Академия (СИ) - Страница 3

Кажется, наш честный Тедань ради малышки Мэй был готов пойти на преступление.

— Я принес отвар. Осторожно, он горячий.

Тедань, не выползая из шалаша, вытянул руку назад, схватил кружку и снова забормотал:

— Это очень полезный отвар, после него сразу вся хворь убежит, сверкая пятками. Только пей по чуть-чуть, маленькими глотками, а то рот обожжешь. Ты чего? Обожглась всё же? Ну, не плачь. Может, что-то еще нужно?

Из шалаша послышались тихие всхлипы. Я не выдержал, схватил Теданя за ноги и вытащил его оттуда. Скорее всего, этот балбес сделал что-то сомнительное или оскорбительное для девушки и сам не понял того.

— Мэй, я прошу прощения за этого парня. Он не хотел причинить каких-либо беспокойств, а всего лишь хотел позаботиться о тебе по мере своего разумения.

— Нет-нет, — услышал я нежный голос Мэй, — всё хорошо. Это я прошу меня простить. Вы так тяжело трудились вчера, а я не даю вам уснуть.

— Сестренка, не плачь из-за этого! Я, Тедань, могу не спать целую неделю. И вообще, если работать по ночам, то можно построить теплый дом для сестренки в два раза быстрее. Шен, зачем ты потащил меня спать? Давай строить дом! — взревел Тедань, и со всех сторон послышались ругательства и шипение. Этот балбес разбудил всех студентов.

Мэй тихонечко рассмеялась, всё еще шмыгая носом:

— Темно же. Как вы будете строить?

— Ничего не темно. Луна вон как светит, аж глаза слепит. А я всё думаю, почему я никак уснуть не могу?

Но я всё же уговорил Теданя лечь спать, ведь иначе мы можем помешать сну Мэй.

На следующее утро мы увлеченно принялись за работу. Мэй всё еще немного лихорадило, поэтому она сидела в кресле, завернувшись в три одеяла, и говорила нам, что делать.

Сначала мы врыли несколько десятков столбов, они должны были обозначать углы всех комнат в доме, затем начали собирать очень сложную конструкцию из брусьев — нашу будущую крышу. Мэй и сама путалась, в каком порядке и как их крепить, поэтому первая попытка водрузить ее на столбы провалилась. Мы даже не смогли ее поднять, так как несколько несущих брусьев треснули, не выдержав нагрузки.

К тому времени некоторые ученики уже добрались до стен. Особенно выделялось строение по соседству с нами, с которым возилось не меньше двадцати человек. Среди них явно были люди, знакомые со строительством, поэтому их работа спорилась, но меня удивило, что трудились там далеко не все. Несколько юношей в богатых одеждах устроили себе уютный уголок и спокойно попивали чай в сторонке, развалившись в ленивых позах. Притом им еще прислуживали девушки: подносили напитки, держали натянутые одеяла так, чтобы на парней падала тень, бегали по мелким поручениям. А остальные парни вовсю таскали тяжелые бревна, обтесывали их и складывали стены, да еще выслушивали указания от богачей.

Я не понимал, почему они терпят лентяев в своей команде, да еще и позволяют им помыкать собой, но не стал лезть не в свое дело.

Вторую попытку собрать основу для крыши мы предприняли на следующий день, но учли предыдущий провал и решили сколачивать ее сразу наверху, на столбах. Мэй говорила, куда какой брус класть, а мы с Теданем поднимали его и крепили. Сложнее всего было с первым брусом, так как не к чему было подцепить тросы, даже вливание Ки в мышцы не помогало. Тогда Мэй взяла кристалл с Ки, при помощи заклинания подняла брус наверх и удерживала его там, пока мы не закрепили.

Но меня поразила даже не легкость, с которой она справилась с задачей, а объем потраченной Ки. Я пока не изучал заклинания по изменению веса, но знал, что они очень затратные. Кристалла в пятьдесят Ки мне не хватит даже для того, чтобы оторвать тот брус от земли, у нее же ушла примерно половина его емкости. Какой же у Мэй талант? Явно больше пятидесяти, но насколько больше?

