Актуальные проблемы Европы №1 / 2016 - Страница 5

Наибольшую озабоченность ЕС и США вызывает зависимость Европы от поставок природного газа, для осуществления которых необходимо создание сложной и капиталоемкой инфраструктуры. Именно этот вопрос, ставший ключевым в ходе обсуждения проблем энергетической безопасности европейских союзников США, обсуждался на полях саммита ЕС–США в марте 2014 г. В ходе встречи с европейскими лидерами американский президент Б. Обама заявил о готовности снять законодательные ограничения на экспорт сжиженного природного газа (СПГ) из США для обеспечения возможности поставок американского сланцевого газа в Европу [Кравченко, Ходякова, 2014]. Другим аспектом энергетической безопасности ЕС в условиях конфронтации с Россией является наращивание поставок нефти. Однако реализации этого решения препятствует целый комплекс политических, экономических и технических трудностей, в силу чего реальный потенциал развития американо-европейских энергетических связей предстает далеко не в столь радужном свете, как в декларативных заявлениях Белого дома.

Главной преградой, затрудняющей поставки американского СПГ и сырой нефти в Европу, являются политические и экономические препятствия. Высокая заинтересованность американской нефтехимической промышленности в сохранении низких внутренних цен на природный газ, острая критика строительства терминалов СПГ со стороны экологов, а также заявка Б. Обамы на активную поддержку «зеленых технологий» (еще в период его первой администрации) обусловливают высокую политическую цену полной либерализации экспорта углеводородов. С весны 2014 г. администрация Б. Обамы так и не сумела провести законодательные изменения режима экспорта американского природного газа и нефти.

Организация поставок американского СПГ в ЕС в краткосрочной перспективе остается невозможной и в силу отсутствия инфраструктуры. На 2015 г. в США отсутствуют СПГ-терминалы для масштабных поставок сжиженного сланцевого газа в страны ЕС. Введение в строй первого такого терминала запланировано на 2016 г. Всего существующие проекты предполагают введение шести терминалов в период с 2016 по 2020 г. суммарной экспортной мощностью 118 млрд куб. метров природного газа в год. В то же время в 2013 г. потребление природного газа в ЕС составило 392 млрд куб. метров, а доля российского экспорта – ок. 161 млрд куб. метров (ок. 30%) [Самофалова, 2014]. Таким образом, в среднесрочной перспективе даже с учетом всей экспортной мощности и сохранения потребления энергоносителей в Европе на текущем уровне США не смогут полностью заместить поставки российского газа.

Важным препятствием на пути американских энергетических поставок в ЕС является их относительно низкая экономическая рентабельность. Текущая рыночная конъюнктура делает практически невозможными (даже с учетом отмены законодательных ограничений) поставки в ЕС американской сырой нефти. В условиях прогнозируемых среднесрочных цен в коридоре 60–70 долл. США за баррель в ближайшие пять лет добыча сланцевой нефти будет оставаться малорентабельной. Так, в прошлогоднем отчете Международного энергетического агентства средним порогом рентабельности нефтяных компаний, специализирующихся на сланцевых месторождениях, указывалась цена в 80 долл. за баррель [Оверченко, 2014].

Структура энергетического рынка будет препятствовать и поставкам американского сланцевого газа в ЕС. В настоящий момент наиболее привлекательным и быстрорастущим рынком для поставок СПГ является Азия, в частности Япония, Китай и Республика Корея, где средняя цена за кубический метр природного газа примерно на 100 долл. выше, чем на европейском рынке. Это обусловливает стремление американских производителей обеспечить себе присутствие именно на рынках Азии. Таким образом, развитие поставок американских энергоресурсов не имеет экономического смысла, если благоприятные политические условия для налаживания европейско-американского энергетического партнерства не будут сохраняться достаточно длительное время для обеспечения американским поставкам конкурентных преимуществ.

