Абсолютная Энциклопедия. Том 2 - Страница 88

– Господь сказал мне. – Рух осторожно высвободила свою ладонь из его пальцев и сама сжала его руку. – Конечно, мы знали.

– Все шло к этому с самого начала. – В его голосе слышалось раздражение, как у человека, охваченного сильным гневом. Он знал, что не обязан говорить ей всю правду такой, как она есть, но его толкала на это та боль, которая сидела глубоко внутри его самого. – В конечном итоге, когда дело дошло до окончательного распределения ролей, дорсайцам выпало сражаться за тех, кто на стороне будущего, а экзотам – создать для них все условия ценой всего, что у них есть. И те из вас, обитателей Квакерских миров, кто продолжает крепко держать в своих руках веру, должны были пробудить разум всех, кто сражается на нашей стороне, чтобы они ясно видели, за что они сражаются.

Ее пальцы нежно поглаживали его руку.

– А что Земля? – спросила Рух.

– Земля? – Улыбка у Хэла вышла немного горькой. – Задача Земли та же, что была и всегда – выжить. Выжить для того, чтобы дать жизнь новым поколениям, которых ждет лучшая участь.

– Ш-ш-ш… – Она не переставала поглаживать его руку своими тонкими пальцами. – Ты тоже, как и все мы, делаешь свое дело.

– Ты права, – сказал Хэл. – Мои переживания ничего не меняют, ты права.

– Разумеется. А теперь скажи, зачем ты приехал сюда, что тебе от меня нужно?

– Я хочу, чтобы ты вернулась на Энциклопедию, – прямо заявил он, – если ты в состоянии совершить это путешествие. Я хочу, чтобы ты обратилась оттуда ко всем землянам, и хочу, чтобы земляне знали, что ты обращаешься к ним с Энциклопедии. Я хочу, чтобы ты помогла им понять, зачем на Землю прибывают дорсайцы и почему вокруг Земли создается фазовый экран, причем без какого-либо согласования с самими землянами. Я могу обратиться к ним вместе с тобой и признать за собой ответственность за все, что ты сочтешь нужным. Но растолковать им все это лучше тебя не сможет никто. Весь вопрос только в том – сможешь ли ты лететь?

– Конечно, Хэл, – сказала Рух.

– Нет. – Он покачал головой. – Я спрашиваю буквально: твое физическое состояние позволяет тебе предпринять это путешествие? Не следует рисковать тобой из-за одного выступления, каким бы важным оно ни было.

Она улыбнулась ему:

– А если я не поеду, представляешь, что произойдет, когда начнут прибывать дорсайцы и вдобавок обнаружится существование фазового экрана?

– Не знаю, – честно глядя ей в глаза, ответил Хэл.

– Вот видишь? – улыбнулась Рух. – Я должна лететь. Так же, как каждый из нас должен делать то, что ему положено. Но обо мне не беспокойся, Хэл. Я в самом деле чувствую себя нормально. О ране можно забыть, а остальное – ничего серьезного, потребуется лишь хороший отдых после того, как прибудут дорсайцы и начнет работать защитный экран. Надеюсь, тогда не будет причин отказать мне в небольшом отпуске, не так ли?

– Разумеется, нет.

– В таком случае…

Он так и не узнал, что она хотела сказать, поскольку их разговор был прерван неожиданным вторжением через иллюзорную стену человека обычного среднего роста, с редкими седыми волосами, с седой щеточкой усов и необыкновенно молодым лицом. На нем был деловой костюм песочного цвета, оставлявший впечатление, что в нем проспали всю ночь и только что встали. Лицо незнакомца пылало гневом. Вслед за ним в комнате появился Эмит Барбедж.

– Вы! – набросился он на Хэла. – А ну, убирайтесь отсюда!

Он повернулся к Рух.

– Я ваш доктор или нет? – Его голос буквально звенел под белым низким потолком этой тихой комнаты. – Если нет, так и скажите. И можете искать себе кого-нибудь другого, кто будет заботиться о вас!

– Конечно, вы – мой доктор, Роже, – кивнула она.

Лучи рассвета озарили неспокойные воды озера Каттара, о берег которого бились легкие волны, поднимаемые утренним бризом. На рассвете же пришел и сорокалетний мужчина, на загорелом худощавом лице которого ярко выделялись темные бархатистые глаза. Он был одет в гражданский, похожий на форменную одежду, костюм, и звали его Джарир аль-Харир. Как оказалось, он был кем-то вроде полицейского комиссара, на попечении которого находился большой район, прилегающий к озеру.

