Актуальные проблемы Европы №3 / 2017 - Страница 9

Ключевые слова: Волынская резня, поляки, украинский национализм, польский сейм, общественный дискурс.

Keywords: Volyn Massacre, Polish, Ukrainian nationalism, the Polish Sejm, the public discourse.

Трагические события на Волыни, известные под названием «Волынская резня», происшедшие в далекие годы Второй мировой войны, в нынешней Польше не стали достоянием прошлого. Они волнуют поляков, вызывают горячие споры и в СМИ, и в научных кругах, осложняют польско-украинские отношения. Причем польское руководство пребывает в достаточно сложном положении: поддерживая прозападный курс Украины, позиционируя Польшу как стратегического партнера этой страны, польские лидеры не могут не учитывать настроения общества, не готового и не желающего «заметать под ковер» сложные вопросы польско-украинских отношений, прежде всего Волынскую резню. Подтверждением этого являются хотя бы факты сожжения польскими националистами украинского флага во время марша в День независимости 11 ноября 2016 г. в Варшаве или инцидент во время «марша перемышльских и львовских орлят» 10 декабря 2016 г. в Перемышле: участники марша выкрикивали антиукраинские лозунги, а когда марш проходил мимо Украинского народного дома, кто-то из участников закричал: «Смерть украинцам».

Острота проблемы с течением лет не уменьшается, а, напротив, лишь возрастает. При социализме о событиях на Волыни говорить и писать было не принято, но после 1989 г. в Польше были опубликованы десятки статей, книг и сборников документов, посвященных данной проблематике.

Суть событий состоит в следующем: в 1943–1945 гг. на территории Волыни и Восточной Галиции украинскими националистами было уничтожено несколько десятков тысяч поляков. По оценкам одного из наиболее авторитетных исследователей проблемы, польского историка Г. Мотыки, число жертв среди польского населения достигало 100 тысяч человек [Мотыкa, 2014, с. 274]. Люди уничтожалось с поразительной жестокостью7; в основном орудиями убийства служили топоры, вилы, серпы, пилы, убийцы не жалели ни женщин, ни стариков, ни детей. Эти трагические события получили название «Волынская резня»8.

Хотя ничто не может служить оправданием страшной трагедии, но для лучшего понимания случившегося представляется целесообразным хотя бы приоткрыть некоторые страницы прошлого.

В XVI в. в состав польского государства вошла значительная территория Киевской Руси. В XVII в. по отношению к киевскому и брацлавскому воеводствам стал употребляться термин Украина, который в XVIII в. распространился и на другие восточные территории Речи Посполитой. В результате разделов значительная часть Украины оказалась во владении России и Австро-Венгрии. В XIX в. украинцы – это в основном крестьяне, господствующий класс был представлен поляками в Галиции, венграми в закарпатской Руси и румынами в Буковине. В XIX в. разворачивается процесс формирования национального самосознания украинцев, центром культурной и национальной жизни украинцев становится Галиция.

Все это были земли восточных кресов (так в Польше принято называть окраинные территории), столь милых сердцу многих поколений поляков [Szwarc, 2015, s. 40]. В свое время Ю. Пилсудский сравнивал Польшу с бубликом: все лучшее по краям, а в середине пустота [Oseka, 2016, s. 15].

История возрожденной Польши началась в 1918 г. с яростных вооруженных столкновений поляков и украинцев. Последние по Версальскому миру не получили возможности создать собственное государство. Восточная граница Польши, в отличие от западной, определена не была (это произошло только в 1923 г.), и первые годы существования II Речи Посполитой прошли под знаком борьбы за наиболее благоприятные для страны очертания. В эпицентре этой борьбы оказались регионы, где издавна проживали украинцы, свято верившие в то, что это их исконные земли. Созданная под руководством Е. Петрушевича Западно-Украинская Народная Республика (ЗУНР) в конце 1918 г. объявила своей столицей Львов и заняла город. Это оказалось совершенно неприемлемым для поляков, составлявших основное население Львова (в городе жили 157 тыс. поляков). Помимо поляков во Львове проживало около 99 тыс. евреев и совсем немного украинцев – около 50 тыс. [Мотыкa, 2014, с. 9]. Совсем иным был национальный состав остальной Восточной Галиции, где впоследствии и развернулись трагические события: в подавляющем большинстве регион был населен украинцами, как грекокатолического, так и православного исповедания.

В боях за Львов поляки одержали победу, вынудив войска ЗУНР отступить за реку Збруч. Действия поляков были одобрены главой директории другого украинского государства – Украинской Народной Республики9 Симоном Петлюрой, который надеялся таким образом заручиться поддержкой главы Польши Ю. Пилсудского и сохранить украинскую государственность. Но по итогам советско-польской войны 1920 г., после заключенного Рижского мира, союзнический план Петлюры и Пилсудского не получил дальнейшего развития. Западноукраинские земли оказались в составе Польши, проводившей политику целенаправленной полонизации этого региона.

Единственным государственным языком был польский, несмотря на декларирование права национальных меньшинств обучать детей на родном языке. На деле именно школы на Волыни, в Полесье и в Галиции воспринимались населением как орудие полонизации. Попытка введения утраквистских школ10 в рамках школьной реформы С. Грабского привела к сворачиванию образования на украинском языке. Несмотря на просьбы украинской интеллигенции, так и не был открыт украинский университет во Львове, хотя в Варшаве был создан Украинский институт.

Формально национальные меньшинства имели возможность отстаивать свои права в сейме, где украинские депутаты объединились в отдельную фракцию – Украинское коло, но на деле их влияние на общественную жизнь было весьма ограниченным.

По переписи 1921 г., 3,8 млн граждан II Речи Посполитой причисляли себя к украинцам или русинам, а в 1931 г. – более 4 млн признали родным языком украинский [Halczak, 2010, s. 113]. Таким образом, украинцы составляли около 16% населения страны. Среди них были и православные (живущие на Волыни и Люблинщине), и грекокатолики (сосредоточенные в основном в Галиции).

По Конституции 1921 г., все национальности в Польше пользовались одинаковыми правами, но на деле поляки занимали привилегированное положение: во II Речи Посполитой не было ни одного гражданина непольской национальности, кто занимал бы должность министра, воеводы или городского головы [Мотыкa, 2014, с. 12].

В политике польской элиты по отношению к украинцам, по сути, имели место две тенденции: попытки ассимиляции сочетались с попытками польско-украинского примирения, признания самобытности украинского народа.

Крупнейший идеолог польского национализма межвоенного периода Р. Дмовский отзывался об украинцах пренебрежительно, считал, что украинского народа нет и вряд ли он возникнет в будущем. Галицийских же русинов (об украинском движении речь шла лишь применительно к Галиции) считал обреченными на русификацию либо полонизацию. Само национальное украинское движение считал инспирированным Германией и Австрией [Halczak, 2010, s. 102].

В «Мыслях современного поляка» Дмовский, обращаясь к украинскому вопросу, высказывает мнение о цивилизаторской миссии Польши по отношению к украинцам [Dmowski, 2014, s. 97]. По мнению Дмовского, у территорий, заселенных людьми, говорящими на украинском языке, – разные исторические судьбы. При такой разнородности, при наличии семи или восьми отдельных регионов со своей исторической судьбой говорить о существовании украинского народа можно лишь условно, считал он [Dmowski, 1932, s. 246]. Нет оснований говорить и об особой близости русского и украинского народов: русские впитали в себя финский элемент, а украинцы – скорее западный, польский, влияние унии, католицизма [Dmowski, 1932, s. 247].