Афоризмы, мысли и высказывания выдающихся россиян. Полное собрание остроумия и жизненной мудрости - Страница 12

Прощение врагов – прекрасный подвиг; но есть подвиг еще более прекрасный, еще более человеческий – это понимание врагов, потому что понимание – разом прощение, оправдание, примирение.

Пустые ответы убивают справедливые вопросы и отводят ум от дела.

Разврат, какой бы ни был, истощает душу, оставляет крупинки яда, которые всегда будут действовать.

Расточительность носит сама в себе предел. Она оканчивается с последним рублем и с последним кредитом. Скупость бесконечна и всегда при начале своего поприща; после десяти миллионов она с тем же оханьем начинает откладывать одиннадцатый.

Свобода лица – величайшее дело: на ней и только на ней может вырасти свобода народа. В себе самом человек должен уважать свою свободу и чтить ее не менее, чем в ближнем, чем в целом народе.

Семья начинается с детей.

Слово «эгоизм», как и слово «любовь», слишком общи: может быть гнусная любовь, может быть высокий эгоизм. Эгоизм развитого, мыслящего человека благороден, он-то и есть его любовь к науке, к искусству, к ближнему, к широкой жизни, к независимости; любовь ограниченного дикаря, даже любовь Отелло – высший эгоизм.

Совершенное отсутствие всякой определенной деятельности невозможно для человека. Нет злейшего страдания, как ничего не делать.

Сожитие под одной крышей само по себе вещь страшная, на которой рушилась половина браков. Живя тесно вместе, люди слишком близко подходят друг к другу, видят друг друга слишком подробно, слишком нараспашку и незаметно срывают по лепестку все цветы венка, окружающего поэзией и грацией личность.

Старость имеет свою красоту, разливающую не страсти, не порывы, но умиряющую, успокаивающую.

Страдание, боль – это вызов на борьбу, это сторожевой крик жизни, обращающий внимание на опасность.

Страшные преступления влекут за собой страшные последствия.

Театр – высшая инстанция для решения жизненных вопросов.

Только труд дает душевное здоровье – упорный, бодрый труд.

У людей истинно добродетельных иронии нет; также нет ее у людей, живущих в эпохи живые. Ирония или от холода души, или от ненависти к миру и людям.

Уважение к истине – начало премудрости.

Француз не свободен нравственно: богатый инициативой в деятельности, он беден в мышлении. Он думает принятыми понятиями, в принятых формах, он пошлым идеям дает модный покрой и доволен этим. Ему трудно дается новое, даром что он бросается на него.

Хронического счастья так же нет, как нет нетающего льда.

Частная жизнь, не знающая ничего за порогом своего дома, как бы она ни устроилась, бедна.

Человек без сердца – бесстрастная машина мышления, не имеющая ни семьи, ни друга, ни родины; сердце составляет прекрасную и неотъемлемую основу духовного развития.

Человек должен из себя развить, в себе найти, понять то, что составляет его назначение, его цель.

Человек и наука – два вогнутых зеркала, вечно отражающих друг друга.

Человек, объятый сильной страстью, – страшный эгоист.

Юность всегда самоотверженна.

Юность, где только она не иссякла от нравственного растления мещанством, всегда непрактична. Быть непрактичным – далеко не значит быть во лжи; всё, обращенное к будущему, имеет непременно долю идеализма. Иная восторженность лучше всяких нравоучений хранит от падений.

Юность отважна и полна героизма, а в летах человек осторожен и редко увлекается.

Я вижу слишком много освободителей, я не вижу свободных людей.

(20.03/01.04.1809–21.02.1852)

Выдающийся русский писатель, драматург украинского происхождения.

Родился в селе Большие Сорочинцы на границе Полтавского и Миргородского уездов в семье старинного казацкого украинского рода. С 1821 по 1828 г. учился в Гимназии высших наук в Нежине. Первые литературные опыты Гоголя-гимназиста складывались в стиле романтической риторики. Много писал в стихах для рукописного журнала, организованного совместно с товарищами. В 1828 г. переехал в Петербург, где пробовал поступить на сцену, стать чиновником, заняться литературой. В 1829 г. под псевдонимом В. Алов издал первую книгу – романтическую идиллию «Ганц Кюхельгартен», весьма неблагосклонно встреченную критикой. В 1830 г. в журнале «Отечественные записки» опубликовал «Вечер накануне Ивана Купалы», написал «Сорочинскую ярмарку», «Майскую ночь». И, наконец, в 1831–32 гг. вышли «Вечера на хуторе близ Диканьки. Повести, изданные пасичником Рудым Паньком», положившие начало литературной славе Гоголя. В 1833 г. вышли сборники «Арабески» со статьями научно-популярного характера по истории и искусству, «Миргород. Повести, служащие продолжением Вечеров на хуторе близ Диканьки», повести «Портрет», «Невский проспект», «Записки сумасшедшего». В 1836 г. вышла комедия «Ревизор». С 1836 г. Гоголь много путешествовал. Жил в Германии, Швейцарии, Франции, Италии. В Риме закончил повесть «Шинель», первый том «Мертвых душ». Именно за границей мировоззрение Гоголя претерпело сильное изменение: высокое представление о своем таланте и лежащей на нем обязанности привело его к убеждению, что он творит нечто провиденциальное: для того чтобы обличать людские пороки и широко смотреть на жизнь, надо стремиться к самосовершенствованию, которое дается только богомыслием. Несколько раз Гоголю пришлось перенести тяжелые болезни, которые усилили его религиозное настроение. Результатом явились изданные в 1847 г. «Выбранные места из переписки с друзьями», вызвавшие негодование среди его друзей и читательской публики, а также сожженные рукописи некоторых других произведений. Гоголь умер 21 февраля 1852 г. Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище.

Архитектура – тоже летопись жизни: она говорит тогда, когда уже молчат и песни, и предания.

В литературном мире нет смерти, и мертвецы так же вмешиваются в дела наши и действуют вместе с нами, как живые.

Боясь смеха, человек удержится от того, от чего бы не удержала его никакая сила.

Бывает время, когда иначе нельзя устремить общество или даже всё поколение к прекрасному, пока не покажешь всю глубину его настоящей мерзости.

В глубине холодного смеха могут отыскаться горячие искры вечной могучей любви.

В природе человека, и особенно русского, есть чудное свойство: как только заметит он, что другой сколько-нибудь к нему наклоняется или показывает снисхождение, он сам уже готов чуть не просить прощенья.

Вместо того чтобы строго судить свое прошедшее, гораздо лучше быть неумолимым к своим занятиям настоящим.

Всякому теперь кажется, что он мог бы наделать много добра на месте и в должности другого, и только не может сделать его в своей должности. Это причина всех зол.