Абсолютная Энциклопедия. Том 2 - Страница 89

Приветствие предназначалось, несомненно, Рух; но в действительности ее в санитарной машине не было. Рух ехала в одной из полицейских машин эскорта, сидя на заднем сиденье между Хэлом и Роже, единственное место напротив занимал Джейсон. Прозрачное пуленепробиваемое стекло, отделяющее задний салон от места водителя, было поднято и зафиксировано, оно служило дополнительной и эффективной защитой в случае выстрела из любого вида легкого оружия, но не энергетического ружья или табельного оружия. Правда, здесь, на Земле, они вряд ли были у кого-нибудь, кроме как у военных или членов военизированных формирований.

Оставив позади отель, колонна следовала по сельской местности. Только где-то через полкилометра перестали попадаться стоящие вдоль обочины и приветливо размахивающие руками люди, тогда машины увеличили скорость.

– Эта утечка информации об отъезде Рух лежит на совести группы безопасности, – заметил Хэл.

– Я лишь могу сказать «спасибо» тому, кто это сделал, – сказал Джейсон. – Особенно после этого выступления в вечерних новостях.

– Какое еще выступление? – вопросительно посмотрел на него Хэл.

– Ты не… ну да, ты ведь рано ушел спать. – На лице Джейсона заиграла улыбка. – Тогда ты же ничего не знаешь!

– Конечно, – кивнул Хэл. – Давай рассказывай.

– Похоже, – начал Джейсон, – потребовалось всего лишь десять часов для того, чтобы весть о покушении облетела весь мир и вызвала негодование всех тех, кто услышал, понял и поверил ей! – Лицо Джейсона сияло от счастья. – Таких людей оказалось больше, чем можно было себе представить, больше, чем мы думали или на что рассчитывали. В Новостях выступили с большой передачей о ней и в ее поддержку. В правительственных кругах начались дебаты по поводу принятия постановления о защите таких людей, как Рух, от подобного рода покушений. Хэл, ты действительно до сих пор ничего об этом не слышал? Это просто невероятно, ведь так?

Хэл чувствовал себя так, как если бы человек, приготовившийся голыми руками сдвинуть со своего пути огромный камень, увидел, что тот вдруг сам откатился в сторону еще до того, как до него дотронулись пальцем. Он рисковал, принимая решение о переселении сюда дорсайцев и создании вокруг планеты защитного экрана, уповая лишь на то, что на Земле найдется достаточно много людей, которые выслушают – только выслушают – то, что им скажет Рух.

Он откинулся на спинку сиденья, мысли его были взбудоражены от восхищения и внезапного прозрения. Неудивительно, что Джарир и даже Роже с таким легкомыслием отнеслись к его требованию держать в секрете отъезд Рух на александрийский космодром. Учитывая, что к ней было приковано внимание всей планеты, глупо было бы думать, что они, включая персонал отеля, могли удержаться от того, чтобы не намекнуть ближайшим своим друзьям о предстоящей поездке. И все те, кто сейчас стоял по обеим сторонам дороги, сами были гарантией ее безопасности и отнюдь не малой.

По мере приближения к побережью число людей за белым дорожным ограждением становилось все больше; пока их не стало так много, что, куда ни кинешь взгляд, была видна непрерывная двойная людская вереница. Когда же они въехали на застроенную домами территорию, окружающую космопорт, люди уже стояли в четыре-пять рядов на узенькой дорожке тротуара, столько, сколько их могло там поместиться, и все махали руками проезжающей мимо колонне машин.

Но все это не шло ни в какое сравнение с тем, что они увидели, когда, миновав здания, выехали на открытое пространство, которое, в соответствии с установленными нормами, широкой полосой опоясывало космодром с внешней стороны окружающей стены. За многоэтажными зданиями этого не было видно; но стоило им выехать на залитое солнцем поле, как они оказались в такой огромной толпе людей, что от изумления у них просто перехватило дыхание.

Глядя поверх голов собравшихся, Хэл заметил, как сияющее безоблачное небо на мгновение замутилось и приобрело сероватый оттенок.

– Джейсон, – сказал он. – Посмотри на небо.

Джейсон с трудом оторвал ошарашенный взгляд от толпы, на которую он смотрел из окна машины, и взглянул вверх.

– А что с ним? – спросил он. – День погожий и ясный, как ты и хотел… и в небе нет ничего опасного. К тому же сейчас мы практически находимся внутри периметра космодрома.

