Академический дефектив (СИ) - Страница 44

— Значит, тебе придется закрыть глаза на многие вещи. Например, на медальон. Кстати, где он? — внезапно спросил демон, а я лениво потянула руку, нащупав цепочку и вытащив ее из ворота рубашки.

— Вот же он, — пробурчала я, но тут же умолкла, чувствуя подозрительную легкость цепочки. Мои пальцы искали подвеску, но вместо нее я нащупала лишь крепление… Где он? Я что? Потеряла его? Когда это я умудрилась?

— Он лежит где-то в темноте и тишине, — послышался голос. — Ты выходила из комнаты?

— Нет! — ответила я, приподнимаясь и ощупывая на всякий случай постель.

— Последнее, что я слышал: «Можно войти?», — мрачно заметил демон, глядя на меня чуть светящимися глазами.

Я вскочила на ноги, бросаясь из комнаты, переступая через. О! А вот и вендиго! Теперь я точно знаю, что он вымер окончательно! И могу утверждать, что процесс вымирания немного затянулся. Еще бы, так вымирать, видимо, очень больно. Возможно, его мама говорила ему, что нельзя терять голову, но он совета не послушался.

Дверь, ведущая в коридор, с легкостью открылась, стоило мне нажать на ручку. Магический огонь, который слетел с моих пальцев, отозвался синим и золотым отблеском между порогом и ковром. В медальоне высветились буквы. Много букв, но я успела мельком прочитать конец: «Если ты сейчас же не отвечаешь, то я прихожу, и есть вероятность, что мы станем очень близки. Но тебе это не понравится!»

— Дай его сюда! — послышался холодный приказ, когда я сжала медальон в руке, пряча ее за спиной. — Я верну его! Медея!

На меня смотрела протянутая ладонь в перчатке. Его пальцы требовательно пошевелились.

— Не-а, — ответила я, пряча медальон за спиной.

— Медальон. Сюда, — отчеканил демон, поднимая брови. Его лицо было настолько холодным, что у меня начинал подмерзать мой везучий филей. — Я жду.

— Не-а! — я сделала шаг назад, отвернулась, пролистывая сообщения. «Дея, ты что? Буквы забыла?», — прочитала я, украдкой поглядывая на скорбно молчащего демона. «У меня сейчас сердце не выдержит!», — изумилась я, подозрительно косясь в сторону обладателя вероятных шести сердец.

— У тебя пять останется, так что рано паникуешь, — усмехнулась я, быстро просматривая сообщения, которых набежало столько, что мои глаза не успевали перечитывать их. — Куда руки тянешь! Сам писал! Никто тебя за волшебную палочку не тянул!

«Я тебе голову оторву!», — прочитала я гневное, пытаясь увернуться от рук, которые меня схватили.

— Прости, но у меня нет лишней головы, — отбивалась я, пытаясь прочитать следующее сообщение.

— У тебя и одна плохо понимает! — слышала я, спасая медальон от его руки и поднимая его как можно выше. Мою руку поймали, сжали в своей, а я почувствовала такое тепло, что мои напряженные грязные пальцы разжались. Теплая волна прошла по всему измотанному телу, оседая в душе каким-то сладким осадком. На полу лежала черная перчатка, по которой я бессовестно топталась.

— Я не хотел прибегать к этому, — послышался равнодушный голос демона, а я тряхнула головой, понимая, что медальона в руке уже нет. — Все. Теперь можешь надевать его снова.

— Не могу понять, что у тебя с интонацией и голосом? — спросила я, глядя на свою исцарапанную и грязную руку в его руке. — То ты вроде бы нормально разговариваешь, то так, словно тебе все равно…

— Я просто забываюсь, — произнес демон, слегка улыбнувшись. Я снова смотрела на свою руку в его руке, понимая, что мне бы следовало ее вырвать, но она почему-то обессиленно лежит в его руке. — Я стараюсь подстраиваться под вас. Вы выражаете свои чувства и эмоции голосом, а мы этого не делаем. Нам незачем. Достаточно прикоснуться или спроецировать чувства.

Я подняла брови, глядя на демона, который снова улыбнулся.

— Вы улыбаетесь, плачете, смеетесь, кричите, шепчете, — перечислял демон. А я снова перевела взгляд на наши руки. — Мы разные. Я долго привыкал к вам, учился разговаривать с интонацией.

