Абсолютный слух. Счастливчик Майки (СИ) - Страница 70

— Майкл, вот устроишься ты на работу в клуб и будешь работать там много лет? — спросила Нина Александровна.

— Нет, это только первый этап, — сказал я — нам нужна известность, хотя бы на острове. У группы, очень неплохие стартовые условия. Финансовая независимость, собственный репертуар. Нужно только вырваться из безвестности и можно заработать очень много.

— Ну хорошо, вы стали знаменитыми на острове и что дальше?

— Наймем профессионала, музыкального агента, желательно местного. Начнем работать на «разогреве» у какой — нибудь известной группы, через несколько лет сами станем известными.

— Если бы это было так просто, в шоу бизнесе сильная конкуренция, есть множество законных способов притормозить конкурента. Именно сейчас, когда вы только начинаете, это сделать легче всего.

— Например?

— Могут попытаться скупить ваш репертуар, ты молод, скажем, десять тысяч для тебя огромные деньги, тебе могут предложить сделку, с условием, что ты продашь все песни вместе с правами, тебя не обманут и действительно заплатят по десять тысяч за песню, вроде бы успех? Но на самом деле проигрыш. Группа распадется, поскольку, петь свой репертуар вам запретят. Заплаченных денег, тебе на всю жизнь не хватит и если умный, ты пойдешь учится за эти деньги. Если не умный, остаток своей жизни ты проживешь нищим, когда — нибудь деньги закончатся.

«Все бы так и было, если бы я, действительно, был пацаном. Тот же неизвестный друг Брауна, обчистил бы меня, как липку. Вот, только, я не пацан и неизвестный друг это почувствовал, настоящей цены не дал, но половину дал. Возможно рассчитывает на сотрудничество в будущем и он прав, с ним я буду сотрудничать. Я знаю чего ждать от него, он знает чего ждать от меня, договоримся».

— Нина Александровна, я вообще песни из репертуара группы продавать не буду. Я вложился в эту группу своими песнями и рассчитываю на взаимную выгоду, группа приобретает популярность за счет моих песен, цена моих песен будет расти вместе с популярностью группы. Даже если в результате козней конкурентов группа распадется, права на песни останутся при мне, и стоить они будут уже дороже.

— Майкл, я была свидетелем одного мерзкого случая, когда я работала в Джульярдской школе, один профессор присвоил себе музыкальное произведение студента, получил на него авторские права, студент не смог ничего доказать, даже я ему тогда не поверила, поверила, когда пришла повестка и его очень быстро забрали в армию, у профессора оказались очень хорошие связи.

Я не могла больше, даже случайно с ним встречаться, противно было, я уволилась. Ты, понял, к чему я это говорю?

— Да, армия — это сильный аргумент, вот только, мне до призывного возраста еще пять лет надо прожить, постараюсь до этого срока закончить свой бизнес. А студент ваш сам виноват, не надо было разбрасывать свои ноты где попало, ввел в искушение более сильного зверя и закономерно оказался в армии. Повезло, в другом бизнесе, при таких раскладах, могли и убить раззяву.

— Майкл, я не думала, что ты такой циник.

— Нина Александровна, для своих я добрый и пушистый, и нисколько не циничный, а с чужими иначе нельзя, съедят. Тот студент, наверное, добрый был? Пусть спасибо скажет профессору, что тот не обглодал его до костей, а то и для армии, был бы не пригоден. А так, хоть на что — то сгодился, уверен из армии он вернулся другим человеком и больше обокрасть себя никому не позволит.

— А ты знаешь, теперь я верю, что ты сумеешь заработать в шоу бизнесе, в тебе есть все необходимые для этого качества.

Мы доехали до дома Кендалов и я остановился перед воротами.

— Мама, ты иди, а я немного попозже приду.

— Трогательное прощание? — хмыкнула Нина Александровна — Майкл, беременной мою дочь не сделаешь?

— Обязательно сделаю, — убежденно сказал я — лет через десять!

Нина Александровна расхохоталась, видимо опьянение все — таки имело место, хотя по ее лицу это было не заметно.

— Ну, так уж осторожничать не надо, меня вполне устроит, если вы сделаете меня бабушкой лет через пять — шесть. Маша я ключи в замке оставлю не забудь закрыть калитку.

