Академический дефектив (СИ) - Страница 47

Я замерла, мысленно отмеряя секунды тишины, чтобы тут же услышать унылый, жуткий и нескладный вой.

— Фу! Фу! — пытался перекричать вой все тот же голос. — Предыдущий выпуск выл в унисон!

— Он меня за хвостик дергает! — послышался женский голос. — Ай! Пусти! Больно!

— Ральф Хайс! — гавкнул преподаватель. — Выплюньте хвост Хельги! Так, щенки! Со второго куплета! И… Дружно!

— Ау-у-у-у-у-у! — слилось в режущий слух диссонанс, а я посмотрела на лес, который огибал академию с одной стороны. Я оборотней не боюсь. Я больше боюсь медведей, которые наступили им на уши!

— О! Вы уже заждались! — послышался голос рядом, а я обернулась, в упор не видя никого, кроме висящей вниз головой летучей мыши. — Проходите!

Мышь вспорхнула, а я заклинанием потащила свои пожитки вдоль леса по дорожке, которая вела в сторону мрачноватого замка. В холле висел герб в виде полной луны. Тяжелые ставни на окнах были открыты, а вдоль холла горели тусклые свечи. Красная дорожка алым языком устремлялась в плохо освещенный зал. На стене висели старые — престарые, древние — предревние таблички.

«Правила для студентов. Распивать крестьян из ближайшей деревни строжайше запрещено. Следите за чистотой крови и убирайте трупы за собой. Охота на крестьян из ближайшей деревни запрещена. Самовольные походы в лес и сбивание в стаи запрещено!»

А так хотелось! Вы себе просто не представляете! Как сбилась бы в стаю, как сходила бы в лес!

— Пройдемте! — послышался голос летучей мыши, которая ударилась оземь, превращаясь в пепельноволосого красавца с томными глазами. Я смотрела ему в глаза, чувствуя, как тихо таю сосулькой по весне. — Я — ваш куратор.

Да-а-а… Кура-а-атор… Ага-а-а…

-. немного рассказал об Академии, — закончил мысль куратор, а я дернула головой, отгоняя наваждение и давая ему пинка под зад, который предчувствовал неприятности.

Голос куратора был мелодичным и таким сладким, что я ловила каждое слово, не сводя взгляда с алых, красиво очерченных губ.

Мы прошли мимо листка: «Стайное пение. Расписание занятий. Репертуар: «Однажды лунной ночью», «Просто одинокая волчица», «Лунная ностальгия», «Лунная, похоронная», «Лунный цветок». Партитуры в кабинете номер 78».

— Как вас зовут? — послышался голос моего куратора, а я тут расплылась в улыбке.

— Эльжбетта, — кротко и тихо ответила я, не переставая удивляться себе. Пепельные волосы были перевиты роскошным бантом, а идеально сидящий костюм черного цвета, притягивал мимо воли мой взгляд. Из рукава пиджака кокетливо торчали кружевные манжеты, а на тонких пальцах виднелся древний перстень.

— Очень приятно, — поклонился преподаватель, а я всматривалась в нездоровую бледность его лица, ощущая непередаваемое очарование, которое разливалось по телу пленительной и трепетной дрожью.

Что со мной? Я не могу отделаться от наваждения! Мимо нас прошел еще один мужчина, ненадолго остановившись и поприветствовав меня кивком.

— Андрес. Ваш будущий преподаватель кровопускания, — улыбнулся мой куратор, а я уже ласкала взглядом вороные локоны, рассыпанные по плечам и тонула в синих глазах. От них шло какое-то странное, неземное сияние, превращая их в самых прекрасных созданий, которых я только видела.

«Древние вампиры имеют ауру охотника, которая притягивает потенциальную жертву!», — вспомнила я то, что читала про вампиров. Лично я с ними не сталкивалась, зная, что они предпочитают жить в отдельных кварталах и не разгуливать при свете дня. «Вампиры требуют легализации однокровных браков! Вампир, который поделился кровью с обращенным, должен иметь право заключить с ним брак! Напоминаем, что по законам магического мира браки между кровными родственниками запрещены!», — промелькнул перед глазами заголовок в газете. «При использовании вампиром ауры охотника срочно сообщить в местное отделение охраны правопорядка!», — мелькнуло сообщение, которое я видела возле круглосуточного магазина.

Я потрясла головой, отгоняя наваждение и следуя за куратором в зал.

