Агенты Берии в руководстве гестапо - Страница 11

Правда, немецкие умеренные социал-демократы оказались более организованными и дееспособными, чем российские соратники Керенского, да и основная масса народа не поддержала экстремистов. Январское восстание «спартакидов» в Берлине быстро было разгромлено. Их лидеров Карла Либкнехта и Розу Люксембург нашли в канаве убитыми. Радека 2 февраля 1919 г. арестовали и упрятали в Моабитскую тюрьму. Тем не менее ситуация оставалась напряженной. В марте в Москве прошел I Учредительный съезд Коминтерна. В Германии «спартакиды» подняли второе восстание, возникла советская республика в Бремене. Вспыхнула революция в Венгрии, тоже провозгласившей советскую республику. И Ленин с Троцким бросили войска на запад, чтобы пробиться к этим очагам революции.

А в апреле полыхнуло в Баварии. Социал-демократическое правительство этой земли во главе с Гофманом бежало в Бамберг, а в Мюнхене была провозглашена Баварская советская республика. Но долго существовать ей не пришлось. Центральное правительство Эберта – Шейдемана – Носке быстро разделалось с Бременской советской республикой и нацелило верные части на Баварскую. Гофман в Бамберге тоже собирал силы, формировал добровольческие части «фрайкора». Уже 1 мая 1919 г. на Мюнхен с нескольких сторон двинулись войска под командованием генералов фон Эппа и фон Лоссова. После трехдневных боев «баварская красная армия» во главе с моряком Рудольфом Эгльхофером была разгромлена, несколько сот человек было убито или расстреляно, и порядок восстановлен. С помощью румынских и чешских войск удалось подавить и восстание в Венгрии. Ну а российская Красная Армия прорваться в Центральную Европу так и не смогла, поскольку львиную долю сил вынуждена была отвлечь против Колчака и Деникина…

Казалось бы, весенние рецидивы революций в Центральных державах благополучно ликвидированы, обошлись без тяжелых последствий… Но нет, было не совсем так. Большевикам-то в Германии и Австро-Венгрии и впрямь ничего не обломилось, зато раздраем в этих странах очень лихо воспользовались… державы Антанты. С побежденными они обошлись, скажем так, не очень-то честно. При подписании капитуляции в ноябре 1918 г. молчаливо подразумевалось, что на последующей мирной конференции речь пойдет лишь о юридическом оформлении условий, выдвинутых в Компьене, и уточнении разных частностей. Но когда эта конференция собралась в Версале, победители предъявили уже другие условия, гораздо более жесткие. Немцы, австрийцы, венгры взвыли, однако деваться им теперь было некуда – они уже разоружились, сдали пограничные крепости, перевели флот на британские базы. И оказались настолько взбаламучены и ослаблены внутренними потрясениями, что об отказе от предъявленных требований, о возобновлении сопротивления даже думать не приходилось.

Болгарию по Нейискому договору круто обкорнали, наложили огромные репарации, лишили армии. По Севрскому договору расчленялась Османская империя, а по Сен-Жерменскому и Трианонскому договорам – империя Габсбургов. Вместо нее появились Австрия, Венгрия, Чехословакия, часть территорий отошла к Польше, Югославии, Румынии, Италии, причем границы были нарезаны так произвольно, что это заложило повод ко многим будущим конфликтам. У.Черчилль писал: «Другой важнейшей трагедией был полный развал Австро-Венгерской империи в результате заключения Сен-Жерменского и Трианонского договоров… Каждый народ, каждая провинция из тех, что составляли когдато империю Габсбургов, заплатили за свою независимость такими мучениями, которые у древних поэтов и богословов считались уделом лишь обреченных на вечное проклятие».

