Адютант палача (СИ) - Страница 3

Вообще, владельцы собак — это отдельный вид людского племени. Некоторые хозяева с годами точно становятся похожими на своих питомцев. Хорошо, что я пока не вижу в зеркале морду ротвейлера. Постепенно невесёлые мысли покинули мою мечущуюся душу. Вернулся домой и сказал Толику, которого в шутку называю мажордомом, чтобы всё закрывал. Это мой водитель, сторож и садовник в одном лице. Уборщица у нас дама приходящая, а больше мне никто не нужен. Готовлю сам, что делаю с огромным удовольствием. Мне и работник без надобности, просто пристроил своего старого знакомого, который съехал из своей квартиры ради детей. Молодым негде жить, вот они и нашли лучший выход. Для себя любимых, конечно.

Я же приступил к своему любимому занятию последних лет — чтению исторической литературы. Можно было полазить по разным форумам и сойтись в очередной словесной схватке с новым оппонентом. Но не было желания садиться за ноутбук и выходить в сеть. Открываю новый роман в жанре альтернативной истории и, как всегда, залипаю. Если нет возможности увидеть, как твоя страна развивается в реальности, то приходится уходить в мир грёз. А далее, у меня резко заболела голова, в глазах потемнело, и последнее, что я помню — это пол, стремительно приближающийся к моему лицу. Наверное, это всё.

Часть первая.

Адъютант.

Глава-1.

Чем мне нравится новый мир — это своей неторопливостью. Люди здесь медленно перемещаются, неторопливо решают деловые вопросы и размеренно принимают пищу. Они даже в заговорах участвуют медленно. Конечно, крестьян и рабочих это не касается. Речь идёт о правящем классе.

В родовом гнезде Козелл-Поклевских сегодня было людно. На Рождество в большой усадьбе собралось всё многочисленное семейство и окрестные помещики. Хозяин старого дома и половины деревень Вилейского уезда был в самом благодушном настроении. Ведь сегодня рядом все его дети и скоро должна осуществиться давняя мечта. В последние годы все мысли Яна-Наполеона Козелл-Поклевского занимала одна идея. Сугубо патриотическая. Он жаждал независимости Речи Посполитой от моря до моря, в прежних границах, пусть никогда и не существующих. Своих детей пан Ян с двойным именем воспитывал в том же ключе.

Граф Козелл-Поклевский был лютым русофобом, но грамотно скрывал свои чувства. Собственно это касалось всего семейства, которое с завидным постоянством участвовало во всех восстаниях после раздела Речи Посполитой. После очередного мятежа старый род обычно недосчитывался отдельных представителей. Они приговаривались к каторге, гибли по дороге, отбывали срок. Те, кто получали амнистию, возвращались домой, и принимались за старое. И это несмотря на русские корни известной в Северо-Западном Крае фамилии.

Вообще, это ещё та хохма. Этнические русские, потомки дворянина Игната Козлова, предавшие веру и полонизированные до самого непотребства, ненавидели Россию. При этом большинство считало себя плоть и кровью местной земли. Хотя не знали языка, на котором разговаривали их холопы, молились богу по католическому обряду, как и остальные русские дворяне-ренегаты. Но не забывали активно пользоваться всеми привилегиями, гарантированными царским правительством. За глаза знать смеялась над глупыми чиновниками и офицерами, люто их ненавидя. А ещё они ждали. Долгие тридцать два года шляхта жила в предвкушении этого события. И вот скоро он должен наступить! Никого не заботило, что будущий мятеж не поддерживает простой народ. Это не важно. Главное — все благородные люди готовы стать на защиту свободы и справедливости!

Мои братья Ян, Винсент, Зенон, Михаил и сестрица Мария, во всём поддерживали нездоровое увлечение папаши великопольскими взглядами. Что не мешало им учиться в Санкт-Петербурге, иметь кучу друзей среди русского высшего света и считаться там своими. До недавних пор этой ересью болел и я. Вернее, тело, в котором оказался один мутный попаданец из будущего.