На третий день мы обшили котлован бревнами и начали выкладывать стены из кирпичей. К этому времени девушка с короткими волосами закончила строить свою маленькую землянку. С виду это был совсем крошечный домик из одной комнаты с земляными полами.

Соседи тоже закончили со стенами и приступили к крыше. Судя по всему, там планировалось несколько комнат, кухня и одно большое помещение. Как я понял из доносившихся разговоров, отдельные апартаменты предназначались для богатых парней, зал — для остальных ребят, а девушки будут развлекать богачей или трудиться на кухне.

Один из знати хотел даже пристать к девушке с короткими волосами, но та словно взорвалась. Она орала, пиналась, кусалась, как дикое животное, за мгновение превратив роскошное одеяние нахала в тряпки. Мы с Теданем еще не успели добежать до них, как тут же появился один из преподавателей и сказал, что за подобные проступки грозит исключение из Академии без права на поступление, а само насилие карается смертью. Я глянул на девушек той команды, но они промолчали, уставившись в землю.

А поздно вечером Мэй внезапно позвала нас к себе в шалаш:

— Вы, наверное, продрогли там, снаружи, да еще и без одеял. Тут места немного, но если потесниться, мы все уместимся.

— Это твоя комната. Комната девушки. Как мы можем? — сказал я.

— Я прошу вас.

С трудом, прижав колени к груди, мы с Теданем влезли в шалаш. Я не хотел напугать Мэй, поэтому сел подальше, чтобы случайно не коснуться ее. Впрочем, она сидела, завернувшись в три одеяла, и больше напоминала рисовый колобок.

— А у тебя тут вполне уютно, — после неловкого молчания ляпнул Тедань.

Мэй невольно рассмеялась, но почти сразу расплакалась. Мы сидели с другом, как дураки, не зная, что сказать и что сделать.

— Я прошу прощения, — немного успокоившись, сказала она, — я веду себя странно и, наверное, пугаю вас.

— С тех пор, как я познакомился с Теданем, мне уже никто не кажется странным, — усмехнулся я.

— Эй! — возмутился Тедань. — Просто ты еще не понял величия и несравненной судьбы, что приведет меня к вершине мира.

— Я росла в очень богатом клане, — тихо начала рассказывать Мэй, — богатом и многочисленном. У меня много дядей и тётей, двоюродных сестер и братьев и того больше. Про дальних родственников и говорить нечего, даже прислуга в доме была связана с кланом узами крови. Я всегда была слабой и не могла играть со сверстниками, но из-за таланта взрослые относились ко мне очень бережно и всё время твердили своим детям о моей исключительности. Неудивительно, что вся детвора меня возненавидела.

Когда мы выросли и начали осознавать иерархию внутри клана, мои ровесники разделились на две группы. Некоторые стали прислуживать мне, заискивать, выполнять мелкие поручения, и всё ради того, чтобы завоевать мое доверие. Это были не лучшие представители клана.

В шалаше было темно, и мы не видели лиц друг друга, наверное, поэтому Мэй было легче выговориться.

— А самые честные и открытые дети избегали меня. Да и о чём нам было говорить? Я видела только книги, учебу, заклинания, не умела поддерживать разговор, и за любой взгляд в мою сторону им доставались тычки от прихлебателей. Но узнала я об этом далеко не сразу.

Сначала я принимала хорошее отношение своей свиты за дружбу, настоящую дружбу, про которую не раз читала в книгах. Я думала, что их забота идет от чистого сердца, и всячески старалась отблагодарить их. Но однажды я изучала заклинание «Ухо древесной крысы» и невольно подслушала разговор двоих самых близких подружек. Оказалось, они меня всегда презирали, считали никчемной дурочкой, которой всего лишь повезло родиться с высоким талантом. Я не буду пересказывать их слова полностью, но после этого я больше не могла оставаться слепой и глухой.

Я следила за людьми вокруг целый месяц, ради этого выучила много следящих заклинаний. Я узнала столько гадостей и нелепостей, подняла столько грязи, собрала столько мерзких сведений на многих уважаемых членов клана, что решила покинуть свой дом. Меня не хотели отпускать, ведь я очень ценный образец. Тогда я начала свою игру и сумела выбить разрешение на учебу в университете, пригрозив рассказать всё, что знала.