Аэропорт - Страница 109

— Что верно, то верно, чёрт подери, — мрачно произнёс кто-то.

— А теперь появились люди, которые уже разрабатывают новый план, как выманить у вас денежки. Крючкотворы во всех концах страны почуяли, что на этом пресловутом шуме можно нагреть руки, и обшаривают все жилые уголки вблизи аэропортов в поисках наживы!

— Ещё одно слово, и я подам на вас в суд за клевету, — взвизгнул Фримантл. Он побагровел, лицо его исказилось от ярости.

— За какую клевету? Разве вы уже догадались, о чём я собираюсь говорить? — Что ж, подумал Мел, возможно, впоследствии Фримантл и притянет его к ответу за клевету, хотя едва ли. Он почувствовал, как в нём пробуждается спортивный азарт: захотелось, была не была, идти напролом, взять верх — и плевать на последствия. За последние годы это бывало с ним не часто. — Жителей таких городков, — продолжал он, — стараются убедить, что они могут защитить свои права через суд и выиграть процесс. Владельцам домов, расположенных вблизи аэропорта, сулят мешок с деньгами, словно в конце каждой взлётно-посадочной полосы зарыт клад. Я не хочу сказать, что с аэропортом нельзя судиться или что на свете нет честных, трезвых юристов, которые готовы потягаться с нами. Я хочу только предостеречь вас: среди юристов немало людей и совсем другого сорта.

Та же женщина, что кричала из толпы, спросила — на этот раз более миролюбиво:

— А как мы можем распознать, где кто?

— При вашей неосведомлённости это трудно. То есть пока вы не знаете действующих в этом вопросе законов. Поэтому вас легко одурачить тенденциозно составленной подборкой судебных прецедентов. — Секунду поколебавшись, Мел сказал: — Я слышал здесь сегодня упоминание о некоторых из таких прецедентов. Если хотите, я обрисую их вам более подробно и под другим углом зрения.

Кто-то из стоявших впереди мужчин сказал:

— Что ж, послушаем вашу версию, мистер.

В толпе начинали с любопытством поглядывать на Эллиота Фримантла.

Мел был в нерешительности, чувствуя, что всё это отняло больше времени, чем он предполагал. Но ещё несколько минут, подумал он, ничего не решают.

Где-то с краю, за толпой, промелькнула фигура Тани Ливингстон.

— Судебные процессы, — сказал Мел, — которые здесь так бойко перечислялись, — старая как мир история, памятная всему руководящему персоналу аэропортов. Первым, насколько я помню, был процесс «Соединённые Штаты против Каузби». Решение по этому иску, положенное в основу всего хитросплетения фактов, с помощью которого Фримантл пускал пыль в глаза жителям Медоувуда, было принято более двадцати лет назад, — разъяснил Мел. — Фермер-куровод подал в суд на военные самолёты, беспрестанно летавшие над его домом на высоте шестидесяти семи футов — то есть так низко, как не пролетал ещё ни один самолёт над Медоувудом. Куры были в панике, и некоторые из них даже околели. После многих лет тяжбы дело это попало наконец в Верховный суд. Иск был удовлетворён, потерпевший получил возмещение убытков в сумме четырёхсот долларов — стоимости погибших кур. Фермер не слишком-то разбогател в результате этого иска, и вам перспектива такой тяжбы тоже не отнюдь сулит горы золота, — добавил Мел.

Он бросил взгляд на Эллиота Фримантла, лицо которого то багровело от ярости, то становилось белым как мел. Нед Ордвей снова взял его за локоть.

— А вот ещё один судебный процесс, который мистер Фримантл предпочёл обойти молчанием. Этот процесс для вас важен — он также решался в Верховном суде и получил широкую огласку. Но, к несчастью для мистера Фримантла, этот процесс не только не льёт воду на его мельницу, а является прямым аргументом против него. Я имею в виду, — сказал Мел, — иск «Баттен против Баттена», по которому в тысяча девятьсот шестьдесят третьем году Верховным судом было принято решение: только «физическое вторжение» подлежит судебной ответственности. Шум под эту категорию не подпадает. Другое судебное решение такого же плана, — продолжал Мел, — было принято в тысяча девятьсот шестьдесят четвёртом году Верховным судом Калифорнии по иску Городского клуба «Лома Портал» к «Америкой Эйрлайнз». Здесь суд определил, что владельцы недвижимой собственности не имеют права добиваться каких-либо ограничений движения самолётов над их домами, находящимися вблизи аэропорта. На первом месте должны стоять интересы общественного воздушного транспорта, они имеют превалирующее значение, говорится в решении калифорнийского суда…

Мел без запинки, не заглядывая в блокнот, цитировал решения судов. Это явно производило впечатление на слушателей. Он улыбнулся.