Нина Александровна открыла калитку в воротах и ушла в глубину сада. Мы перебрались на заднее сидение на передних, нам постоянно мешал рычаг коробки передач…

Мы подъехали к клубу без десяти двенадцать. Крис увидев Машу недовольно сморщился.

— Привет Крис — сказал я, делая вид, что не замечаю его недовольной гримасы.

— Привет, Майкл, — сказал Крис — привет, Мэри, зря вы это затеяли.

— Затеяли, что? — Закосил я под дурачка.

— Ты, же собрался провести ее в клуб?

— Ну, да, это преступление?

— Нет, не преступление ее просто не пустят, ты же сам знаешь, нас по списку пропускают.

— Ну, да, сначала нас пересчитывают по головам, как баранов, зато потом, когда мы таскаем инструменты, нас никто не считает. Дадим ей самый большой барабан Роберта, и она спокойно пройдет. Крис! Сейчас клуб не работает, кому она там помешает? Тихонечко посидит за кулисами, послушает наши песни.

— Ладно. Пусть пока спрячется за фургоном Роберта, сейчас охранники уже выйдут.

Я спрятал Машу за фургоном, объяснил ей, суть авантюры и ее глаза загорелись азартом. Авантюристка еще та. Задняя дверь клуба открылась и оттуда вышел всего один охранник. Он вручил Крису ключи от кандейки и сказал:

— Давайте быстро!

Очевидно, днем здесь были нравы попроще и пересчитывать нас никто не стал. Машка выскочила из — за фургона, приняла у меня барабан средней величины, подняла его на плечо, закрывая свое юное личико и пошла к дверям. Я шел, прикрывая ее с другой стороны держа гитару на плече, как лопату. Сегодня я настоял, чтобы она одела нормальные джинсы, а то она хотела свои шортики нацепить. Ростом она не подкачала, так что в группе музыкантов практически ничем не выделялась. Мы прошли беспрепятственно, устроились в выделенной нам комнате и Крис тут же куда — то умчался. Я присмотрел стул для Маши, не стоять же ей за кулисами. Все расселись, кто где, мы с Машей уютно устроились в одном кресле. Сидели мы, так в обнимочку, минут десять, потом вернулся Крис.

— Все нормально, устраиваемся на сцене, правда новая солистка еще не пришла, но мистер Браун сказал, чтобы мы были в готовности.

Началась привычная уже суматоха. Я взял стул для Маши и повел ее на сцену. Маша шла, оглядываясь вокруг круглыми глазами. За кулисами натуральный бардак для непривычного человека. Это из зала, сцена кажется символом порядка и чистоты, а тут разное попадалось. Усадив свою девушку так, чтобы ей все было видно, но сама она никому не мешала, я присоединился к суете коллег. Ко мне подошел Крис.

— Нашей новой солистки нет и неизвестно, когда будет, — сказал он раздраженно — может, что бы парни не простаивали, прогоним песню «Разрушительный шар»? Ее мало репетировали.

— Ты хочешь, чтобы я был солистом?

— Так, больше не кому.

Твоя магнитофонная запись сохранилась, но хотелось бы вживую прогон устроить.

— Петь эту песню мужским голосом, это извращение. У тебя есть блокнот?

— Есть, что ты хочешь делать?

— У Мэри должно получиться, дай блокнот я слова запишу.

Крис с сомнением посмотрел на Машку, которая посматривала по сторонам любопытными глазами.

— Думаешь, у нее получиться?

— Не попробуем, не узнаем.

Наконец, он со вздохом протянул мне блокнот.

— Попадемся мы с ней, сколько ей лет, четырнадцать, пятнадцать?

— Почти пятнадцать, — успокоил я его — не трусь ковбой, дальше Техаса не сошлют, больше трешки не дадут.

Крис, моей шутки явно не понял, но блокнот и ручку дал. Я набросал текст и пошел делать из Машки солистку.

— Пойдем котенок, — сказал я таинственным голосом — научу тебя мяукать.

— Куда пойдем? — стрельнула на меня любопытными глазами Маша.

— К микрофону, конечно, если справишься, будешь нашей временной солисткой.