Аккадская формула - Страница 8

– Вроде бы… хотя, быть может – и дежавю… Но ощущение, впрочем, весьма устойчивое…

– Может, человек с такой фамилией заходил по каким-то сыскным делам?– предположил Альфред.

– Может быть, но это как раз вряд ли. Клиентов я, как правило, помню всех и довольно долго… Тут что-то другое… Какая-то устойчивая ассоциация… какой-то большой зал и кафедра…!

– Университет? – подсказал Альфред.

– Тоже вряд ли…Там я давно не бывал… Благотворительный бал, быть может… Нет, нет, все – не то… – Маркус стал размахивать кулаками. – Все не то! Не то! Зал заседаний… Нет не то, не то…

– Может, есть проповедник с такой фамилией? Вещал с кафедры, а вы и запомнили?

– Нет! Не то… – Маркус кусал губы, мучительно пытаясь вспомнить имя.

Затем Маркус вскочил со стула и стал носиться по комнате из угла в угол. Иногда он останавливался, шипел и снова рубил кулаками воздух. Затем он сел в кресло у окна и глаза его стали ясны:

– Послушайте, Альфред, я вспомнил! Честное слово! – Маркус сиял – Этот самый Йоркович был свидетелем защиты на суде Клавдии! Ей богу!

– Вот как? Вы уверены? – Альфред был немного поражен предыдущей сценой. – И что нам это дает? Что он говорил, каким образом свидетельствовал, я имею в виду?

– Он выступал всего один раз и совсем недолго, минут десять от силы. Но, по сути, его свидетельство было ключевым. Он сказал, что у его соседки начались роды, а муж ее был в отъезде уже почти с неделю, и что он приехал за Клавдией, чтобы та помогла. Таким образом, в ночь смерти старосты, ее не было в городе, и потому обвинения в убийстве старосты с нее были сняты.

– Стоп, стоп! Маркус, какой еще староста? – замахал руками Альберт.

– Ах, ну да… Дело в том, что Клавдию судили по совокупности дел. Во-первых – вызов черного ветра и последующий мор скота, а во-вторых, ее обвиняли в убийстве старосты деревни, где Клавдия и проживала. Староста тот, якобы обладал неопровержимыми доказательствами того, что черный ветер вызвала именно она. Но я уже не помню, откуда взялось это предположение. И потом со стороны защиты, было еще выступление врача, который считал, что староста умер от апоплексического удара…

– Апоплексического удара? – переспросил Альфред. – Тогда откуда они взяли, что его убили?

– Я уже не помню точно, можно будет уточнить. Но обвинение настаивало, что смерть была неестественной, и являлась следствием колдовства Клавдии.

– Хорошо, а кто-нибудь проверял, действительно ли она была на родах? И если это колдовство, то какая разница, где именно она была в это время?

– Относительно ее места нахождения в момент убийства или же – естественной смерти старосты – ничего не знаю, если честно. Меня тогда интересовала только магическая сторона дела. Но, думаю, это не поздно проверить и теперь. А в плане колдовства, ей как будто инкриминировали, что она сотворила «ложе Иштар», вы знаете, что это такое?

– Пожалуй, в общих чертах… Там используется некая манипуляция с пентаклями⁵?

– Ну, в общем – да. Создается два пентакля – Сатурна и Луны. Обязательно в халдейской традиции. Затем пентакль Сатурна подкладывают под матрас тому, кого хотят убить. А с пентаклем Луны нужно выйти к окну будущей жертвы. В момент полнолуния, пентакль следует поднять над головой и сказать заклинание, относящееся к демонам Намтара и Идпа⁶. Если силы у мага достаточно, и если удастся склонить демонов на свою сторону, то тот, против кого направлено колдовство умрет от скоротечной лихорадки или же апоплексии. Но все дело в том, что при этом колдовстве нужно быть рядом с будущей жертвой. А защита как раз и строилась на том, что Клавдии в тот момент в поселке не было.

– Понятно. А почему решили, что он умер именно в результате такого рода колдовства?

– Симптомы…

– Симптомы?– переспросил Альфред

– Ну да… Врач установил смерть от апоплексии, но там еще что-то было, что и дало основание затевать процесс о колдовстве.

