Ад закрыт. Все ушли на фронт - Страница 23
– Но ведь Сталин изменил коммунистическую систему.
– Он сделал ее еще хуже! – даже подпрыгнул Бажанов. – Он стал еще сильнее подавлять! Подавлять все: мысли, свободы, правду, человеческие чувства. Сталин – это убийства! Это смерть!
– Тогда надо отстранить от власти Сталина. Убрать его – и система станет человечнее.
– Нет-нет… – замотал головой Бажанов. – Нет, отстранить Сталина невозможно.
– Почему? Сталин смертен, как все люди.
– Его почти невозможно убить. А сам он от власти никогда не уйдет.
– Его невозможно подкупить? – «наивно» захлопал глазками Вальтер.
– Чем вы сможете подкупить того, кто во много раз богаче самого богатого американского миллиардера?
– Он же очень просто живет?! Вот и дать ему… ну скажем, большущий алмаз…
– А зачем Сталину роскошь? Зачем ему алмаз?
Бажанов откинулся на спинку стула, заулыбался чуть ли не победно. В этот момент он очень напоминал первого ученика – зубрилу и ябеду. Зубрила тянул руку, тряс рукой перед носом учителя: «А я знаю, а я знаю!!!» И что же он такое интересное знает? Вальтер сделал еще более тупое и недоуменно-обиженное лицо, широко развел руками…
– Сталин живет очень просто… Он одет в костюм полувоенного образца, сапоги, шинель. У него простая комната с железной кроватью, где раньше жила дворцовая прислуга… но разве для него важны деньги? Важны бриллианты или машина длиной в пять метров?
– Зачем люди заводят такие машины и вешают на своих жен бриллианты? – отнесся Бажанов к Вальтеру.
– Они наслаждаются богатством… – опять развел руками Вальтер с глупым видом.
– Глупости. Чем бриллиант лучше любого булыжника?
– Он красивый… Лучистый такой…
Вальтер улыбался все глупее.
– А вот и нет! – опять подпрыгнул Бажанов. – Ничем бриллиант не лучше любого другого камня! Он редкий и он дорогой – вот и все. Потому его и надевают! Хвастаются друг перед другом: «вот у меня что есть!». А Сталину перед кем хвастаться?!
– Перед другими членами ЦК? – «предположил» Вальтер уже с совершенно идиотской улыбкой.
– Ха-ха! Да зачем ему члены ЦК?! Они у Сталина в кармане! В кармане!
Бажанов даже показал движениями руки, как Сталин засовывает в карман членов ЦК.
– Американские миллиардеры друг перед другом хвастают. А Сталин любого из них богаче в сто раз; другие нищие, нищие… он никому ничего доказывать не будет.
Было очень заметно, что для Бажанова его знания: тот самый бриллиант, неистощимый кладезь хвастовства. Петя напряг «третий глаз»… Бажанов не кривлялся, не врал – он был именно таким, каким казался.
«Ему же не перед кем хвастаться… – соображал Петя. – Лично общался со Сталиным? Знает секреты эс– эсэсэр? Нормальных парижан это попросту не интересует. Коммунисты считают его отступником, предателем своего божества. Для троцкистов и других леваков он с самого начала предатель, человек ненавистного им Сталина. Ему же не перед кем красоваться, а мы тут удачно попались»…
Петя кинул на Бажанова восхищенный взгляд:
– Здорово вы все разложили по полочкам…
Вот тут-то Бажанов расцвел.
– Значит, Сталина не подкупить… А что можно ему дать такого, чего у него нет? Того, что ему важнее власти?
– Дать Сталину можно месть… Он мстителен необыкновенно. Никогда ничего не прощает и не забывает – отомстит и через двадцать лет. Дайте ему свести счеты с Троцким – он вам за это отвалит золота по весу десяти таких Троцких…
– А власть?
Бажанов опять смеялся и тряс головой.
– У Сталина больше власти, чем было у всех королей всей Европы и всех императоров Римской империи. Ни у кого в мире такой не было и нет.
– И он от нее не откажется?
– Ни-ког-да! – Громко, раздельно, убежденно. – Ни-ког-да! Сталин не умен. Сталин невероятно хитер, это да. Он умеет понимать, чего хочет большинство, и вовремя присоединиться к большинству. Он скрытен… Он абсолютно скрытен и умеет годами, десятилетиями не показывать своих чувств… И все это нужно ему только для одного – для власти. Семья ему не интересна, к детям он равнодушен. Богатство не нужно… Сталин врал, убивал, пытал – для власти.
