Адмирал Империи – 35 - Страница 2

Корабли «балтийцев», только-только начавшие разгон для стремительного броска сквозь заслоны врага, буквально утонули в этом зареве. Большая часть их даже не успела как следует развернуться в боевой порядок и открыть ответный огонь. Первый же удар батарей «черноморцев» оказался настолько мощным и всесокрушающим, что передовые вымпелы эскадры Юзефовича почти мгновенно потеряли мощности своих силовых полей и превратились в прекрасную мишень.

Не прошло и нескольких минут, как ряды атакующих дрогнули, смешались и, не выдержав чудовищного напора, сдали назад, спасаясь бегством. Даже флагман Юзефовича и его лучшие линкоры сопровождения, прикрывавшие своей броней общее наступление, не решились продолжать самоубийственный прорыв, и были вынуждены с позором ретироваться за защитный барьер орбитальных конструкций.

Капитаны кораблей 9-й «линейной» дивизии, несмотря на отсутствие в их рядах командующего, знали свое дело очень хорошо. Умело координируя огонь множества батарей разного калибра и дальнобойности, они быстро пресекли все потуги прорыва и уверенно загнали уцелевшие корабли Юзефовича обратно в их ненадежное убежище.

Похоже, «балтийцы» совершенно не ожидали встретить столь яростный отпор и слаженное сопротивление. Они явно рассчитывали на куда более легкую победу над якобы ослабленным противником. Но жестокая реальность космического боя в который раз опрокинула их самонадеянные расчеты Карла Карловича. Вместо обещанного адмиралом быстрого прорыва блокады и победоносного рывка на оперативный простор, измотанные и обескровленные экипажи Балтийского флота снова оказались заперты внутри промышленного комплекса, будто загнанные в угол бездомные псы.

Адмирал Юзефович, всегда отличавшийся довольно вспыльчивым и не терпящим возражений нравом, с каждой минутой мрачнел все больше. Казалось, еще немного, и его переполненное гневом и досадой сердце не выдержит и разорвется на части.

Тяжело опустившись в свое адмиральское кресло и окинув присутствующих тяжелым, немигающим взглядом, Карл Карлович заговорил. Голос его звучал хрипло и глухо, словно надтреснутая струна:

– Господа офицеры, я жду ваших соображений по поводу случившегося, – произнес он ровно, изо всех сил стараясь, чтобы в его тоне не прозвучало ни тени слабости или отчаяния. – Я хочу знать, как, по вашему мнению, мы могли бы поступить иначе в этой ситуации? Может, кто-то считает, что я отдал неверный приказ? Или, быть может, кто-то полагает, что наши доблестные космофлотские экипажи могли сражаться храбрее и стойче? Отвечайте, не бойтесь. Сейчас не время для расшаркиваний.

В ответ командиры крейсеров и линкоров только понуро потупились, всем своим видом давая понять, что винить в постигшей их неудаче некого, кроме них самих. После очередного поражения экипажи Балтийского флота оказались совсем деморализованы. Люди выглядели подавленными и растерянными, многие не скрывая слез боли и досады.

Сам же командующий Юзефович, не ожидавший от своих космических моряков такой нерешительности и упадка духа в бою, был буквально раздавлен свалившимся на него грузом стыда и позора за действия подчиненных.

– Как, по вашему, мы будем смотреть в глаза собственным сыновьям, если нам конечно удастся вернуться домой?! – с нескрываемой горечью и укоризной в срывающемся голосе спросил Юзефович у понурившихся капитанов, смотрящих на него с экрана, когда последние уцелевшие в жестокой сече его корабли, бесславно покинув сектор боя, вернулись под защиту промышленного комплекса. – И что скажут ваши отцы, узнав о трусости и малодушии своих сыновей в сегодняшней битве? Вам не стыдно? Где ваша доблесть и отвага? Или вы думаете, что геройствовать и проявлять чудеса храбрости должны лишь на парадах?

