Ахал-Тэкинская экспедицiя генерала Скобелева в 1880-1881гг. с приложенiем карты и плана - Страница 15

Близъ рельсовъ, нѣсколько товарныхъ вагоновъ исполняютъ назначеніе желѣзно — дорожной станціи, у которой сходятся запасные пути, со стоящими на нихъ платформами, вагонами и нѣсколькими локомотивами: На 1/2 версты въ сторонѣ — площадь, обнесенная валомъ, служитъ стоянкой казачьей сотни. Все это вмѣстѣ составляетъ постъ Мулла-Кары или первую станцію Закаспійской желѣзной дороги, въ 20-ти верстахъ отъ Михайловскаго залива. Станція была открыта только нѣсколько дней тому назадъ.

Постройка Закаспійской желѣзной дороги съ Михайловскаго залива, по направленію къ Кизилъ-Арвату, начата была въ августѣ. Предполагалось, что, къ первымъ числамъ октября, доведутъ ее до Бала-шлема (50 верстъ).

Между тѣмъ, наступила уже половина октября и дорога едва дошла до Мулла-Кары (т. е. 30 верстъ ближе предположеннаго пункта). Да и этотъ законченный участокъ не могъ имѣть значенія для настоящей экспедиціи, такъ какъ верблюжьи караваны изъ Красноводска минуютъ Мулла-Карынскій постъ, оставляя его въ сторонѣ [31]). Стоимость Мулла-Карынскаго участка, на протяженіи 20 верстъ; считая и подвижной составъ, обошлась около 800,000 руб. Стоимость одной версты до 25,000 руб. Что-же касается до узко-колейной, въ аршинъ шириною, конно-желѣзной дороги де-Ковиля, то хотя, по проекту, она должна бы теперь пройти за Бала-ишемъ, въ дѣйствительности-же она шла только нѣсколько верстъ далѣе паровой и служила, главнымъ образомъ, подспорьемъ при укладкѣ первой, доставляя желѣзно-дорожный матеріалъ и опрѣсненную воду для рабочихъ. Послѣдняя присылалась изъ Михайловскаго залива [32]).

Проведя нѣсколько часовъ въ Мулла-Кары, я передъ вечеромъ отправился по желѣзной дорогѣ въ Михайловскій заливъ, устроившись на одной изъ платформъ, которыя составляли поѣздъ. Паровозъ отапливался нефтью. Дрова, какъ трудно доставаемый матеріалъ, служили только для растопокъ паровика. Часа черезъ полтора поѣздъ прибылъ въ Михайловскій заливъ.

На берегу залива шла дѣятельная работа по установкѣ большаго пароваго опрѣснителя Нобеля, изготавливавшаго, въ случаѣ нужды, до 40 тысячъ ведеръ въ день. Въ настоящее же время работалъ меньшій опрѣснитель, вода изъ котораго служила для потребленія живущихъ въ Ми-хайловскѣ и въ Мулла-Кары, куда она доставлялась въ металлическихъ цистернахъ.

Берегъ казался весьма оживленнымъ, благодаря присутствію большаго количества рабочихъ, выписанныхъ съ западнаго берега. Кромѣ ихъ, здѣсь стоялъ желѣзно-дорожный баталіонъ. Помѣщеніемъ для всѣхъ служили вагоны и кибитки.

Часовъ въ 10 вечера, я перебрался на маленькій пароходъ, который скоро снялся, направляясь въ Красноводскъ. Спутникомъ моимъ въ каютѣ былъ интендантскій чиновникъ, кажется, смотритель продовольственнаго магазина въ Красноводскѣ. Онъ былъ вызванъ для какихъ-то объясненій въ Михайловскій заливъ и теперь возвращался обратно.

Съ озабоченнымъ, не то испуганнымъ лицомъ, чиновникъ былъ занятъ какими-то цифровыми выкладками на клочкѣ бумаги.

Надѣясь узнать что-нибудь о Чигишлярѣ, я обратился къ нему съ вопросомъ, но онъ, не давъ мнѣ договорить, отчаянно махнулъ рукою и объявилъ: что ни къ чему не причастенъ, ничего не знаетъ, а видитъ только одно, что служить при такихъ условіяхъ нельзя и нужно немедленно выходить въ отставку, пока голова на плечахъ.

— Пропадешь вѣдь ни за грошъ! Можно-съ очень хорошо-съ воевать и ничего не понимать въ хозяйствѣ. Да-съ! Наше дѣло вѣдь та-же наука-съ!?..

На этомъ н кончилось объясненіе интенданта. Изъ него я ровно ничего не понялъ и бросилъ всякую дальнѣйшую попытку къ возобновленію разговора.

Часовъ въ 9 вечера слѣдующаго дня, пароходъ прибылъ въ Красноводскъ. Генерала Скобелева тамъ не было: онъ уѣхалъ въ Чигишляръ, куда отправился также и генералъ Петрусевичъ.

Въ Красноводскъ прибывали уже съ западнаго берега кавказскія войска.

Я поспѣшилъ въ Чигишляръ, отправившись туда на первомъ почтовомъ пароходѣ.