— У нас сегодня важное мероприятие, — пояснил куратор, открывая черную дверь и впуская меня в зрительный зал, где уже сидели студенты в форме Академии. — Присядьте пока.

Я снова отогнала наваждение, присаживаясь на черный стул рядом с девушкой, которая стала ко мне подозрительно принюхиваться.

— Вы только что прослушали «Кровавый ноктюрн» в исполнении студентки четвертого курса Летиции Корвин, — послышался мужской голос, а из-за старинного клавесина встала бледная, мрачная девушка в черном платье. Свечи дрогнули, а она поклонилась, удаляясь в зал. Хватит, хор оборотней я уже послушала, так что лучше уж клавесинчик… Голос прервал наше унылое шлепанье, призывая к тишине.

— А теперь выступает хор оборотней «Серебряная пуля»! — радостно заявил он, а я мысленно решила оглохнуть раз и навсегда. — Они исполнят вам стайную песню «Луна-луна, кусты-кусты». Альфа хора — Бердольф Бауэр.

На сцену выходили студенты, строясь в рядок, а перед ними к нам спиной стоял мужик внушительной комплекции, почти прикрывая весь хор собой. Лица его я не разглядела.

— С «ля», — кивнул мужик, а я закрыла глаза, слыша, как зал наполняется жутчайшим воем. Студенты усердно выли, поднимая головы вверх, а я мысленно пыталась сначала представить, а потом задушить массовика — затейника. Девица рядом склонила голову, тряхнув роскошными волосами и о чем-то грустно призадумалась.

— Ау-у-у-у!!! — выводил хор, а сквозь открытые шторы в зал заглянула полная луна. Как только песня закончилась, я хлопала, не жалея ладоней, с облегчением намекая, что хор — молодцы, просто я ничего не понимаю в искусстве.

— На бис! — крикнул кто-то из зала, а я мысленно пожелала ему кол в сердце или серебряную пулю в задницу.

— По многочисленным просьбам, — послышался голос, который я уже слышала рядом с Академией. К нам повернулся огромный мужик с суровым и красивым лицом. Роскошные волосы, слегка взлохмаченные ручищей, похожей на лапу, придавали ему что — то дикарское, первобытное. — Мы решили исполнить еще одну песню!

Я нервно сглотнула, кисло глядя на хор, который, впрочем, не был виноват ни в чем, кроме как в самом факте своего существования.

— Она называется «Полнолуние нас связало!», — альфа повернулся к хору, снова закрывая их собой. Связало, говорите? И кто додумался вас развязать?

— У-у-у-у! — сливались в жутчайший унисон студенты, снова высоко задирая головы, пока я понимала, почему на них охотились в далекие времена.

По окончанию песни я хлопала, не жалея ладоней, мысленно представляя, то колочу того, кто придумал этот концерт.

— На этом наш концерт подходит к концу. Смею заметить, что очень скоро мы проведем ежегодный конкурс красоты среди вампирш «Мисс Бессмертие». Но у нас еще одна новость для вас! — произнес голос, а с занавески сорвалась летучая мышь, ударилась оземь, превращаясь в еще одного вампира. — Но перед этим выступит наш достопочтенный, бессменный с момента основания Академии, ректор Вэлериу Драгош!

Я видела, как над головами студентов, как-то странно и криво пролетела летучая мышь, а ведущий достал золотую жердочку, на которой мышь повисла вниз головой.

— Дорогие студенты! Сегодня к нам поступила новая ученица! — сипло прокашлялась летучая мышь. — Поприветствуйте, Эльжбетту Атори! Эльжбетта, пройдите на сцену!

Я встала, скрипя стулом, и направилась в сторону летучей мыши, висящей вниз головой.

— Эльжбетта — иностранка. Она прибыла к нам из другого государства, поэтому не знает местных традиций, но мы рады приветствовать ее в нашей Академии! — продолжала летучая мышь. — К сожалению, я не могу пожать вам руку, в силу того, что больше не могу принимать человеческое обличье, но я только что подписал документы на ваше зачисление!

Я скептически посмотрела на мышь, с ужасом представляя процесс оставления подписи, и почувствовала себя живодером.

Мое появление произвело моментальный фурор. Некоторые студенты мужского пола подскакивали со своих мест, выражая бурный восторг. Кто — то на первом ряду даже довольно облизнулся.