А Германия по Версальскому договору, подписанному 28 июня 1919 года, теряла восьмую часть своих территорий. Эльзас и Лотарингия отходили к Франции (хотя исторически эти земли были немецкими, французы их захватили в XVII в.), часть Силезии передавалась Чехословакии, несколько районов уступались Бельгии, часть Пруссии и Померании – Польше, выделялись вольные города Данциг (Гданьск) и Мемель (Клайпеда). Кроме того, у немцев отбирались все колонии – их, в основном, прибрала Англия. Германская армия ограничивалась численностью в 100 тыс. человек и должна была стать сугубо профессиональной – чтобы ее нельзя было увеличить за счет подготовленных резервистов (как видим, профессиональная армия, о которой столь восторженно разглагольствуют нынешние российские либералы, вполне справедливо считалась не шагом к повышению обороноспособности страны, а, напротив, к ее снижению, навязывалась в качестве наказания). Для Германии вводились жесткие ограничения по флоту, ей запрещалось иметь танковые, химические войска, военные академии и высшие училища.

Область вдоль Рейна объявлялась демилитаризованной – там вообще не должно было находиться никаких войск, а Саарская область передавалась под управление Лиги Наций (фактически – Франции). Немцев обязывали выплатить гигантские репарации в 132 млрд. золотых марок. Такая сумма для послевоенной Германии была заведомо нереальной, но французы лелеяли надежду, что за неуплату можно будет в дополнение к Эльзасу и Лотарингии прибрать к рукам Саар и Рур. В общем, договор выглядел не наказанием агрессора, а просто грабежом по праву сильного. И немцы были не дураками, они это хорошо поняли.

А вдобавок ко всему (точно так же, как в ситуации с постсоветской Россией) панацеей от всех бед, политических и экономических, западные державы объявили «демократизацию» побежденных государств и принялись насаждать в них модели управления по собственным образцам. На чужую почву? Без учета местных условий? Ну и что из того! Как известно, господа европейские и американские демократы до сих пор упорно возводят свои принципы в ранг абсолютных ценностей и внедряют их всеми методами вплоть до применения военной силы, хотя исторический опыт показывает, что ни одной стране Азии, Африки и Латинской Америки западные модели не принесли ничего, кроме бедствий и развала…

Так было и в Германии. Под давлением победителей в августе 1919 г. здесь была принята демократическая Веймарская конституция. Откуда и пошло название государственного режима – Веймарская республика. Слабенькая, рыхлая, аморфная. Наряду с другими ограничениями вооруженных сил, иметь военную авиацию Веймарской республике тоже запрещалось. Соответственно, все планы и мечты Генриха Мюллера рухнули. Рухнули из-за условий, продиктованных англичанами, французами, американцами. Такое не могло не оставить болезненную зарубку в памяти. И, надо полагать, во многом определило его будущее отношение к западным державам.

Германские вооруженные силы восприняли Версаль очень болезненно. Немецкий флот был уже интернирован на британской базе в Скапа-Флоу. Но когда его командующий адмирал фон Ройтер узнал, как западные державы обманули немцев и какие условия мира предъявили, он в отчаянии приказал морякам затопить свои корабли. Подобные эксцессы имели место и в авиации – некоторые пилоты, подняв в воздух машины, направляли их вертикально в землю… Болезненной была и демобилизация. Во взбаламученную, ослабленную, надорвавшуюся в годы войны Германию разом выплескивались миллионы мужчин. Безработных.

Пристраивались, кто как может. Например, Генриху Гиммлеру после демобилизации довелось жить «альфонсом» на содержании берлинской проститутки Фриды Вагнер, которая была намного старше его. Потом пришлось идти на поклон к отцу, с которым Гиммлер был в ссоре, и тот устроил его управляющим на птицеводческую ферму. Герман Геринг, сумевший сохранить боевой самолет, показывал воздушное искусство на праздниках и ярмарках, катал публику. Некоторые пополняли ряды преступного мира. Другие спивались, кончали с собой. Третьи пошли в политику. Вступали в ряды красных. Или наоборот, в отряды боровшегося с красными добровольческого «фрайкора». А когда эта борьба угасла, потянулись к различным общественным движениям и течениям. Политическая жизнь в постреволюционной Германии бурлила. Возникали многочисленные микроскопические партии, о большинстве из которых никто не знал за пределами «своей» пивной. Впрочем, как возникали, так и исчезали, едва успев провозгласить свои «программы». Тут были и националисты, и демократы, и коммунисты, и сепаратисты (напомним, что с объединения Германии тогда прошло всего полвека).