Абсолютный слух (Счастливчик Майки) (СИ) - Страница 7

- Я, сделал тебе больно?

- Нет, нет, что ты, как раз все, очень хорошо получилось!

- Получилось что?

- Это называется поддержка, это из бальных танцев, когда девушка подпрыгивает, а парень ее подхватывает и поднимает над головой, очень трудная для парня вещь, там ведь надо не просто поднять, надо это сделать плавно и красиво. У тебя, получилось, без всякой помощи с моей стороны.

- Ты занималась бальными танцами?

- Да, и я ушла потому, что мой партнер так и не смог красиво делать поддержку, там ведь девушка без пары танцевать не может, а он не прошел отбор и мне тоже пришлось уйти.

- Печально, - сказал я из-за занавески, фыркая под душем - подай мне полотенце.

Сколько ты весишь?

- Около восьмидесяти фунтов.

- Про фунты я все забыл, в килограммах это сколько?

- Где - то, тридцать восемь килограммов.

- Боже мой, - я вспомнил свои девяносто в прошлой жизни - с кем я связался?

- Что ты говоришь?

- Баран тяжелее говорю!

- А ты сам - то сколько весишь?

- Понятия не имею - действительно, сколько я вешу, шестьдесят хотя бы есть?

Я, с силой, отжал свои постиранные трусы, и натянул их на себя, прямо влажными, и вышел из - за занавески. Маша держала голову под большой сушилкой укрепленной на стене и расчесывала волосы, роскошная грива волос опускалась до линии лопаток, от природы волнистые, очень объемные волосы. Я замер разглядывая, воздушную, стройную, фигурку уже одетую в свое удивительное платье. В груди у меня, все противно заныло от мысли, что бы с ней стало, если бы мне не удалось выжить. Я оторвался от этого зрелища, подошел к своей одежде и стал одеваться, нашел и кроссовки сиротливо стоящие у сушильного шкафа. Впервые внимательно их рассмотрел, 'ну, надо же, 'Найк' делают сейчас японцы'. Маша, как почувствовала, что я уже оделся и тут же потащила меня причесывать, засуетилась вокруг меня, а я замер у зеркала впервые разглядывая свое лицо. Жгучий брюнет, тонкие брови, высокий лоб, ярко - синий взгляд, густые волосы до плеч. Волосы придется остричь очень коротко, в таком виде, это просто подарок для противника. Маша замерла возле, одной рукой обняла меня за шею, потянула свою руку у себя за спиной, ухватив меня за руку, устроила ее у себя на талии, долго всматривалась в зеркало и убила меня фразой:

- Девчонки, просто, сдохнут от зависти!

На короткое время, завела свою песню корабельная сирена, с палубы донеслась беготня спасателей, коротко прозвучал ревун с какой - то другой посудины.

- Похоже мы прибыли, - сказал я - пойдем наверх?

- Ты ничего не забыл здесь? - Спросила Маша.

Я проверил свои карманы, похоже, Маша позаботилась обо мне, все мое невеликое имущество, нашлось в разных местах. Маша меня повела, очевидно пока я спал, она тут вполне освоилась, миновав две лестницы и один коридор мы вышли на палубу, на нас тут же налетел Томас:

- Где вы ходите?! Нет, я конечно понимаю, дело молодое, но тут приехали из администрации, журналисты ждут, Мэри твоя мама тоже тут.

Маша, помчалась на нос корабля и я последовал за ней, подошел к Маше, она подпрыгивала на месте и махала кому - то рукой, большой порт Маринерс - Харбор остался далеко слева, мы подходили к относительно свободному причалу. На берегу было не так уж много народу и полтора десятка машин, разных категорий и возрастов. Корабль притерся к причалу и сразу дал задний ход, совсем скоро подали широкий трап. Маша хотела уже бежать на берег, но я плотненько прихватил ее за талию и заговорил тихим голосом:

- Маша веди себя достойно, там журналисты, тебя будут фотографировать, никуда не торопись, держись рядом со мной, если что - то от нас понадобится нам подскажут, что делать.

