Актуальные проблемы Европы №2 / 2016 - Страница 10

В Москве уже не первый год действует общество «Искусство жить по-французски». Его основательница, француженка, организует семинары и мастер-классы, в ходе которых специалисты из Франции знакомят русскую публику с искусством этикета, декорацией дома, секретами французской кухни. Вначале общество объединяло 300 человек, преимущественно женщин, сегодня в нем более 3 тыс. человек. В основном это люди, любящие Францию, знающие французский язык (многие семинары проходят по-французски). Деятельность общества – яркое свидетельство того, что интерес к Франции в современной России сохраняется. Россияне, которых привлекает эта страна, стремятся внести «французский шарм» в свою повседневную жизнь.

Среди черт, присущих французам, участники опроса называли: «веселый нрав», «любовь к жизни», «шарм француженок». О французском «изяществе» и «легкости», «способности легко, с юмором относиться к непростым проблемам» пишет А. Рамов, сотрудник франко-российского аналитического центра «Обсерво» [Рамов, 2015].

В целом доброжелательный взгляд россиян отмечает, однако, стороны французской жизни, которые воспринимаются ими как негативные. Туристы из России, замечает сотрудник туристического агентства, были «шокированы» грязью на улицах Парижа, «зловонным» парижским метро, многих разочаровало загрязненное море на прославленных курортах Лазурного берега. Впервые попавшие во Францию россияне, особенно люди пожилого возраста, были «неприятно поражены» обилием в Париже и других городах Франции цветного населения и смешанных пар, «для многих это было настоящим открытием».

Чем объяснить негативные моменты в российском восприятии современной Франции? Можно говорить о плохом знании французской истории, и в частности ее колониального прошлого. Иначе россияне не были бы «шокированы» обилием цветного населения на улицах французских городов. Заметно, что люди остаются в системе привычных представлений советской эпохи: выходцы из Северной Африки и афрофранцузы для них «инородцы». Наши соотечественники говорят о них, как говорили бы у себя дома о выходцах с Кавказа, мигрантах из Средней Азии. Им неизвестно, что Франция – первое в мире государство-нация, объединившее людей вне зависимости от цвета кожи и расовой принадлежности.

Говоря о негативных сторонах французского характера, респонденты, особенно те, кто имеет опыт жизни во Франции, обращали внимание на «неприятные черты», «высокомерие» французов, их «самоуверенность». Не хотелось бы заострять внимание на негативных представлениях о французском национальном характере, тем более что нередко в этих характеристиках отражаются собственные проблемы тех, кто судит о Другом. При всей своей «самоуверенности», о которой говорили опрошенные нами россияне, французы всегда умели не презирать и ценить Другого. Не случайно Франция стала второй родиной для сотен тысяч русских людей. Именно здесь в XX в. возник удивительный «Русский мир», элементы которого сохраняются и по сей день.

Важное место в структуре представлений занимает политический образ другой страны. Исторически Франция в России воспринималась через призму революции и революционного духа, свойственного ее народу. Интерпретации французской пассионарности в представлениях русских людей были диаметрально противоположными. Н.М. Карамзин, свидетель начала революции, писал: «Французская революция относится к таким явлениям, каковые определяют судьбы человечества на долгие годы. Открывается новая эпоха. Мне дано видеть ее» [Карамзин, 1964, с. 418]. Многие русские люди, и не только современники, эмоционально «прочувствовали» Французскую революцию, она вошла в их умы и сердца. «Мы также пережили Руссо и Робеспьера, как французы», – писал А.И. Герцен. Н.М. Карамзин не сдержал слез, услышав о смерти Робеспьера, а Герцен плакал, читая о казни Дантона [цит. по: Гордон, 2009, с. 19]. Есть, что вспомнить и автору этих строк. Студенткой Исторического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова мне пришлось слушать курс «Истории Франции», который читал и по сей день читает профессор, д. и.н. В.П. Смирнов. На всю жизнь запомнились лекции, посвященные Французской революции 1789 г., казнь мадам Ролан, Дантона, Демулена…

