Агония - Страница 13

Впрочем, у отца существовала и третья работа, если ее конечно можно было так называть. Полковник КГБ Кондратьев, руководитель «Спектра» несмотря на весь свой изощренный ум, опыт как разведывательной, так и контрразведывательной работы (а он сумел поработать как в первом, так и во втором главном управлении КГБ СССР, что было большой редкостью, ибо оба эти управления большой любви друг к другу не испытывали), несмотря на выделенную прекрасную технику и собранных в подразделении опытных сотрудников не даром не мог уже больше года установить местонахождение «контура» и его основных сотрудников. «Контур» невозможно было найти в принципе, потому что его… не существовало! «Контур» представлял собой не отдел в системе МВД СССР, а скорее сетевую структуру, тайное общество, созданное сотрудниками силовых и правоохранительных органов. У «Контура» не было ни места дислокации, ни приписанных сотрудников, ни приказа о создании пусть даже самого засекреченного. Именно поэтому его так сложно, практически невозможно было найти.

У истоков «Контура» стояли три человека — генерал ГРУ Владимир Владимирович Горин, генерал милиции Владимир Михайлович Соболев и ныне погибший полковник милиции Комаров Роман Станиславович, три старых фронтовых товарища. Был еще и четвертый человек, занимавший более высокий пост, который знал о «контуре» и поддерживал его действия, но о нем я упомяну позже. Они же завербовали в «контур» первых своих последователей. Сейчас сеть «контура» насчитывала более ста человек, в основном в МВД, ГРУ и армии. Впрочем, сил у «контура» было намного больше, учитывая что большинство его участников командовало или руководило, а, следовательно, могло привлекать своих подчиненных для выполнения задач "втемную".

Сама система «контура» строилась по образу и подобию агентурных сетей, которые работали в третьем Рейхе и позже в странах вероятного противника. Поэтому она отличалась крайне высокой живучестью. Сам отец знал в лицо и непосредственно работал с несколькими координаторами сети. Координаторы в свою очередь занимались вербовкой агентов и работали с ними. Поскольку агенты не знали в лицо руководителей сети, они знали только координаторов, даже при провале одного из агентов система вполне могла выжить. И агенты и координаторы и руководители системы были офицерами армии и спецслужб, многие имели навыки оперативной работы — поэтому задача раскрыть систему «контура» или его часть становилась еще более невыполнимой.

Отец пришел на работу в восемь утра и уже готовился к девятичасовой оперативке, когда в его кабинет вошел его заместитель, майор Сомов.

— Разрешите?

— Докладывайте, что там у вас?

— Согласно вашему указанию, удалось установить фигуранта по делу оперативной проверки «Македонец». Сейчас он проживает в деревне Бельцы во Владимирской области, работает в местном колхозе бухгалтером. Информация пришла только сейчас, буквально тридцать минут назад.

Генерал Соболев задумался. Брать — не брать? Находится ли этот человек под наблюдением «соседей» /прим. автора — то есть КГБ/? Может быть, это вообще приманка, чтобы отследить тех, кто проявит интерес? Наконец отец решился.

— Бери машину, двоих сотрудников в помощь и задерживай этого товарища. Вези его сюда, нигде не останавливайся, в местном РОВД не отсвечивай. В обще все тихо, шито и крыто. Понял?

— Так точно, товарищ генерал!

— Вперед.

На самом деле, дело оперативной проверки «Македонец» было чистой фикцией, отрабатываемой отцом для того, чтобы иметь законные возможности для использования возможностей отдела криминальной разведки в интересах «контура». Разыскиваемый, якобы за хищение социалистической собственности в особо крупном размере, фигурант по этому делу, "бухгалтер колхоза" на самом деле раньше работал сотрудником Девятого управления КГБ СССР и входил в состав подразделения, охраняющего Кремль. Именно он был старшим по званию в ТОТ день. И именно он передал пакет документов полковнику МВД Комарову, а после этого — исчез. Сам же полковник Комаров спрятал эти документы и погиб, информации о месте нахождения документов не было. В этом была слабость «контура» — обмена информацией по таким делам почти не было, все исходили из принципа "меньше знаешь — дольше живешь", безопасного места чтобы хранить такие документы не было и руководители «контура» создавали эти безопасные места сами. Оставалось только найти источник документов и постараться получить от него всю возможную информацию для того, чтобы продолжать поиск.