Потрясенные этой прочувствованной, полной боли и негодования речью адмирала, его подчиненные буквально готовы были провалиться сквозь палубу от стыда и осознания собственной никчемности. Пристыженные капитаны-«балтийцы», растеряв в неудачном сражении остатки самообладания, теперь сами едва сдерживали эмоции. Никогда еще им не приходилось испытывать такого всепоглощающего чувства вины и позора…

***

Тем временем, пока «балтийцы», зализывая раны, приходили в себя после очередного сокрушительного поражения, их все еще сохранявшие присутствие духа братья по оружию уже спешили им на помощь. Плотным строем окружив немногочисленные вспомогательные суда – топливозаправщики и генераторы силовых полей, контр-адмирал Веневитин начал свой отчаянный бросок через враждебные просторы. Кораблей гарнизонных групп рядом с ним находилось совсем немного. В основном это были лишь те вымпелы, кто первым успел наскоро пристроиться к дивизии еще в системе «Воронеж» до совершения ею первого подпространственного прыжка.

Полные решимости во что бы то ни стало пробиться на соединение с Юзефовичем и там либо переломить ход сражения в свою пользу, либо умереть рядом с боевыми товарищами, экипажи эскадры подкрепления нещадно гнали вперед, рискуя сжечь маршевые двигатели. Однако чем дальше углублялась эскадра Веневитина в опасные приграничные области, тем сильнее портилось настроение контр-адмирала. Мрачные предчувствия буквально раздирали его воспаленное недосыпом сознание. И действительно, то, чего Веневитин в глубине души так опасался все это время, в конце концов таки произошло.

Когда до предполагаемых координат укрытия адмирала Юзефовича оставалось всего лишь совершить один межзвездный прыжок, Веневитин оказался, вот незадача, внезапно атакован многочисленными вражескими кораблями. Это неприятное известие застало контр-адмирала врасплох на командном мостике флагманского линкора «Держава», откуда он руководил действиями всей своей немногочисленной дивизии.

В первые мгновения после того, как операторы доложили о приближении крупных сил противника, контр-адмирал буквально оцепенел от неожиданности и растерянности. Поначалу ему даже показалось, что вахтенные что-то напутали в своих расчетах. Не могло же быть такого, чтобы практически в самый последний момент, на финишной прямой перед воссоединением с Юзефовичем, русская эскадра вдруг напоролась на засаду врага в, казалось бы, безопасном секторе пространства.

Но когда Веневитину продемонстрировали данные радаров дальнего обнаружения, сомнения мигом улетучились. Увиденное повергло контр-адмирала в состояние, близкое к потрясению. Из «тумана войны» – зоны, где средства наблюдения и связи работали из рук вон плохо, прямо на сближающийся курс с 34-ой дивизией стремительно выдвигалась целая армада боевых кораблей неприятеля.

Лихорадочно просчитав в уме баланс сил и прикинув возможную диспозицию, Веневитин тут же понял, что угодил в ловушку, расставленную вице-адмиралом Александром Михайловичем Красовским. Командующий 34-ой сразу смекнул, что тот, скорее всего, заранее предполагал, что к зажатому в клещи у «Венёва» Юзефовичу союзники непременно попытаются направить хоть какое-то подкрепление. А раз так, то Александр Михайлович, будучи опытным флотоводцем, решил не дожидаться прибытия этих вспомогательных сил непосредственно в звездную систему «Венёв». Вместо того, чтобы торчать на месте, обложив Юзефовича со всех сторон Красовский предпочел выйти навстречу приближающемуся противнику и разбить две эти эскадры по частям.

Веневитин был вынужден признать, что в таком решении своего визави имелся определенный здравый смысл и доля военной хитрости. Ведь реши вице-адмирал Красовский оставить свои корабли для блокирования последнего оплота «балтийцев» и продолжать пассивно дожидаться помощи извне, ему в скором времени почти наверняка пришлось бы сражаться сразу на два фронта. Вместо этого он рассчитывал сначала разобраться с идущей на выручку Юзефовичу подмогой, разгромив ее превосходящими силами в открытом космосе. А уже после, не испытывая особых проблем с тылами и коммуникациями, вернуться к осажденной промстанции и раз и навсегда покончить с остатками Балтийского флота.

Благо, как прекрасно понимал Красовский, для окончательного разрушения тех жалких орбитальных конструкций, за которыми затаились корабли Юзефовича, ему даже не требовались специальные корабли-тараны. Вполне хватило бы и простого, но массированного и прицельного огня собственных многочисленных палубных батарей, чтобы проутюжить эту импровизированную оборону до основания, выкурив оттуда уцелевших «балтийцев» словно крыс из норы.