Афганец - Страница 58

Пока наверху решался вопрос об отправке самолёта, группа не стояла на месте. Путь прокладывал взводный, отыскивавший в темноте следы беглеца. Никто не жаловался, все старались как могли, но афганец шёл налегке, а преследователи несли на себе не только оружие. По расчётам Линнета, дистанция сокращалась, но насколько быстро? Потом снова повалил снег. Благословение и проклятие — два в одном. Покрывая кочки и камни обманчиво пухлым покрывалом, он позволил сменить неудобные снегоступы на быстрые лыжи, но одновременно и запорошил следы.

В секунды коротких пауз Линнет нетерпеливо поглядывал вверх, словно ожидая, что стелющиеся над землёй плотные тучи вот-вот проткнёт перст указующий. Помощь пришла около полуночи и действительно с небес. Предстала она в виде «Локхид-Мартин АС-130 Геркулес», кружащего на высоте 20 000 футов, над слоем облаков, и пронзающего их зорким глазом.

Среди множества игрушек, побаловаться с которыми позволяют десантникам, самолёт «Спектр», с точки зрения наземного противника, едва ли не самый ненавистный продукт инженерной и технической мысли.

Выпотрошив обычный транспортный самолёт «Геркулес», мастера начинили его оборудованием последнего поколения, позволяющим обнаруживать, брать на мушку и уничтожать цель на земле. Такой вот неприятный для врага сюрприз стоимостью в семьдесят два миллиона долларов.

Выступая в своей первой ипостаси — «поисковика», «Спектр» одинаково эффективен днём и ночью, в дождь и ветер, снег и град. Компания «Рейтион» предусмотрительно снабдила его синтетическим апертурным радаром и инфракрасным тепловизором, распознающим на местности любое испускающее тепло существо. При этом образ предстаёт не расплывчатым бесформенным пятном, а фигурой достаточно чёткой, чтобы отличить четвероногого зверя от двуногой твари. Однако при всех своих способностях он не сумел превзойти некоего мистера Лемюэля Уилсона.

У этого господина тоже был свой домик на самой границе заповедника, на нижнем склоне горы Робинсон. Только в отличие от хирурга из Сиэтла мистер Уилсон проводил в нём ещё и зиму, поскольку не мог похвастать альтернативным городским жильём.

Вообще-то он даже гордился собой, выживая вдали от благ цивилизации без электричества и используя дрова для обогрева и керосиновые лампы для освещения. Летом этот отшельник охотился и запасался сушёным мясом на зиму. Заготавливал дрова. Косил траву для обитавшего вместе с ним неприхотливого и выносливого горного пони. А ещё у него было хобби.

Короткие зимние дни и долгие вечера мистер Уилсон проводил за тем, что прослушивал диапазоны частот, на которых общались органы правопорядка, аварийные и спасательные службы и коммунальные предприятия. Для удовлетворения своего любопытства лесной затворник обзавёлся радиостанцией диапазона гражданской связи, работавшей от крохотного генератора. Именно так он и узнал о разбившемся самолёте, двух потерявшихся в заснеженных дебрях авиаторах и посылке на их поиски спасательных команд.

Лемюэль Уилсон с гордостью называл себя сознательным гражданином. Власти чаще пользуются по отношению к таким людям иными терминами, полагая, что они суют нос не в своё дело и только путаются под ногами. Не успели майор Дюваль и капитан Джонс сообщить о постигшей их беде, а власти обменяться данными о местоположении несчастных, как мистер Уилсон вскочил в седло и пришпорил скакуна. Намеревался он ни более ни менее как пересечь южную половину заповедника, добраться до парка и спасти майора Дюваля.

Поскольку таскать с собой громоздкую аппаратуру было неудобно, мистер Уилсон отправился в путь налегке, так и не узнав, что спасатели обошлись без него. Тем не менее человеческий контакт всё же имел место.

Понять, что случилось, мистер Уилсон не успел. Сугроб, на который он направил лошадку, вдруг двинулся ему навстречу, а из-под снега вырос человек в одежде из серебристого материала космического века.

Не столь современным был нож «Буи», изобретённый примерно во времена Аламо, но все ещё остающийся очень грозным оружием. Рука незнакомца обхватила его за шею, сдёрнула с лошади, и не успело тело удариться о землю, как лезвие прошло между рёбрами и рассекло сердце.