Большую часть дороги Рух дремала. Так же как и Морелли и другие члены ее отряда на Гармонии, следуя своей вере, она старалась по возможности избегать лекарств. При этом она не была фанатиком, но Хэл обратил внимание на то, что она испытывает от них явный дискомфорт. Поэтому она отказалась от мягкого успокаивающего средства, которое ей дал с собой в дорогу Роже; и врач не стал настаивать. Общее истощение ее организма, как он сказал Хэлу, сыграет в этом смысле аналогичную роль.

Но сейчас проникающий через окна с полупрозрачным стеклом яркий солнечный свет и возбужденный голос Джейсона разбудили ее. Рух открыла глаза, выпрямилась на сиденье и увидела толпу.

– Ого! – удивилась она.

– Они собрались здесь, чтобы увидеть тебя, Рух! – восторженно воскликнул Джейсон, оборачиваясь к ней:

– Все, все – ради одной тебя!

Машина двигалась вперед и Рух, словно впитывая в себя увиденное, просто смотрела на них через окно, постепенно пробуждаясь окончательно.

– Они думают, что я в санитарной машине, – сказала она. – Мы должны остановиться. Я обязана выйти, чтобы они убедились, что со мной все в порядке.

– Нет! – одновременно запротестовали Хэл и Роже.

– Ты обещала беречь себя! – продолжил Роже почти грубо. – Именно это ты обещала. Ты сама прекрасно знаешь, что, выйдя из машины, не сможешь удержаться, чтобы тут же не включиться в работу. Разве это можно назвать «беречь себя»?

– Кроме того, – заметил Хэл. – Не хватало еще только какого-нибудь вооруженного фанатика, жаждущего первым добраться до тебя даже ценой собственной жизни, или вооруженного идиота, который только и мечтает, чтобы убить тебя, если ему представится такой случай. То, что после этого все собравшиеся здесь просто разорвут их на кусочки, не воскресит тебя к жизни.

– Не говори глупости, Хэл, – сказала Рух. Ее голос окреп. – Каким образом предполагаемый убийца мог бы узнать, что мы собираемся остановиться именно здесь, если мы и сами этого не знали? Да, Роже, это именно то, что я должна сделать… это самая малость, которую я обязана сделать для всех этих людей. Я просто выйду, чтобы они увидели меня, и тут же вернусь. Я могу опереться на Хэла.

Она уже тянулась к кнопке связи с людьми, сидящими в передней части салона машины. Джарир повернул голову, и оконное стекло между ними скользнуло вниз.

– Джарир, – обратилась к нему Рух. – Останови колонну. Я собираюсь ненадолго выйти из машины только для того, чтобы показать этим людям, что со мной все в порядке.

– Это неразумно… – начал Джарир.

– Разумно или нет, делай, как я тебе говорю. Слышишь, Джарир?

Комиссар пожал плечами. И опять его бесстрастные глаза увлажнились и потеплели.

– Эш-ша'аб, – сказал он водителю, который, повернувшись к нему, вопросительно смотрел на него. Он потянулся к панели перед собой и, коснувшись клавиши, что-то проговорил по-арабски.

Колонна замедлила ход и остановилась.

– Теперь, – Рух обратилась к Хэлу, – не будешь ли ты так любезен и не предложишь ли мне руку, Хэл. Открывай дверь, Джейсон.

Нехотя Джейсон отомкнул и распахнул заднюю дверь салона со стороны Хэла. Хэл вышел, повернулся и протянул руку, помогая выбраться Рух. Она ступила на землю, тяжело опершись о его руку.

Первые три шага она сделала, почти повиснув на его руке; но, когда они вышли из-за машины, в которой ехали, на открытое тридцатиметровое пространство, которое отделяло ее от следующей машины в колонне, Рух выпрямилась, поступь ее стала тверже и, сделав шаг-другой, она отпустила его руку, самостоятельно прошла вперед и затем остановилась чуть в стороне от Хэла, лицом к столпившимся по ту сторону дороги людям.

На протяжении всего их пути люди, которых они видели, махали руками вслед их кортежу в полном молчании. Сначала Хэлу это показалось странным, но потом он понял, что те, кто стоял вдоль дороги, должно быть, думали, что находившаяся в санитарной машине Рух вряд ли могла бы услышать их приветственные крики и в любом случае для нее было бы лучше, чтобы ее поменьше тревожили. И за время поездки он уже настолько привык к их молчанию, что совсем забыл, как может быть в иной ситуации. Но сейчас, стоя рядом с Рух и глядя на эту тысячеликую молча машущую руками толпу, он почувствовал что-то вроде страха.