 г. страны Запада, прежде всего Франция и Великобритания, активно поддержали довольно незначительные протестные выступления оппозиционных руководству Муаммара Каддафи представителей кланово-племенных групп, диссидентских организаций и исламистов, предоставив им финансовые средства и оружие. Наряду с этим в мировых СМИ была развернута широкомасштабная пропагандистская кампания, обвинявшая руководство Каддафи в «расстрелах и бомбежках граждан, массированных атаках против мирного населения, тысячах убитых» [Егорин, 2012, с. 33], цитировавшаяся даже представителями Международного уголовного суда ООН. Затем на основе принятой под давлением США и их союзников резолюции СБ ООН, осуждавшей режим Каддафи, ВВС и спецподразделения НАТО стали осуществлять прямую военную поддержку вооруженных группировок, оппозиционных Каддафи, представленных в основном радикальными исламистами. В результате режим Муаммара Каддафи был сокрушен, ливийская государственность распалась, началась борьба за власть между двумя противоборствующими группировками, в которых значительное влияние имели исламисты. На местах ситуация контролировалась различными кланово-племенными группами, боровшимися против режима Каддафи. Так же как и в случае агрессии против Ирака, подлиной целью разрушения Ливийской Джамахирии являлось устранение «непредсказуемого», как его определял истеблишмент Запада, режима Муаммара Каддафи, который так же противостоял Израилю, поддерживал палестинское национальное движение, пытался создать альтернативное западному либерализму государственно-политическое устройство («джамахирия» – власть народа в форме народных комитетов как системы органов власти) и проводил в достаточной степени независимый от Запада политический курс. Немаловажную роль в разрушении Ливии, осуществленном в значительной степени руками радикальных исламистов, играло стремление Запада получить, так же как в Ираке, контроль над ливийскими нефтяными ресурсами.

В Сирии ведущие страны НАТО, монархии Персидского залива, Турция уже по опробованному «ливийскому сценарию» активно поддержали немногочисленные локальные протестные манифестации, начавшиеся в городе Дараа14 и в городах, где изначально были представлены оппозиционные силы, прежде всего сторонники «Братьев-мусульман», а именно – в городах Хомс, Джиср аш-Шухур и Хама, в котором «Братья-мусульмане» в 1982 г. подняли вооруженный мятеж15. На территории Турции были созданы тренировочные лагеря, в которых прибывавшие сюда иностранные боевики-исламисты получали военную подготовку, вооружались и направлялись в Сирию вести «джихад» против руководства Башара Асада. Так же как против режима Муаммара Каддафи, против сирийского руководства была развернута массированная информационная война, в которой приняли участие ведущие мировые СМИ, объявившие Башара Асада тираном, против которого идет народное восстание. Данные СМИ не гнушались откровенной дезинформацией и фальсификацией фактов, свидетелем чего был автор этих строк, неоднократно посещавший Сирию после начала конфликта16. Подлиная же причина стремления ведущих стран Запада свергнуть руководство Асада, используя радикальных исламистов, состояла в том, что США и их европейские союзники рассматривали правящий режим в Сирии как враждебный в силу его союзнических отношений с Ираном, а также в силу поддержки сирийским режимом ливанского шиитского движения «Хизбалла» и палестинских организаций, противостоящих Израилю, стратегическому союзнику США. Поскольку Израиль и США определяли Иран, несмотря на все достигнутые соглашения по иранской ядерной программе, как враждебное государство, то ослабление Ирана и его влияния в Ираке с возможным приведением к власти в Ираке суннитских исламистских сил, враждебных шиитскому Ирану и лояльных США, являлось для США и Израиля стратегической целью. Смена режима в Сирии или ее расчленение на несколько квазигосударств отвечали интересам руководства США во главе с Б. Обамой, политику которого поддерживали европейские союзники. При этом суннитские монархии Персидского залива, противостоящие шиитскому Ирану и рассматривающие его как потенциальную угрозу со времен иранской исламской революции 1979 г., занимали примерно такую же позицию. Турция, являющаяся членом НАТО, следовала курсу Запада, но в то же время, в согласии с проводимой турецким руководством политикой неоосманизма, «имперской политикой» [Муваджахат.., 2015], как определяют ее в Сирии, преследуя свои экспансионистские цели, фактически оккупировала сирийскую приграничную зону, введя на территорию Сирии войска, которые поддержали воевавшую против сирийской правительственной армии группировку «Свободная сирийская армия» (ССА). В свою очередь, США и их европейские союзники провозгласили ССА и ряд аналогичных ей экстремистских группировок «умеренной оппозицией»17. Поддержка турецким руководством сирийских оппозиционных исламистских группировок, часть которых составляют боевики сирийских «Братьев-мусульман», обусловлена, помимо прочего, тем, что нынешние турецкие руководители, представляющие Партию справедливости и развития (ПСР), являются умеренными исламистами, идеологически близкими ассоциации «Братьев-мусульман».

Сирийский кризис, начавшийся в марте 2011 г., приобрел характер глобального конфликта. Поддержка ведущими странами НАТО и монархиями Персидского залива вооруженной сирийской оппозиции, представленной в основном исламистскими группировками, и присутствие в ее рядах тысяч джихадистов со всего мира стимулировали возникновение в Сирии очага радикального исламизма. Это, в свою очередь, способствовало усилению так называемого «Исламского государства» (ИГИЛ), его экспансии в регионе, а также тому, что ИГИЛ получило возможность использовать своих сторонников для проведения террористических атак в Западной Европе. В ряды ИГИЛ вступило значительное количество иностранных боевиков из арабо-мусульманского мира, стран ЕС, США, России, а также мусульман-уйгуров из Китая. ИГИЛ стало центром притяжения для радикальных исламистов всего мира. В Сирию, чтобы вести «джихад», приезжали те, кто верил в необходимость «защищать ислам» и бороться за торжество «исламского государства».