Сам Хэл поднялся еще до зари. Он оставался с Рух до тех пор, пока ее дыхание не стало глубоким и ровным, как у заснувшего человека, только тогда он медленно разжал объятия, в которых держал ее, и осторожно высвободил руки. Затем бережно уложил ее на постель и вышел из комнаты.

Вернувшись в свой номер, куда после звонка Амида его поселил портье, он рухнул на кровать и проспал как убитый девять часов. Пробудившись, Хэл почувствовал, что хотя голова у него и ясная, но тело еще явно не отдохнуло. Он встал с постели, принял душ, почистил одежду и съел завтрак, который заказал себе в номер.

Затем отправился искать Джейсона и Амида; он нашел их вместе с доктором Роже за обсуждением проблемы наиболее безопасного способа транспортировки Рух; Хэл тут же присоединился к разговору. К девяти часам утра по местному времени подготовка к отъезду уже началась. Из отеля на космодром вблизи Александрии, а это расстояние в двести семьдесят три километра, они отправятся наземным транспортом. С медицинской точки зрения Роже предпочел бы, чтобы они летели самолетом. В то время как в пользу наземного транспорта имелись более весомые доводы, так успешнее решалась проблема безопасности переезда. Любой воздушный корабль можно сбить самонаводящейся ракетой, которую группа каких-либо маньяков может изготовить на базе обычного атмосферного робота и при наличии необходимых материалов за час с небольшим.

На космодроме система безопасности автоматически уничтожит любую ракету, появившуюся в пределах его периметра. Следовательно, как только они попадут на космодром, проблем у них не будет; а за пределами купола безопасности космодрома направляющийся на Энциклопедию челнок будет находиться уже вне досягаемости ракеты: либо слишком высоко для нее, либо его скорость будет больше, чем у ракеты.

– Я полагаю, – сказал Хэл, обращаясь в начале разговора к Джариру аль-Хариру, – ваша служба безопасности уже проинструктирована о недопустимости утечки информации о дне и часе отъезда Рух?

Непроницаемые темные глаза почти равнодушно взглянули на него через столик, за которым они пили кофе, настоящий земной кофе, приятный вкус которого был давно забыт вкусовыми рецепторами Хэла.

– Со стороны моих людей утечка исключена, – сказал Джарир.

Его произношение на бейсике было просто чудовищно – удивительный факт, поскольку большинство землян, так же как и жителей Молодых Миров, говорили на этом языке уже более трехсот лет; к тому же методы обучения за это время продвинулись так далеко, что почти каждый человек мог овладеть любым языком легко и просто и говорить совсем без акцента.

Джарир, очевидно, принадлежал к числу тех, для кого любой другой язык, кроме родного, являлся непреодолимым препятствием. Комиссар повернулся к Роже и что-то быстро сказал ему, как показалось Хэлу, на арабском языке. Сам Хэл на нем не говорил, но он уловил слово «Эш-ша'аб», которое, пользуясь экзотским методом подобия, которому его обучил Уолтер, перевел с арабского как «люди».

Роже так же быстро ответил ему на том же языке, затем, взглянув на Хэла, перешел на бейсик:

– Я постоянно то вхожу, то выхожу из отеля. С момента твоего приезда никто из окружения Рух не покидал его; а персонал отеля, как, впрочем, и все остальные, настроены к ней весьма лояльно.

Будничность тона, которым это было сказано, казалось, не оставляла места сомнениям, одолевавшим Хэла. Он нисколько не сомневался в том, что оба говорили правду. Тем не менее он заметил, что, как только рассвело, напротив входа за низенькими широкими воротами в белой невысокой каменной стене, ограждающей территорию отеля, стали собираться люди.

Спустя некоторое время собравшаяся там молчаливая толпа насчитывала уже не менее сотни человек, стоявших плотной шеренгой по обеим сторонам дороги. Когда ворота открылись и машины выехали на дорогу, люди все так же молча стали махать руками вслед шедшей в середине колонны санитарной машине с матовыми непрозрачными стеклами. И, хотя их поведение оставалось дружелюбным, все же было невероятно, чтобы такое количество народа собралось здесь случайно, ничего не зная о предстоящем отъезде Рух. И если группа безопасности Джарира проявила себя столь беспечно, то каких неприятных сюрпризов можно было ожидать в дальнейшем по пути следования к космодрому Александрии?