Адепт не хуже прочих - Страница 18

– Да просто приказ сорвался! – попытался оправдаться юнец, но его отослали прочь повелительным взмахом руки.

– Следующий!

Второй паренёк оказался торопыгой: едва ли не выпрыгнув из строя, он выставил перед собой руки и качнулся вперёд. Воздух заклубился и потёк раскалённым маревом, но приказ отторжения легко превозмог чары неофита. У того едва глаза от натуги не вылезли, мне хоть бы хны.

Верхняя колба песочных часов опустела, и наставник скомандовал:

– Дальше!

Третий паренёк перво-наперво уставился на свою растопыренную пятерню, а когда на пальцах затрепетали оранжевые огоньки, вдруг резко выбросил её перед собой.

– Гори!

Пламя ударило узким жалом, моя защита оказалась пробита в один миг!

Да какая там защита?! Я попросту не успел зачерпнуть и вытолкнуть из себя энергию для усиления приказа. Если б не шарахнулся в сторону, точно бы полыхнул как спичка, а так длинное пламя прошло стороной и моментально погасло. Паренёк не удержался на ногах и упал на колени.

– Слабак! – презрительно бросил старикан и вновь дал отмашку: – Следующий!

И вот уже четвёртый воспитанник недоучкой мне отнюдь не показался. Взревело красноватое пламя, остановить его удалось лишь в двух пядях от лица. Затрещали успевшие отрасти за время карантина волосы, и я едва не упустил контроль над отторжением. Перепугавшись до чёртиков, на пределе сил потянул в себя небесную энергию, напрягся и самую малость отодвинул стену пламени, а потом парень всплеснул руками и шагнул назад.

– Выдохся! – объявил он.

Седовласый наставник покачал головой, дождался, когда опустеет верхняя колба, и вновь перевернул песочные часы.

– Начали!

И вновь ко мне метнулось пламя, на сей раз скорее желтоватое, нежели чисто оранжевое, и какое-то… рыхлое. От него отгородился без особого труда, а дальше весь остаток времени мы с неофитом двигали вал огня из стороны в сторону в попытке перебороть друг друга. К концу противостояния у меня уже руки дрожали и дыхание сбилось, но сдюжил.

Увы – выдохся и восстановить силы не успел, поэтому с атакой последнего паренька едва совладал, хотя тот и был ничуть не искусней в приказе воспламенения, нежели мой предыдущий соперник. Пришлось пятиться и опускать голову, пряча от жара лицо.

Думал – вот-вот вспыхну, но разве что несколько ожогов заработал, а там время вышло, и наставник махнул рукой.

– Довольно!

Неофит затряс руками, я обессиленно опустился на песок. От земли веяло теплом, будто не осень на дворе, а жаркое лето.

– Продолжим в три пополудни!

Ожоги показались Зарубе не такими уж и серьёзными, в госпиталь он меня не повёл, вместо этого отправил за врачом одного из воспитанников, собравшихся поглазеть на отработку воспламеняющих приказов. Грай до меня не снизошёл и вместо себя прислал помощника. Лучезар заявился в купальню, когда я уже смыл с лица невесть откуда взявшуюся копоть. Он обработал каким-то пахучим бальзамом волдыри и незаметно сунул в руку влажную ватку.

– Смажешь веки, когда за тобой придут, – предупредил юнец. – На площадке закрой глаза и не дыши, а то лёгкие спалишь. И главное – не дёргайся и башкой не верти, иначе результат каким угодно оказаться может. Наш человек сегодня третьим будет. Запомни! Третьим!

Черти драные! Легко сказать – не дёргайся!

Попробуй не дёргаться, когда тебя магией жгут! Да хотя бы и не магией даже! Так и так ожоги настоящие!

Заколотилось сердце, я размеренно задышал, пытаясь собраться с решимостью и успокоиться. Выжить! Главное – выжить! Остальное – потом! Остальное – не важно!

– И вот ещё что, – произнёс Лучезар будто бы даже нехотя, – вторым отрабатывать приказ Дарьке жребий выпал, а он тебя пообещал в головёшку превратить.

– Это кто? – округлил я глаза. – За что?!

– Дружочек Овода это, перестарок конопатый, – презрительно скривился ассистент врача. – Ты как ему ногу проткнул, так до сих пор хромает.