Позвольте представиться — Юзеф Козелл-Поклевский. В этом мире я четвёртый сын неформального главы разветвлённой и знатной фамилии. Восемнадцати лет от роду, ученик Пажеского корпуса, фактически выпускник. Здешняя маман зовёт меня Юзеком, в чём её поддерживает остальное семейство. Все считают меня эдаким ангелочком, но с очень строптивым характером. Основания для обоих пунктов имеются. Внешностью моё нынешнее тело боженька явно не обидел. Дело портит только недавно полученный шрам на голове, который я прикрыл волосами. А вот характер у меня взрывной, непокорный и непредсказуемый, хотя в прошлой жизни он был таким же. Назван я в честь маман — баронессы фон Юзефы фон Танесдорф. Вроде немка, но её семья давно утратила национальную идентичность и считает себя патриотами Польши.

Вот такая забавная ситуация. Хотя кому как. У меня пока двойственное отношение к сложившейся ситуации — чуть позже объясню почему. При этом здоровее чувство презрения к местной шляхте и неприятие их идеологии, родилось ещё до моего вселения в несчастную тушку Юзека. Я неплохо знаю историю этого периода, в том числе читал про оба польских восстания XIX века. Не могу понять, зачем учить своих детей в Санкт-Петербурге, восхищаться столицей русской Империи и одновременно её ненавидеть?

А ведь дело в обычной пропаганде, мол, мы хотим восстановить прежнюю власть, землю от можа до можа, предоставить всем народам равные права и прочую чушь. Утопия? При этом большая часть польской, простите литвино-русской, знати ведётся на этот глупый девиз. Более того, она готова за это умирать. Уж мне-то не знать настрой своих братцев. Зенон — офицер русской императорской армии, а Винцент вышел в отставку два года назад в звании штабс-капитана. Ян уволился из гвардии и выучился на инженера, что не снимало с него обязанности служить стране. Михаил ещё слишком молод и вместе со мной учится в Пажеском корпусе. Прошу заметить, что все мы давали присягу, от которой нас никто не освобождал. При этом я уверен, что в случае неудачи, многие из этих псевдополяков начнут искренне каяться перед русской властью, дабы сохранить имущество и желательно избежать ссылки. Но это пока дела будущего.

Я, нынешний, скоро заканчиваю Пажеский корпус и готовлюсь стать кавалергардом. Прониклись? Гвардии кавалерист и мятежник в одном лице. И это нормально для нынешней России. То есть власти добровольно учат и воспитывают своих врагов. Надо заметить, что за девяносто лет ничего не изменилось. Как и в СССР, власть всё так же заигрывает с национальной элитой, к которой относится моё нынешнее семейство. Мне подобной политики не понять, но у Петербурга свой взгляд на происходящее в сепаратистки настроенном крае. А ещё в Польшу вкладываются какие-то колоссальные деньги, которые даже не снились другим регионам империи.

Понятно, что Витебской или Виленской губернии это касается в меньшей степени. Зато жители Царства Польского, катаются как сыр в масле. По меркам остальной России, конечно. Главной силой, недовольной сложившейся ситуацией, была шляхта и ксендзы. Но, до поры до времени, потуги высокородных панов поднять мятеж игнорировала буржуазия, мещанство, мастеровые и зажиточные крестьяне. Основной причиной того, что жители других сословий готовы поддержать мятеж, стал небольшой экономический кризис после поражения России в Крымской войне. А также нежелание властей возвращать полякам Конституцию образца 1815 года. Пропаганда работала грамотно, и часть людей поверила, что, в случае независимости, на Польшу прольётся целый золотой дождь из франков, фунтов и прочих талеров. То, что при этом для местных предпринимателей закроется огромный российский рынок, агитаторы и пламенные ораторы, скромно умалчивали.

Примерно эту чушь сейчас нёс мой нынешний старший брат Ян, он же представитель Литовского провинциального комитета[1] в губернии. Нет, я вполне понимаю мотивы знати и шляхты, которая хочет вернуть власть, привилегии и право распоряжаться в своей стране, давно потерявшей независимость. Только к чему всё это лицемерие? Простой народ, в массе своей, будущих мятежников не поддерживает. Более того, после реформ маркиза Александра Велёпольского, достаточно большая часть польского общества успокоилась. Помещики получали неплохую компенсацию из-за отмены крепостного права, а крестьяне хорошую скидку по выкупным платежам. Были умаслены евреи, получившие равные права с католиками. Ещё значительно улучшилось образование, доступ к которому получили все сословия. И это касалось непосредственно коронных польских земель. В Северо-Западном Крае, то есть нынешней Белоруссии и части Литвы, крестьяне были резко против всяких мятежей. Наоборот, здесь эту самую шляхту, в лице помещиков люто ненавидели.