Африканский штрафбат - Страница 111

При появлении «звезды» все взгляды сразу сфокусировались на нём. Гости зааплодировали. Зазвучала музыка. Певец сладко улыбнулся, принял элегантную позу и мягко затянул свой лучший хит. Этот шлягер кормил его последние пятнадцать лет. Тут же раздались аплодисменты и восторженные крики «Браво!». Оба Арройи вызывая всеобщее умиление гостей, направились к сцене. Они держались за руки. Казалось, семейный мир восстановлен навсегда. Вскоре братья уже подпевали импозантному шансонье, шутливо подначивая друг друга. Получилась идиллическая картинка!

Пользуясь тем, что все взгляды направлены на сцену, Игорь подошёл к отцу и, едва сдерживаясь, чтобы не расплыться в совершенно счастливой улыбке, произнёс:

– Ну здравствуй, батя.

– Здравствуй, сын.

– Как ты нашёл меня?

– Долгая история. Потом расскажу. Ты представить себе не можешь как мне хочется тебя обнять. Но пока нельзя. И всё же главное, что мы, наконец, вместе.

Прочитав на висящем на груди отца пропуске, что он является личным пилотом прилетевшего президента, Игорь очень удивился:

– Ну ты батя даёшь!

– Признаться, ты удивил меня не меньше своим решением жениться на этой девушке. Конечно она красива. Но как же Марина!? Ты больше не любишь её?

Игорь нахмурился.

– Ей сказали, что я погиб, понимаешь?! Она похоронила меня и вышла за другого.

– Кто тебе это сказал?

– Какое это теперь имеет значение, батя! – Игорь даже обречённо махнул рукой. – Главное, что там всё кончено. У неё ребёнок от другого мужчины.

– И ты поверил этому пауку-Скулову! – догадавшись откуда у сына такие сведения, с укором покачал головой отец. – Твой у неё ребёнок. Слышишь – твой!

Борис даже процитировал сыну слова, которые слышал от Марины перед самым своим отъездом сюда в Африку: «Когда увидите Игоря, передайте ему, что мы будем встречать его вдвоём. Я беременна от него и буду его ждать, сколько бы ни потребовалось, хоть всю жизнь».

– Она верит в твоё возвращение. У твоей Марины настоящий характер. Если она так сказала, значит, так и поступит.

– Чёрт, какой же я дурак! – даже застонал от досады на себя Игорь. – Значит, Скулов снова обвёл меня вокруг пальца, как глупого щенка.

– Да уж редкий болван, – усмехнулся отец. – И чего она в тебе нашла? Может и впрямь оставить тебя здесь? А что, заделаешься местным королём, помимо жены, гаремом со временем обзаведёшься. Не жизнь, а рай!

– Нет уж, батя, теперь только домой.

– Так я ведь комфорт в пути тебе не обещаю. Скорей всего с боем придётся прорываться.

– Да чёрт с ним с комфортом! Хоть верхом на метле лишь бы домой!

Неожиданно со стороны сцены донёслись странные звуки. Там творилось что-то необычное и явно нехорошее. Кто-то изумлённо ахнул, кто-то вскрикнул как будто от боли, но тут же замолк. Постаревший соловей на сцене перестал заливаться. Певец стоял совершенно обалдевший и растерянно смотрел куда-то вниз перед собой. Улыбка на его устах замёрзла и медленно сползала куда-то вниз под щегольскую бабочку. Борис вдруг увидел крупного мужчину, закрывшего обеими руками лицо. Между его пальцами текла кровь. Он шатался, как дуб, у которого подрубили корни, и который вот-вот рухнет. По одежде и фигуре Борис узнал своего недавнего сиятельного пассажира – Президента Моргана Арройю.

Пронзительно взвизгнула какая-то женщина, послышался треск ломающейся мебели, выстрелы – начиналась паника.

– Бежим! – Борис схватил Игоря за руку и потянул к выходу. Но тут он вспомнил о девушке в подвенечном платье и остановился:

– Постой, а как же всё-таки быть с твоей здешней невестой? Надо её найти. Как-то объясниться. Защитить.

– Не беспокойся о ней, отец. Я видел как Корбо несколько минут назад куда-то увели охранники. Поверь, она прекрасно сможет постоять за себя.