Мы пропустили вперед, группу спасателей с Томасом во главе и чинной парочкой пошли следом за ними. Когда все отобранные представители команды спасателей сошли с причала, Томас сошелся накоротке с толстым, потным, круглолицым дядькой, (Уж, этих членов, я в любом уголке Земли узнаю безошибочно) долго тряс ему руку, потом потный, как главный герой дня, выступил перед журналистами, дали сказать пару слов и Томасу. Мелкий невзрачный тип, незаметно просочился к нам и сказал:

- Когда, представитель администрации освободится, подойдете к нему, юноша ты сможешь, сказать пару слов перед микрофоном и не сбиться?

- Не собьюсь - коротко ответил я.

Тип, испарился неизвестно куда, я заметил, что народ перед нами расступается, слегка дернул Машу за руку и мы подошли к представителю, он не долго потряс меня за руку, в это время, сверкающие вспышки фотографов отражались от его потного лица, как от самовара, величественно склонился и поцеловал Маше руку, вспышки засверкали прямо таки с пулеметной скоростью, неожиданно, я увидел микрофон у себя под носом.

- Расскажите, как вам удалось спасти эту прекрасную девушку от неминуемой гибели? - Спросил худой, остроносый репортер с близко расположенными глазками помойной крысы.

- Прежде всего, - начал я - должен поблагодарить, саму спасенную, если бы не мужество самой Мэри, мы утонули бы оба. Не умея плавать и впервые оказавшись на глубокой воде, она сумела не поддаться панике, быстро выполняла мои команды и именно поэтому, мы сумели добраться до безопасного места, что касается меня лично, то я убежден: Любой честный американец, умеющий плавать, оказавшись на моем месте, сделал бы то же самое!

Закончив выступление, я взглянул на Машу, она приятно порозовела лицом, видимо вспоминала, как я выдирал ее из машины за волосы. Перед нами скопились фотографы и я тихонько, сказал Маше:

- Если хочешь попасть на первую полосу, поцелуй меня в щеку.

Маша, оказалась очень умной девочкой, она не торопясь обняла меня за шею, поднялась на цыпочки и смачно чмокнула меня в щеку. Очевидно распорядился, кто - то из администрации и к Маше, наконец, допустили ее мать. Фотографы застыли в ожидании.

Мама оказалась вполне стройной женщиной с приятными формами, торопливо подойдя к дочери, она не смогла сдержать слез, поцеловала дочь несколько раз и тут же вытерла лицо Маши платком, потом переключилась на меня, но платком почему - то вытирать не стала, моментально появился пронырливый тип и сунул мне платок в руку. Воспользовавшись тем, что внимание репортеров снова переключилось на мать с дочерью, я тщательно вытерся от помады, забирая платок тип сказал:

- Молодец, хорошо выступил.

Суматоха постепенно затихала, представитель первым покинул сборище на огромном черном 'Кадиллаке', вслед за ним начал разъезжаться народ помельче. В конце - концов остались только свои.

Ко мне подошла мать Маши, она потрепала мои волосы и сказала:

- Ты просто не представляешь, что ты для нас сделал! Я бы без Машки и дня бы не прожила...

- Мама, - тут же влезла Маша - ты ему, всю мою прическу испортила, дай твою расческу, это теперь мой парень!

Сказала она об этом, как о деле давно решенном. Мама Маши с интересом посмотрела на меня, но, очевидно, зная свою дочь уточнила:

- А, он, знает об этом?

- Конечно, - возмутилась Маша - целый день ему об этом твержу!

Маша опять меня увлеченно расчесывала, под взглядом женщины, я развел руки в стороны.

- Я уже смирился, - сказал я - Маша может представишь нас?

К чести Маши, она сильно смутилась, не представить своего парня родной матери!

- Мама, - сказала Маша, красная как помидор - представляю тебе Майкла Гордона, он мне спас жизнь, ну и теперь, я буду о нем заботиться, Майки, представляю тебе мою маму Нину Кендел, ну... У нее, имя отца есть Александра, но тебе это наверное непонятно...

- Почему же непонятно, - сказал я по русски - Нина Александровна Кендал, что же тут непонятного? Нина, это просто Нина, или это Антонина?

Надо было видеть глаза Нины Александровны, ну кроме глаз было на что посмотреть. 'Эх, - подумал я с вожделением - встретить бы такую Нину Александровну лет двадцать назад...'