– А если дать ему власть не только в этом мире?
И вот тут вдруг Бажанов испугался. Петя не мог сказать, чего испугался Бажанов, но видно было: он с трудом сдерживается от резкого жеста, от крика.
«Ты его напугал до полусмерти!» – раздался беззвучный вопль Вальтера.
«Я вижу… но чем?!» – недоуменно телепатировал Петя.
Бажанов потупившись, молчал.
– Нет, а правда… – веско сказал Петя. – А если предложить Сталину власть больше, чем он имеет сейчас? Власть сразу над разными мирами? Тогда что?
Бажанов вздрогнул, словно его вытянули плетью.
– Невозможно вот так затрагивать всякие мистические темы… Я больше не коммунист, но я и не мистик…
Бажанов пытался как бы отмахнуться от мистики тыльной стороной левой руки.
– Но ведь вы наверняка знаете что-то, что Сталина очень пугает, – так же веско, основательно вставил Вальтер. – Ведь вы живете в Париже уже семь лет, верно? Живете, работаете, книжку выпустили… И какую! «Воспоминания бывшего секретаря Сталина». Целую серию статей написали, да еще на французском языке. И живы… Почему, позвольте узнать?
Бажанов нервно облизывал губы.
– Власти Кремля никогда не сделали ни малейшей попытки оспорить то, что я писал. Я писал правду… Я писал очень точно… Власти Кремля предпочли тактику полного замалчивания – мое имя не должно было нигде упоминаться. И представьте себе, – оживился в этом месте Борис Георгиевич, – знаете, кто самый усердный читатель моих статей и книг?!
Он победно обвел вокруг глазами:
– Сам Сталин! Перебежчики из советского полпредства во Франции показали: Сталин требовал, чтобы всякая моя новая статья ему немедленно посылалась аэропланом. Лично ему!
– Все так… Но вот смотрите, что получается: двадцать пятого апреля двадцать восьмого года умирает барон Врангель. Его явно отравили. В тридцатом году внезапно исчез Александр Павлович Кутепов. Слухов ходит множество, но ясно – и тут без советских агентов не обошлось. Погибло несколько видных троцкистов. Обо многих точно известно, что это дело рук НКВД.
– И что вы хотите этим сказать? – нервно облизав губы, поерзал Бажанов.
Петя чувствовал его страх почти как физическую субстанцию, как что-то холодное и вязкое.
– А то, – так же спокойно, веско «добивал» собеседника Вальтер, – что агенты Сталина чувствуют себя в Париже, как дома. Похищают и убивают даже белых генералов! А вы – живы-здоровы. Почему? Ведь вы гораздо сильнее задеваете Сталина лично. А живы!
Повисло неприятное молчание.
– Вот мы и спрашиваем, – продолжил Петя, – что такого вы знаете? Такого, что Сталин вас опасается тронуть? Или не хочет тронуть, а?
Кровь опять отлила от щек Бажанова.
– Извините… извините… мне пора…
– Иосиф Виссарионович наверняка хотел бы сбросить второго всадника, – обронил Петя.
Он даже не ждал такого эффекта. Задыхаясь, зажимая рукой сердце, без единой кровинки в лице, ломился прочь знаменитый перебежчик. Он не попрощался, на столе остались очки в роговой оправе. Плохо дело…
– Какой вывод нужно сделать из этого, Петер?
– Тот, что ни черта мы толком не знаем… И что Бажанов действительно знает о Приоратах. Знает и об агентах Приората вокруг Сталина.
– А еще мы можем сделать вывод, что ты волей-неволей прав – Сталин хочет сбросить второго всадника… Ты хотел проверить реакцию Бажанова – и попал в точку. Может, именно этого Сталину и не прощают? А еще надо делать вывод, что не надо рассчитывать на окружение Сталина… Если его кто-то и может свергнуть – то сам Приорат. А нам этого вовсе не надо…
– Получается, Вальтер, что, кроме Приората, сбросить Сталина может только сам Сталин. Вот ведь какие дела…
Петя опустил голову.
– Что загрустил? Мы тут и находимся, чтобы сделать совершенно невозможное. И сделаем!
Вальтер лихо закурил, заулыбался.
– Я даже знаю, с кем надо говорить по этому поводу… Есть в нашем замке человек… если и не поможет, то посоветует – уж точно.