Агония - Страница 5

В кабинете председателя КГБ СССР Юрия Владимировича Андропова заканчивалась очередная коллегия КГБ СССР. Шел уже третий час, все вопросы были рассмотрены, Председатель объявил о закрытии коллегии и генералы столпились у двери, перед выходом в приемную. За большим столом остался только один человек, заместитель Андропова генерал Семен Журавлев. Никого из выходивших генералов это не удивляло — Журавлев часто так оставался с председателем наедине после совещаний, к этому привыкли и не обращали особого внимания. Андропов сидел с усталым видом, протирая бархоткой свои очки.

Когда за последним участником коллегии закрылась дверь «тамбура» Андропов поднял глаза на Журавлева и тихо спросил:

— Здесь?

— В приемной, Юрий Владимирович — ответил Журавлев

Андропов повернулся к батарее телефонов, стоявших по левую руку от него, нажал какую-то кнопку и бросил:

— Пусть зайдет…

Через несколько секунд, дверь тамбура открылась и в кабинет мягким, неслышным шагом зашел невысокого роста человек. Внешним видом своим он больше напоминал рядового бухгалтера какого-нибудь крупного советского предприятия — дешевый, но чистый и отглаженный черный советский костюм, зеленого цвета галстук на резинке, поношенная обувь, дешевые очки в роговой оправе. Лицо этого человека было настолько незапоминающимся, что, увидев его мельком в толпе только один человек из миллиона смог бы, потом его уверенно опознать. Весь его вид говорил, что это простой, советский труженик, живущий на одну зарплату, на которую, как известно, не пошикуешь.

Звали этого человека Кондратьев Игорь Викторович. Впрочем, скорее всего это было не его настоящее имя, а всего лишь псевдоним, который он выбрал в начале своей оперативной деятельности. В системе КГБ СССР он официально занимал должность начальника АХЧ в одном из зданий, принадлежащих КГБ в центре Москвы. Только несколько человек в КГБ знали его истинную должность и звание — полковник государственной безопасности, руководитель подразделения «Спектр», тайно созданного Андроповым. Истинной целью создания этого спецподразделения был негласный контроль за советскими партийными и хозяйственными работниками высшего ранга. Причем с самого начала Юрий Андропов ориентировал «Спектр» на выявление, прежде всего хозяйственных прегрешений и только потом «профилактировать» измену родине и прочие связи с иностранными разведками. Именно материалы «Спектра» впоследствии лягут в основу десятков дел: «хлопкового», "рыбного", «узбкекского» и прочих, когда Андропов пришел к власти и начал зачищать страну, сажая нечистоплотных чиновников тысячами. Впрочем, сейчас тема разговора была совершенно другой.

— Докладывайте — тихо сказал Андропов, надев очки и неотрывно глядя на полковника Кондратьева

— Место дислокации «контура» по-прежнему установить не удается. Судя по всему, он замаскирован под одно из второстепенных подразделений либо ХОЗУ МВД, либо УИН либо скрыт в составе ВНИИ МВД СССР. Вообще я предполагаю, что основная база «контура» во избежание расшифровки выведена за пределы Москвы. Два месяца назад нам удалось достоверно установить одного из ответственных сотрудников «контура» — полковника Комарова Романа Станиславовича, официально — заместителя директора Центральной научно-исследовательской криминалистической лаборатории МВД СССР, хотя большую часть своего рабочего времени он проводил во ВНИИ МВД. Предпринятые совместно с седьмым управлением усилия по наружному наблюдению, отслеживанию контактов, прослушиванию ничего не дали. Зато нам удалось установить, что ВНИИ МВД прикрыт силами контрразведки МВД ничуть не хуже наших зданий. Вокруг здания постоянно дежурят, по меньшей мере, три патруля скрытого наблюдения, в здании работают генераторы помех для защиты от прослушивания. Причем прикрыто все здание целиком, а не отдельные его части.