– Да, это очень любопытно, и надо бы все-таки узнать о деле Клавдии подробнее, но одному мне не справиться. Надо ведь и в поселок к ней съездить, и с Густавом переговорить. А вы ведь пока что не должны появляться на людях, поскольку вы вроде как в отъезде. Но меня вот еще что волнует: почему бургомистр не уволил секретаря, да и Феррано тотчас же? Чего он ждал? Особенно, если принять во внимание его тяжелый характер.

– Да, в самом деле… – задумчиво ответил Маркус, – ведь прошло не меньше месяца.

– Тридцать восемь дней, – уточнил Альфред сухо.

– Да… это неясно. Но как теперь это выяснить? – Маркус почесал в затылке.

– Пока не знаю, но думаю, стоит еще раз потолковать с нашим новым приятелем Манфредом,– задумчиво сказал Альфред.

– Знаете, я, пожалуй, поищу в архиве, может какой-то след покажется. Дело в том, что после смерти бургомистра, часть его бумаг из кабинета была опечатана и передана на хранение в архив вплоть до вступления в должность нового бургомистра.

– Интересно. И как вы собираетесь вскрыть печати? – поинтересовался Альфред.

– Не знаю пока. Надо сначала осмотреться. А помощник, я думаю, у нас есть. Видите ли, у меня есть племянница. Смышленая и довольно образованная девушка: гимназию окончила с отличием, причем училась по усложненной программе. Сестра мне все пишет, чтобы я куда-нибудь ее пристроил гувернанткой или же экономкой. Я до сих пор отделывался общими фразами, но, похоже, нам стоит ее использовать, как вы полагаете? Ну, а если все сложится, и она себя зарекомендует. Быть может, в вашем Министерстве найдется место и для женщины тоже?

– Не знаю, не обещаю, – ответил Альфред задумчиво, – но давайте попробуем. Мне выделена небольшая сумма для оплаты наемных помощников, так что ваша племянница в накладе не останется, я думаю.

– Вот и отлично! – Воскликнул Маркус – Завтра же отпишу сестре, и дня через три-четыре, максимум – через неделю, думаю, она будет здесь!

– Прекрасно,– ответил Альфред. – А пока – вы поработайте с архивами, а я еще раз всех допрошу.

– Что ж, до встречи! – Маркус протянул руку и улыбнулся своей широкой улыбкой.

Альфред надел перчатки, взял со стула трость и шляпу, и, ответив на крепкое рукопожатие Маркуса, направился к двери.

Альфред спросил у трактирщика пинту темного пива, холодной телятины с горчичным соусом и вечернюю газету. Когда же Кривой Ласло, наконец, принес заказ, Альфред с удовольствием откинулся на спинку кресла, отхлебнул холодной горьковатой пены и развернул серый, еще пахнущий краской газетный лист. Он пробежал по диагонали все городские новости, которые, в сущности, и новостями-то можно было назвать с известной натяжкой, а затем перевернул лист, где были расположены частные объявления. В правом верхнем углу, обрамленный в витиеватую рамку, был напечатан следующий текст:

«Оказываю мелкие услуги по дому или же в конторе. Большой опыт работы секретарем и переводчиком. Читаю и пишу на пяти языках. При необходимости могу также быть и телохранителем. С предложениями о работе обращаться к Ноаху Бакстеру, трактир «Золотое колесо»»

Ясно. Маркус просит о срочной встрече. Что-то случилось. Но что? За все время расследования этот способ связи использовался всего раза три-четыре, и только Альфредом. Например, когда чуть не сгорел дом, где он снимал комнату, или же когда он вдруг почувствовал странную слежку, наподобие того, как это было в доме Маркуса, и когда появились кое-какие важные находки из полицейских протоколов. В сущности, Маркус тоже вполне мог использовать этот канал связи, но все же он прежде предпочитал другие. Не допив пиво, и не притронувшись к мясу, Альфред встал, и, оставив на столе несколько монет, зашагал к выходу. В объявлении было использовано слово «телохранитель», что означало: встреча состоится в таверне «Змея и лев». До нее было минут двадцать ходу быстрым шагом. Если в объявлении не было никаких цифр, связанных с ценой, скажем: «Прошу 15 крон в неделю», то это означало, что встреча должна состояться в восемь вечера. Альфред еще раз глянул на часы: была половина восьмого.