– Черти драные! – вырвалось у меня.

– Беда в том, что он прирождённый огневик. Если б не затык с очищением, его бы безо всяких испытаний сразу в школу взяли бы. Так что живым до госпиталя тебя могут и не донести. – Лучезар развёл руками. – С этим уродом пытались поговорить, но он ничего и слушать не стал, закусил удила. Уже и ставки принимают, спалит он тебя или силёнок не хватит. Теперь точно не отступится.

Я закрыл глаза.

Меня прокляли – и не единожды к тому же. При таком раскладе глупо ожидать, что жизненный путь окажется устлан лепестками роз.

Тени налились пурпуром и чернотой, но я мотнул головой, и колыхнувшаяся внутри черепной коробки боль заставила очнуться и вопросительно посмотреть на Лучезара, который несколько раз прищёлкнул пальцами у меня перед лицом.

– Не раскисай! – потребовал ассистент врача и вернул на голову глубокий капюшон. – Дарька силён, но долго запрягает. Если сумеешь его отвлечь, наверняка контроль над энергией упустит. С ним такое случается.

Я припомнил сгустившееся в тюремном коридоре сияние и то, как оно рассеялось, когда конопатый шарахнулся от швабры, озадаченно хмыкнул и спросил:

– И что ты предлагаешь?

– Не знаю, – пожал Лучезар плечами. – Придумай что-нибудь! Твоя жизнь на кону, не моя!

Он утопал прочь, а я кивнул.

Именно так. На кону стояла моя жизнь.

И я умирать не собирался. Не сегодня – так уж точно.

Соседу я ничего говорить не стал. И без того уже выболтал слишком много лишнего. Пусть он и не подсадная утка, но информация – это товар, на который можно выменять кое-какие послабления режима, так зачем человека в искушение вводить?

Впрочем, даже больше доноса я опасался того, что Первый поднимет затею на смех, и у меня не хватит решимости убрать приказ отторжения, когда накатит огненный вал.

Дурацкая, дурацкая, дурацкая идея!

О да! Я прекрасно отдавал себе в этом отчёт, а потому терзался сомнениями. Но сколько ни ломал голову на сей счёт, так и не нашёл причин, по которым врач захотел бы сыграть со мной эдакую злую шутку. По всему выходило, что я и вправду ему нужен.

Чертовски хотелось в это верить. И я – верил, но, как сказал покойничек Бажен, верить и знать – это разные вещи.

Нет, в иной ситуации мог бы и обратиться за советом к соседу, да только сейчас голова была занята совсем другим. Я думал, думал и думал, как бы не дать конопатому огневику спалить себя до углей, думал и кроме прямого силового противостояния вариантов не находил. А перестарок точно опытней и сильней. Столько лет упражняется! Да и не стал бы Лучезар на пустом месте панику разводить. Значит, могу и не выдюжить.

– Сосед! – окликнул я Первого, когда нам принесли обед. – Как победить огневика, который сильно жжёт, но долго запрягает?

– Ударить первым, – последовал банальный ответ.

– Мне нельзя бить! – отмахнулся я. – Могу использовать лишь приказ отторжения.

– Тем более, – недобро усмехнулся Первый. – Подвоха он ждать не будет. Бей первым!

Я раздражённо поморщился.

Седой старикан не показался человеком, который бросает слова на ветер. Нарушу правила – придётся лихо. До врача могут и не донести. Или донести не в том состоянии, чтобы тот взялся перекраивать лицо.

Я прикоснулся пальцами к своей опухшей физиономии и тихонько ругнулся.

Черти драные! Ну что за напасть!

– Должен быть другой способ! – упрямо произнёс я. – Давай, пошевели мозгами! Если меня поджарят, кто будет промерять приют?

Сказал и сообразил, что делать это продолжат те, кто придёт мне на смену. Как и прежде считали шаги мои предшественники.

– Толку от тебя как с козла молока! – буркнул Первый и нервно потёр вновь выползший из-под рукава на кисть краешек татуировки. – Мне нужно направление на источник! О, Создатель! Хотя бы на парочку якорей! – Он вздохнул. – А с огневиками совет может быть только один: бей первым. Бей первым или беги. Может, и унесёшь ноги.

Но нет – бежать было некуда.