– И ты не хочешь с ней проститься? Может, как-то объясниться? Всё-таки девушка хотела выйти за тебя замуж…

В толпе часто загремели выстрелы, отец схватил сына и потащил за собой, бросив ему на ходу:

– Хотя согласен, что в нынешних обстоятельствах это не лучшая идея.

Продираться сквозь обезумевшую толпу было непросто. За спиной безостановочно стреляли – похоже, получившие заранее соответствующий приказ боевики Жан Батиста методично уничтожали безоружных телохранителей Моргана. Рядом бежавший грузный мужчина оглянулся на сцену и в бессильной ярости крикнул, рыдая:

– Он убил «Папу»! Лицемерная сволочь!!! Поцеловал, а потом прыснул серной кислотой из баллончика в лицо.

Сказав это, мужчина со всего маху швырнул в сторону сцены тяжёлый фотоаппарат. Борис узнал его. Это был один из высокопоставленных чиновников правительства, которого он вёз в своём вертолёте вместе с президентом. Лоб его был рассечён, из ушей тоже текла кровь. В следующий момент пуля угодила бедняге между глаз. Мужчина словно куль повалился на пол.

Надо было скорее выбираться из этой бойни. Совсем рядом звучали чьи-то громкие деловитые команды:

– В голову стреляй, в голову! Добей собаку!!! А этого штыками, ещё пули на него тратить!

Занявшие все выхода солдаты вылавливали приближённых Арройи и прямо на месте убивали их. Происходящее напоминало «Варфоломеевскую ночь».

Борис остановился и сорвал с шеи пластиковый жетон. Игорь же снял с себя клоунский мундир, в который его обрядили перед свадьбой.

– Смотри-ка, сын!

Борис указал рукой на потолок: из вентиляционных отверстий выплывали облака синего дыма. Буквально через несколько минут у многих присутствующих появилась резь в глазах и в носу, запершило в горле.

К этому времени старый лётчик уже догадался, о чём его предупреждал длинный официант. Теперь им очень пригодились, купленные у него маски.

Клубы дыма плыли над головами людей, заставляя всех заходиться в диком кашле. Некоторые, сотрясаясь всем телом, валились на пол. Отравившихся людей рвало – буквально выворачивало наизнанку. Солдаты на выходах заранее надели противогазы, но теперь им стало затруднительно высматривать свои жертвы. К тому же из-за возникшей паники напор толпы на фильтрующие кордоны стал таким сильным, что агентам службы безопасности и помогающим им военным теперь стоило большого труда выдёргивать из рвущегося наружу людского потока кого-либо.

В итоге глухо облаивая под противогазами бегущих мимо мужчин и женщин в разорванных окровавленных вечерних платьях и смокингах, солдаты били всех без разбора дубинками.

В этом хаосе Нефёдовым удалось вырваться из устроенной губернатором западни. Оказавшись за воротами дворца, сотни наглотавшихся отравляющего газа, избитых солдатами, ошеломлённых людей метались в поисках хоть какого-нибудь транспорта, чтобы скорей добраться до аэропорта. Вскоре на прилегающих к губернаторской резиденции вечерних улицах не осталось ни одного автомобиля, которых итак во всём городе насчитывалось не более полусотни. Даже велосипеды без всякой торговли покупались по цене автомобилей. Но и таких счастливчиков оказалось немного, большинству же предстояло выбираться на своих двоих. Нефёдовы тоже оказались в их числе.

По пути Борис отдал все имеющиеся у него деньги хозяину небольшой лавки за старую тележку, на которую они уложили подвернувшую ногу и находящуюся на грани обморока молодую англичанку, – ту самую, которая так переживала по поводу бедноватого свадебного меню. Теперь она готова была снять с себя бриллианты, лишь бы поскорей убраться отсюда.

При въезде в аэропорт беглецов ожидал опущенный шлагбаум и усиленный наряд солдат и полицейских. А ещё примерно через сто метров был устроен второй кордон из поставленных поперёк дороги двух бронетранспортёров. Длинные, зелёно-оливкового цвета они напоминали выползших на берег крокодилов.

Прибывающую из города перепуганную публику офицер в чине лейтенанта вежливо отсылал на соседнее КПП. Там, по его словам, проводилось отфильтровывание террористов, которые атаковали губернаторский дворец.