— А перчатки для того, чтобы контролировать себя? — догадалась я, осторожно убирая ногу с чужой перчатки. — Чтобы не передавать чувства?

— Да, — кивнул демон, глядя на меня. — У нас нет многих слов, которые есть у вас. Мы никогда не говорим о своих чувствах вслух.

— И что же вы делаете? — спросила я, зевая и ощущая, как по руке побежало внезапное тепло, которое убаюкивало, нежило, успокаивало. Ознобом мурашек оно поднималось вверх. Мои пальцы сжались, впиваясь в чужую ладонь, а я не могла понять, что это за странное чувство, когда внутри разливается что-то сладкой усталостью. Чувство какого-то нежного опьянения захватывало дух, требуя объятий и нежности. Сквозь томную егу видела его глаза, чувствовала, как по моей руке скользит его рука, а меня прижимают к себе. Мой взгляд безотрывно следил за его сомкнутыми губами, а мне было плевать, сколько у него сердец, есть ли у него щупальца и хвост. Я просто тихо млела от каждого прикосновения сквозь одежду. Мне показалось, или его губы стали ближе. Мое сердце дрогнуло, забилось от какого-то сладкого нетерпения, как вдруг послышался скрипучий голос.

— Извините, что некстати. Но снимать ли с вас печати? — произнес противный голос шкатулки, а уютное и сладкое наваждение рассыпалось в осколки разочарования. Вырвав руку из чужой руки, тяжко вздохнув, шатаясь, словно пьяная, я вырвалась и побрела в комнату, стараясь не оглядываться. Роскошное одеяло согревало тело, но не душу, в которой металось сомнение.

— Это — просто наваждение, — едва слышно шевеля губами, уверяла я себя, кутаясь в одеяло.

— Он может насылать любое чувство. И ему выгодно, если я поверю в любовь, которой не существует. Тогда желание будет выполнено, и мне конец. Это же демон! Не путать с человеком! Ты просто его очеловечиваешь, а тебе объяснили, что вы — разные. Что еще не понятно? Ты видела демонов? Они кровожадные, жестокие, и им убить, как раз плюнуть…

В комнате послышался глухой удар и стихотворные ругательства, которые я взяла на заметку, если бы услышала начало.

— Захлопнись! — с непередаваемой интонацией заметил демон, а через пару мгновений матрас прогнулся, словно на него кто-то сел. В комнате было тихо, а я лежала, прислушиваясь к каждому шороху, отчаянно делая вид, что сплю.

— Береги себя. храни себя. защищай себя, — послышался тихий голос. — Тебя ждут и любят… Я прощаю тебя за все, и ты прости меня за все. Я не смею просить, но для меня нет большего счастья, чем увидеть с утра, как открываются твои глаза.

— Я что-то не поняла? — приподнялась я, поворачиваясь к демону. — Что это было?

— Ты сама только что сказала, что мы слишком разные. Вы, люди, говорите: «Спокойной ночи», а мы, демоны, каждый раз прощаемся навсегда. Эти слова мать говорит ребенку, укладывая его спать. Эти слова муж говорит жене. Это целый ритуал. Ты никогда не знаешь, кто проснется, а кто нет. Мне пора.

Я почему-то вскочила, чувствуя, как с меня спадает одеяло.

— Вам, ученикам, об этом не говорят, но в каждой Академии стоит защита от демонов. И рано или поздно, в зависимости от того, как она настроена, демоническая активность запирает Академию, включает режим уничтожения и посылает сигнал боевым магам, — послышался равнодушный голос возле дверей. — Поскольку многие в Академиях пользуются демоническими артефактами, включая преподавателей, защиту обычно ослабляют, что дает нам право находиться в Академии какое-то время. Мне не стоит здесь задерживаться. Защита слабая, но все-таки работает. Как говорят у вас, людей? Спокойной ночи.

Я проснулась рано утром, глядя на то, как свет пробивается сквозь шторы. В комнате царил абсолютный порядок, а я на всякий случай потрясла головой, пытаясь понять, а не приснилось ли мне все вчерашнее?

В комнате, куда я выглянула, все стояло на местах, и никакой шкатулки на столике не было и в помине. Пока я пыталась разобраться, ощупывая то медальон, то спину, на которой должны были остаться царапины, в дверь постучали. Странно, даже рубашка целая! И пиджак тоже!

— Войдите, — крикнула я, застегивая его на все пуговицы.