Вчера, убедившись, что предпринимаемые меры не дают никакого результата, наши сотрудники решили выйти на прямой контакт с полковником Комаровым. Во время отсутствия полковника Комарова они проникли в квартиру. Однако Комаров каким-то образом понял, что в квартире его ждут. Табельное оружие он оставил в квартире, но несмотря на это ему удалось бесшумно проникнуть в квартиру и напасть на моих сотрудников, которые были вынуждены применить для отражения нападения огнестрельное оружие.

— Игорь Викторович, что у вас там за бардак творится? — недовольно перебил его Андропов — сколько в квартире было ваших сотрудников?

— Трое, Юрий Владимирович — глядя куда-то мимо председателя КГБ, ответил Кондратьев

— Так почему трое ваших оперативных сотрудников не смогли без оружия справиться с одним человеком, к тому же немолодым, пусть даже и полковником милиции?

— Юрий Владимирович, один из моих сотрудников убит, другой тяжело ранен. Комаров применил специальные приемы рукопашного боя и завладел пистолетом одного из моих сотрудников. Иначе действовать было нельзя — секунда промедления и все мои сотрудники погибли бы в этой квартире. Возможные последствия этого трудно даже представить… Мы и так едва успели прибраться до того, как информация о ЧП ушла в дежурную часть.

Андропов задумался. Переносица его медленно белела, что означало, что Председатель с трудом сдерживает свой гнев. Наконец он повернулся к Журавлеву:

— Установочные данные на этого Комарова просмотрели?

— Да, Юрий Владимирович.

— Нашли что-нибудь интересное?

— Да, Юрий Владимирович. Полковник Комаров всю войну был оперативным сотрудником СМЕРШ, закончил воевать в Вене. После этого перешел в МВД. Судя по всему, такие приемы рукопашного боя он освоил во время войны.

Андропов задумался. Тишина в кабинете сгустилась, стала буквально осязаемой. Наконец он повернулся к Кондратьеву и тихо сказал:

— Вы свободны, Игорь Викторович. Указания по дальнейшим направлениям работы получите сегодня у генерала Журавлева.

Когда за Кондратьевым закрылась дверь, Андропов снова снял очки, тщательно протер их. Журавлев, глядя на Председателя, спокойно ждал. Наконец Андропов решился:

— Вчера в ЦК внесено два предложения. Оба от Щелокова. Первым предложением он предлагает включить ОМСДОН (отдельная мотострелковая дивизия особого назначения — прим. автора) организационно в состав внутренних войск, то есть фактически под свое командование. Ты прекрасно знаешь, что эта дивизия находится в подвешенном состоянии, частично подчиняется нам, частично — Щелокову. Теперь Щелоков решил полностью подчинить ее себе. Предложение это чрезвычайно опасно, позволяет Щелокову получить в свое распоряжение чрезвычайно мощную, хорошо организованную военную часть, расквартированную в Москве. То есть фактически взять Москву под контроль. Это не считая постоянно усиливающихся внутренних войск…

Андропов умолк. Генерал Журавлев продолжал ждать. Наконец Андропов продолжил.

— Второе предложение еще опаснее. Их НИИ обобщило зарубежный опыт и вынесло предложение — переподчинить все следствие МВД либо создать какой-то независимый орган. Якобы надо заимствовать передовой опыт — нельзя чтобы Прокуратура союза ССР одновременно вела следствие и надзирала за ним — получается, надзирала за самой собой. Руденко, конечно, эту атаку отобьет, он не слабее Щелокова, но дело не в этом. Ты прекрасно знаешь, где скрывается настоящая опасность, она не в дивизии в центре Москвы и не в следствии. Она в агентурном аппарате и компромате на всех и вся, в сотрудниках со специальной подготовкой и все это — «Контур», отдел разведки МВД. Информация и возможности «Контура» в руках Щелокова — страшное оружие, сравнимое с тем, что располагаем мы. Оно позволяет разрушить все наши планы — теперь ты понимаешь, Семен, насколько важно установить «Контур» и его сотрудников?

— Понимаю, Юрий Владимирович, прекрасно понимаю — проговорил Журавлев.

— Кто ведет следствие по убийству Комарова?

— Следственная группа Генеральной прокуратуры Союза ССР. Руденко дело не отдает. Следственную группу возглавляет Калинин, следователь толковый…