В свою очередь, европейская инфраструктура по приему СПГ также обладает ограниченными возможностями для обеспечения американских поставок. К 2014 г. регазификационными терминалами обладали Великобритания, Франция, Испания, Италия, Бельгия, Португалия и Греция, не имеющие при этом ни инфраструктуры, ни излишков для реэкспорта природного газа в другие страны ЕС. Постепенное строительство инфраструктуры по приему СПГ идет в Прибалтике. В октябре 2014 г. первый регазификационный терминал был открыт в Литве. В ноябре стало известно о достижении соглашения между Финляндией и Эстонией об организации совместного проекта строительства терминалов в этих странах.

Вашингтон приветствовал создание инфраструктуры по приему СПГ на Балтике. Официальный представитель Госдепартамента Д. Ратке отметил, что это «новейшее дополнение к энергетической безопасности Европы будет введено в эксплуатацию до конца текущего десятилетия» [США заинтересованы.., 2014]. Активизация процесса создания балтийского кластера СПГ-терминалов остается пока единственным косвенным последствием активизации энергетического диалога США и ЕС, отразившимся в реализации конкретного проекта.

Другим важным аспектом стратегии снижения зависимости ЕС от российских энергоресурсов стало политическое торпедирование проекта «Южный поток». Проект прокладки трубопроводной инфраструктуры в страны Южной Европы по дну Черного моря вызывал раздражение в Брюсселе, безуспешно лоббировавшем с начала 2000-х годов строительство газопровода «Набукко». В условиях катастрофического падения российско-европейских отношений и отсутствия мощного геополитического лоббиста среди стран ЕС «Южный поток» (в отличие от «Северного потока») оказался в крайне уязвимом положении. Летом 2014 г. ЕС и США предприняли консолидированные усилия по давлению на наиболее заинтересованную и глубоко вовлеченную в работу над проектом страну ЕС – Болгарию. 9 июня 2014 г. после встречи с группой американских сенаторов премьер-министр Болгарии А. Вучич заявил о приостановке работы над проектом [Болгария отказалась.., 2014]. В свою очередь, 1 декабря в ходе визита в Турцию российский президент В. Путин заявил об отказе от строительства «Южного потока», предложив заменить его «Турецким потоком» – альтернативным маршрутом прокладки труб через территорию Турции [РФ отказалась.., 2014].

Таким образом, участие США в энергетической безопасности ЕС в обозримой перспективе будет осуществляться преимущественно политико-дипломатическими методами в силу объективной невозможности физических поставок американского газа. Тем не менее стремление Вашингтона усилить свою роль в энергетической безопасности ЕС может иметь глубокие последствия в долгосрочном плане. Пожалуй, наиболее эффективные меры, принятые США и ЕС для снижения зависимости Европы от российского газа, заключаются в структуре и объектах принятых санкций. Запрет на продажу оборудования и технологий для газо- и нефтедобычи, в частности для глубоководного бурения, а также ограничение на предоставление займов ключевым игрокам российского топливно-энергетического комплекса в долгосрочной перспективе способны затруднить наращивание добычи энергоресурсов Россией. И, следовательно, снизить долю российских энергоресурсов на европейском рынке.

Сохраняющаяся при этом проблема отсутствия технических возможностей для организации поставок американского сланцевого газа в ЕС может быть разрешена только в долгосрочной перспективе. Однако масштабная закачка американского газа в трубы ЕС, даже при появлении таких возможностей, будет требовать сохранения ряда внутри- и международно-политических переменных, создающих благоприятный политический климат для перераспределения баланса сил на европейском рынке энергоносителей.

Таким образом, американское участие в обеспечении энергетической безопасности ЕС остается пока фактором больше из области желаемого, нежели действительного. Вместе с тем сама возможность организации американских энергетических поставок в будущем является мощной консолидирующей повесткой, ободряющей сторонников углубления российско-западной конфронтации, порой на 100% зависимых от российских энергопоставок (как, например, Польша). При этом «виртуальная» трансатлантическая энергетическая связка дает Вашингтону дополнительный козырь в другой важной для американо-европейских отношений области – диалогу по ТТИП.