В XX в. русские социал-демократы, а позже руководители первого Советского государства, не будучи франкофилами, с большим уважением отзывались о революционном прошлом Франции, страны, которая была для СССР родиной Великой французской революции. Большевики многое заимствовали из опыта Французской революции, и в частности, отмечает А.В. Гордон, использовали «ее террористический опыт» для оправдания репрессий в годы Гражданской войны. «В сознании победившей партии Октябрьская революция представлялась прямым продолжением Французской» [Гордон, 2009, с. 20]. А написание «Великая французская революция» с большой буквы, введенное советской историографией, было призвано подчеркнуть сопоставимость двух исторических событий.

В СССР в научных исследованиях внимание фокусировалось на темах революционного, рабочего и социалистического движения. День Парижской коммуны – 18 марта отмечался в Советском Союзе, а советские СМИ готовили к этому событию сюжеты, посвященные истории Франции. В 1989 г. в советской России широко отмечалось 200-летие Великой французской революции. Проводились научные коллоквиумы, издавались книги историков и мемуарная литература. Пожалуй, это был последний всплеск внимания к Французской революции на государственном уровне.

С крушением социализма представления о революционной Франции отошли на второй план. Но это не значит, что в образе Франции, сложившемся в России, они полностью отсутствуют. В современном мире тема «революций» и «массовых протестов» приобрела для россиян новое звучание, поскольку они в реальном времени сталкиваются с этой особенностью французской жизни. «Франция ассоциируется с красивыми городами, хорошей кухней, забастовками», – замечает молодая россиянка. Кто-то вспоминает, как попал в Париж в момент забастовки и вынужден был пешком ходить по городу. Некоторые опрошенные полагают, что «умение защищать свои права» – большое достоинство современных французов. «Во Франции, – отмечает писатель Д.В. Драгунский, – как нигде в Европе… сильна традиция массового политического участия, массовой мобилизации. Суверенное право народа восстать против дурного правительства – для французов не пустая декларация, а реальный инструмент давления общества на государство» [Драгунский, 2006]. Далеко не у всех россиян готовность французских трудящихся отстаивать свои требования вызывает понимание. Страна, парализованная забастовками, родина вечно протестующих профсоюзов – этот образ Франции, тиражируемый российскими СМИ, не вызывает симпатий наших сограждан.

Особая, часто упоминавшаяся в интервью тема, – «горящие предместья». Об этом говорили участники опроса, тема широко комментируется в российских СМИ. Так было осенью 2005 г., когда по Франции прокатились массовые беспорядки с грабежами и поджогами, в которых участвовали молодые люди, многие из них арабского происхождения. Так было и в ноябре 2011 г., когда случилась новая волна погромов, «накрывших» города Франции. В ряде случаев участники исследования буквально повторяли то, что слышали по радио или видели по телевидению: в предместьях Парижа и ряде других городов этнические группировки устанавливают свои порядки. Кто-то из респондентов стал свидетелем событий и отмечал: «Цветная молодежь представляет опасность для туристов». Из всего этого формулировали урок для России: нельзя, дескать, пускать в свою страну в большом количестве инородцев-иноверцев.

Политические образы формируются под влиянием исторического прошлого и отношений, складывавшихся между странами. В послевоенные годы Франция Ш. де Голля превратилась в партнера СССР на международной арене, своеобразный «мост», соединивший восток и запад Европы. «Москве импонировали “антиамериканизм” де Голля и его стремление сковать растущую мощь ФРГ», – пишет Е.О. Обичкина [Обичкина, 2012, с. 139]. Другим фактором, сблизившим две страны, было существование мощной Французской коммунистической партии, которая пользовалась особым расположением советского руководства. На протяжении десятилетий эти обстоятельства определяли тональность отношений двух стран и, в частности, то, как в советской России относились к Франции.