Тепловизор прекрасно реагирует на тепло живого организма, но тело Лемюэля Уилсона, сброшенное в овраг в десяти ярдах от места, где он умер, остывало слишком быстро. К тому времени, когда «АС-130 Спектр» начал кружить над Каскадными горами, температура его упала настолько, что прибор уже не отличал мистера Уилсона от неживой природы.

— Это Спектр-Эхо-Фокстрот. Вызываю «команду Альфа». Ты меня слышишь, Альфа?

— Я Группа Пять, — отозвался капитан Линнет. — Нас двенадцать, мы на лыжах. Видишь нас?

— Улыбнись, и я пришлю тебе фотографию, — пообещал радист с высоты в четыре мили.

— Потом посмеёмся. Беглец должен быть милях в трех к северу от нас. Он один, на лыжах, направление движения — граница. Есть?

Ответ пришёл после долгой паузы:

— Объект не обнаружен. Ничего похожего.

— Должен быть, — настаивал Липнет. — Он где-то там, впереди. Присмотрись.

Лиственницы и клёны остались позади. Выйдя из лесу, группа оказалась на голой каменистой осыпи, расстилающейся перед ними на несколько сотен ярдов. Где-то там, в темноте, лежало озеро Маунтин и высился Монумент-Пик. На экране тепловизора капитан и его люди выглядели призрачными фигурами, белыми зомби на белом фоне. Так же должен был выглядеть афганец. Тогда почему же его не видно? Укрылся в пещере или закопался под снег? Если так, то он где-то рядом. Лыжи шли легко; обогнув склон, десантники снова увидели впереди лес.

Зафиксировав положение отряда, «Спектр» определил расстояние до канадской границы — двенадцать миль. И пять часов до рассвета или того, что называлось этим словом в краю снегов, гор, валунов и деревьев.

Прошёл ещё час. «Спектр» продолжал кружить над горами, однако ничего не находил.

— Проверь ещё раз, — попросил Линнет.

Он уже начал сомневаться, не случилось ли что-то такое, чего они не учли? Может быть, афганец умер? Не исключено. К тому же такой вариант объяснял бы отсутствие теплового сигнала. Или спрятался в пещере? Но тогда перед ним только два варианта: либо умереть там, либо выбраться и бежать к границе. А значит…

Измат Хан гнал отважную, но уставшую лошадку вперёд, вверх по склону. Компас подсказывал, что он движется на север.

— Мы сканируем сектор прямого угла, — объяснил оператор. — Вплоть до самой границы. В этом секторе я вижу восемь животных. Четырех оленей, двух барибалов, которые сейчас в спячке, кугуара и лося. Лось идёт на север. Он примерно в четырех милях от вас.

Всё дело было в прихваченной из домика хирурга парке. Изнурённая, взмокшая лошадь посылала чёткий сигнал, а припавший к её шее человек сливался с животным.

— Сэр, — подал голос сержант-сапёр, — я из Миннесоты.

— Поделись своими проблемами с капелланом, — раздражённо бросил Линнет.

— Я хочу сказать, сэр, — продолжал сержант, — что лось никогда бы не пошёл в горы в такую погоду. Лоси обычно держатся в долине, где есть лишайник. Думаю, там не лось.

Линнет поднял руку, приказывая группе остановиться. Никто не возражал. Капитан пристально вглядывался в темноту сквозь пелену падающего снега. Четыре мили! Невероятно.

Между тем глубоко в лесу подкарауливший Лемюэля Уилсона афганец сам попал в засаду. Затаившийся кугуар был слишком стар, чтобы охотиться на оленя, но при том хитёр и очень голоден. Зверь прыгнул сверху, с уступа между двумя деревьями, и лошадь наверняка почуяла бы его раньше, если бы не так устала.

Измат Хан успел лишь заметить, как что-то желтовато-коричневое ударило в его коня, и животное завалилось на бок. Всадник успел выхватить из седельной сумки ружьё и упал через круп на снег. Упав, он повернулся, вскинул ружьё и, мгновенно прицелившись, выстрелил.

Ему повезло, что кугуар выбрал целью лошадь, а не его самого. Пони был ещё жив, но подняться, сбросив стотридцатипятифунтового зверя, не мог. Измат Хан потратил вторую пулю, прекратив его агонию.