Бурная погода, при отходѣ изъ Красноводска, не помѣшала пароходу прибыть во-время, хотя сильное волненіе у берега заставило бросить якорь версты на полторы далѣе обыкновенной стоянки.

На Чягишлярскомъ посту происходила лихорадочная дѣятельность, благодаря усиленному снаряженію и отправкѣ верблюжьихъ транспортовъ съ боевыми запасами и продовольствіемъ. Кромѣ того, постоянное ученіе частей войскъ, прибывавшихъ съ западнаго берега, и въ особенности въ артиллерійскомъ паркѣ, гдѣ обучали верблюдовъ возить орудія, — все это придавало скучному посту особенное оживленіе, котораго здѣсь никогда не было.

Переѣхавъ на берегъ, я наскоро привелъ въ порядокъ замѣтки мои о командировкѣ и отправился вечеромъ къ генералу Скобелеву, который жилъ въ отдѣльномъ деревянномъ домикѣ, состоявшемъ изъ двухъ комнатъ. Спѣшные доклады къ нему въ эти часы обыкновенно заканчивались.

Засталъ я генерала за чаемъ, вмѣстѣ съ старикомъ Жирарденомъ, его бывшимъ гувернеромъ, который такъ привыкъ къ своему прежнему воспитаннику, что часто сопутствовалъ ему въ походахъ, несмотря на свои преклонные годы.

Скобелевъ принялъ меня радушно. Онъ только-что оправился отъ болѣзни, продержавшей его недѣли полторы. Слѣды болѣзненности еще не исчезли съ его исхудалаго, симпатичнаго лица, но глаза блестѣли всегдашнимъ оживленіемъ и тонкая, полунасмѣшливая улыбка не сходила съ губъ.

Длинное повѣствованіе мое о мѣсячномъ путешествіи по обѣимъ военнымъ линіямъ генералъ скоро перебилъ фразой:

"Все это вы, конечно, изложили въ рапортѣ, милый докторъ, а теперь пришла мнѣ охота разсказать, какая встрепка досталась интендантамъ. Коса нашла на камень. Только смотрите! (генералъ сдѣлалъ при этомъ грозную мину) ни слова въ газету. И такъ мнѣ досталось за васъ [33]).

Послѣ! когда-нибудь"… и сердитое выраженіе его смѣнилось обычной улыбкой.

Разсказъ свой генералъ Скобелевъ закончилъ выводомъ, что людская честность измѣряется своимъ спеціальнымъ масштабомъ, неприложимымъ развѣ за немногими исключеніями. (Честенъ на. 10 т., а на 100 т., смотришь— и урвалъ).

Эпизодъ "встрепки заправителя отряднаго хозяйства" я сообщу въ краткихъ чертахъ, оставляя въ сторонѣ подробности и частности дѣла, представляющія интересъ болѣе для практики слѣдователя.

Исторія заключалась въ слѣдующемъ: командированный съ Кавказа въ Закаспійскій край, новый отрядный интендантъ К., на мѣсто своего предшественника, угодившаго подъ слѣдствіе, вскорѣ послѣ своего пріѣзда (въ августѣ) заключилъ контрактъ съ нѣкоимъ подрядчикомъ Теръ-Огановымъ на поставку верблюдовъ по Атрекской линіи, для перевозки 105 тысячъ пудовъ груза въ опредѣленное время и по установленной цѣнѣ. Контрактъ обезпечивался залогомъ въ 17 тысячъ руб. Въ силу условія контракта, спустя 15 дней со дня его заключенія, должна была быть начата поставка и перевозка.

Отрядному интенданту было, конечно, извѣстно, что крайній срокъ перевозки необходимаго довольствія и боевыхъ снарядовъ есть декабрь мѣсяцъ, такъ какъ дождливая погода въ это время года дѣлаетъ Атрекскую дорогу почти, непроходимой для верблюжьихъ каравановъ, въ особенности въ гористыхъ частяхъ ея, благодаря скользкому и вязкому пути[34]). Такимъ образомъ, если бы перевозка грузовъ замедлилась, то наступательныя дѣйствія отряда пришлось бы отложить. Но такъ какъ потребленіе довольствія войсками на постахъ и въ передовомъ пунктѣ шло бы своимъ естественнымъ порядкомъ, то въ короткое время, всѣ перевезенные запасы были бы уничтожены, а вмѣстѣ съ этимъ, роковымъ образомъ уничтожалась бы и начатая экспедиція, неся за собой только громадныя потери. При такомъ положеніи дѣлъ, вопросъ о состояніи экспедиціи становился бы вопросомъ чести командующаго ея отрядомъ.

Возможность подобнаго исхода могла быть принята только въ соображеніе, но за опасеніе его не имѣлось данныхъ, такъ какъ всѣ условія складывались, благопріятно. Къ тому-же, и личность отряднаго интенданта нѣсколько подкупала въ его пользу. Энергическое, открытое лицо его, казалось, служило выраженіемъ честности и правдивости, а высказанный имъ мотивъ пріѣзда — служить у русскаго героя изъ-за чести и желанія смыть грязь предшественниковъ, вызывалъ не малую долю симпатіи и довѣрчивости.