Черная Волга с трудом пробиралась через сугробы, нормальной дороги в село не было даже летом, а зимой даже и думать было нечего. Окончательно сели уже перед самой деревней, рядом с заброшенной церковью на окраине. Проклиная все на свете, Сомов и еще один сотрудник пошли в деревню Бельцы пешком.

Как только Сомов вышел на нужную улицу, сразу стало понятно — дело дрянь. У одного из домов чернела толпа народа. Сомов бросился туда, добежав, со страшным матом растолкал толпившихся у дома колхозников. У крыльца его остановил молоденький милиционер:

— Куда вы, гражданин? Нельзя!

Сомов достал красную книжку с золотым тиснением "МВД СССР", сунул ее под нос милиционеру, спросил

— Кто старший? В доме есть кто?

— Д…да, старший лейтенант П…пименов из райотдела, он в доме… — заикаясь выговорил милиционер, явно испугавшись майора милиции из Москвы. Оттолкнув, его майор Сомов бросился в дом.

Маленькая комната была ярко освещена висевшей на проводе лампочкой. На кровати лежало что-то, накрытое простыней

— Что вы здесь делаете, как прошли?

Огромный, похожий на медведя мужик, одетый в милицейскую форму оторвался от протокола и смотрел на Сомова. Сомов хмыкнул, оглядывая место происшествия (в принципе уже все было понятно), затем протянул «медведю» свое удостоверение. «Медведь» внимательно прочитал, вернул обратно, устало спросил

— Какими судьбами, товарищ майор?

— Рассказывай, только кратко — вопросом на вопрос ответил Сомов

— Ну в принципе рассказывать особо нечего… Появился этот мужичок у нас с месяц назад, купил домишко старый, подлатал, устроился в бухгалтерию колхоза. Говорил что родом с этого района. А сегодня — вот…

— Что — вот?!

— Позвонили мне с самого утра с правления — соседка, зачем-то зашла — глядит труп.

— Как она поняла, что это труп?

— Да дверь была незаперта — здесь вообще дверей не запирают. Стучала она в окно, стучала — потом решила войти. Заходит — а Папанов лежит на кровати не шевелится. Если бы он пил можно было бы понять. Но он ведь капли в рот не брал, трезвенником был. Она его толкнула — и поняла — мертвый. Тут конечно в голос, соседи сбежались…

— Что думаешь? Первоначальный осмотр места происшествия провели?

— Да провести то провели. На первый взгляд — явный некриминал — сердце у мужика отказало. Но с другой стороны с чего — мужику чуть за сорок, здоровый как бык. Думаю, надо все-таки вскрытия дожидаться. Да и жил он как-то странно — тихо очень, что ли. Не пил, баб не водил, несмотря на то, что холостяком для деревни был очень завидным, ни в чем не участвовал. Странно это.

— Странно — сказал и майор Сомов — теперь слушай сюда! Когда собираешься на вскрытие везти и куда?

— Да сегодня и повезем, наверное, в областной морг придется, во Владимир

— Значит завтра, во Владимир приедет мой эксперт, возьмет анализы. Если будут какие то вопросы к тебе — звони… спросишь майора Сомова. И о нашем появлении — здесь — ни слова! Понял?!

— Да как не понять, товарищ майор…

— И пришли мне трактор сейчас, мы у церкви на машине застряли…

Майор Сомов вышел из дома и начал проталкиваться сквозь толпу. Предстояло еще, считай, километр тащиться по глубокому снегу к застрявшей машине.