— Тут как со всякой статистикой, — сказал он. — Умело её подтасовывая, можно доказать всё, что угодно. Вам совершенно не обязательно принимать мои слова на веру. Загляните сами в материалы архивов. Там всё чёрным по белому написано.

Какая-то женщина, стоявшая рядом с Эллиотом Фримантлом, набросилась на него:

— Вы нам этого не говорили! Вы рассказали только о том, что вам выгодно.

Кое-кто уже начал своё враждебное отношение к Мелу переносить на адвоката.

Фримантл пожал плечами. В конце концов, решил он, в запертом на ключ портфеле, который он предусмотрительно оставил в автомобиле, уже лежит сто шестьдесят с лишним заполненных и подписанных бланков. Кто бы что бы тут ни говорил, это сделано и вспять не повернёшь.

Но прошло ещё несколько минут, и его начали одолевать сомнения.

Вот уже несколько человек один за другим стали обращаться к Мелу Бейкерсфелду по поводу этих подписанных ими сегодня бланков. Голоса этих людей выдавали их тревогу. Как видно, слова Мела и его манера держаться произвели на них сильное впечатление. Толпа стала разбиваться на отдельные маленькие группки; все возбуждённо переговаривались.

— Тут интересуются моим мнением по поводу подписанных вами соглашений, — сказал Мел. — Я полагаю, все знают, о каких соглашениях идёт речь? Я видел бланк такого соглашения.

Эллиот Фримантл рванулся вперёд.

— Вас это не касается. Вы не юрист. Мы уже, кажется, один раз это установили. И всякого рода контракты не входят в вашу компетенцию. — Теперь уже Фримантл протолкался достаточно близко к микрофону, чтобы его слова были услышаны всеми.

— Контракты — это моя повседневная работа — резко возразил Мел. — Каждый из арендаторов этого аэропорта, от крупнейших авиакомпаний до владельцев аптечных киосков, не может заключить контракта без моего ведома и одобрения, и все соглашения оформляются моими сотрудниками под моим руководством.

Он снова обратился к толпе:

— Мистер Фримантл совершенно справедливо указал на то, что я не юрист. Поэтому я дам вам не юридический, а деловой совет: соглашения, подписанные вами сегодня, могут иметь исковую силу. Соглашение есть соглашение; Вас и в самом деле могут притянуть к суду и принудительным путём взыскать указанную в соглашении сумму. Однако я считаю, что в том случае, если вы незамедлительно их опротестуете, никакого иска не воспоследует. Прежде всего адвокатское поручение ещё не было выполнено, вам не было оказано каких-либо услуг. Ну, и при том каждому из вас должен быть предъявлен самостоятельный иск. — Мел улыбнулся. — А ведь это тоже, доложу я вам, работёнка. И ещё вот что. — Тут Мел поглядел в упор на Фримантла. — Вряд ли какой-нибудь суд одобрительно посмотрит на то, что гонорар за юридические услуги весьма сомнительного, мягко выражаясь, свойства составляет около пятнадцати тысяч долларов.

Уже говоривший прежде человек спросил:

— Что же нам теперь делать?

— Если вы действительно пересмотрели ваше решение, я советую вам сегодня же утром, не откладывая, написать письмо мистеру Фримантлу. Сообщите ему, что вы больше не нуждаетесь в его услугах в качестве вашего юридического представителя, в том виде, как это было оформлено соглашением, и объясните — почему. Но не забудьте оставить себе копию письма. После чего — но это просто моё личное мнение — вы больше о нём не услышите.

Всё получилось резче и грубее, чем хотелось Мелу, и, вероятно, он сильно рисковал, зайдя так далеко. При желании Эллиот Фримантл мог наделать ему больших неприятностей. Мел позволил себе встать между клиентами и их адвокатом в вопросе, который затрагивал интересы аэропорта, а следовательно, и самого Мела, как его представителя. Глаза адвоката пылали такой ненавистью к Мелу, что он, без сомнения, не пожалеет сил, чтобы ему навредить. Однако внутреннее чутьё подсказывало Мелу, что Фримантл вовсе не заинтересован в том, чтобы его методы вербовки клиентов и прочие профессиональные уловки выплыли на свет божий. Судья, небезразличный к нарушениям профессиональной этики, может припереть Фримантла к стенке двумя-тремя каверзными вопросами, да и Ассоциация адвокатов также может доставить ему несколько неприятных минут. Поразмыслив немного, Мел перестал тревожиться.