Аэлита - Страница 6

жала крыса по пустырю.

Рабочий, Кузьмин, давеча мешавший в ведерке сурик, тоже стал в воротах, бросил огонек папироски в темноту:

– Трудно с землей расставаться, – сказал он негромко. – С домом и то трудно расставаться. Из деревни, бывало, идешь на железную дорогу, – раз десять оглянешься. Дом, – хижина, соломой крыта, а – свое, прижилое место. Землю покидать – пустыня.

– Вскипел чайник, – сказал Хохлов, другой рабочий, – иди, Кузьмин, чай пить.

Кузьмин сказал:

– так-то, – со вздохом, и пошел к горну. Хохлов – суровый человек, и Кузьмин сели у горна на ящики, и пили чай, осторожно ломали хлеб, отдирали с костей вяленую рыбу, жевали не спеша. Кузьмин, сощурившись, мотнув редкой бородкой, сказал в полголоса:

– Жалко мне его. Таких людей сейчас почти что и нет.

– А ты погоди его отпевать.

– Мне один летчик рассказывал: поднялся он на восемь верст, – летом, заметь, – и масло, все-таки, замерзло у него в аппарате, – такой холод.

А – выше лететь? А там – холод. Тьма.

– А я говорю – погоди еще отпевать, – повторил Хохлов мрачно.

– Лететь с ним никто не хочет, не верят. Объявление другую неделю висит напрасно.

– А я верю, – сказал Хохлов.

– Долетит?

– Вот, то-то, что – долетит. Вот, в Европе они тогда взовьются.

– Кто взовьется?

– Как, кто взовьется? Враги наши взовьются. На, теперь, выкуси, – Марс-то чей? – русский.

– Да, это бы здорово.

Кузьмин пододвинулся на ящике. Подошел Лось, сел, взял кружку с дымящимся чаем:

– Хохлов, не согласитесь лететь со мной?

– Нет, Мстислав Сергеевич, – важно ответил Хохлов, – не соглашусь, боюсь.

Лось усмехнулся, хлебнул кипяточку, покосился на Кузьмина:

– А вы, милый друг?

– Мстислав Сергеевич, да я бы с радостью полетел, – жена у меня больная, не ест ничего. Съест крошку, – все долой. Так жалко, так жалко…

– Да, видимо – придется лететь одному, – сказал Лось, поставив пустую кружку, вытер губы ладонью, – охотников покинуть землю – маловато. Он опять усмехнулся, качнул головой. Вчера – барышня приходила по объявлению: «Хорошо, говорит, я с вами лечу, мне 19 лет, пою, танцую, играю на гитаре, в Европе жить не хочу, – революции мне надоели. Визы на выезд не нужно?». Что у этой барышни было в голове – не пойму до сих пор. Кончился наш разговор, – села барышня и заплакала:

– «Вы меня обманули, я рассчитывала, что лететь нужно гораздо ближе». Потом, молодой человек явился, – говорит басом, руки потные: «Вы, говорит, считаете меня за идиота, лететь на Марс невозможно, на каком основании вывешиваете подобные объявления?». Насилу его успокоил.

Лось оперся локтями о колени и глядел на угли. Лицо его в эту минуту казалось утомленным, лоб сморщился. Видимо, он весь отдыхал от длительного напряжения воли. Кузьмин ушел с чайником за водой. Хохлов кашлянул, сказал:

– Мстислав Сергеевич, самому-то вам, разве, не страшно?

Лось перевел на него глаза, согретые жаром углей:

– Нет, мне не страшно. Я уверен, что опущусь удачно. А если неудача, удар будет мгновенныйОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com