Абсолютная Энциклопедия. Том 2 - Страница 11

– Я и Блейз с Иными – по разные стороны баррикады. Единственное здравое решение – объединиться с теми, кто тоже находится к нему в оппозиции. В камере у меня было достаточно времени, чтобы все обдумать.

– Могу себе представить. По словам Нералли, ты словно побывал на том свете, – покачал головой Амид.

– И много она вам рассказала? – спросил Хэл.

– Да, пожалуй, это и все, – пожал плечами Амид. – Она целительница, и у нее есть своя этика. К тому же мы бы предпочли услышать все, что ты считаешь нужным, от тебя самого.

– По крайней мере для начала? – уточнил Хэл. – Я вовсе не против того, чтобы вам это стало известно. В действительности же то, через что я прошел, не имеет никакого значения. Просто теперь я более четко, возможно, даже лучше, чем вы здесь, на Маре, представляю себе истинное положение вещей.

Амид слегка улыбнулся. Но улыбка тут же погасла на его лице.

– Все может быть, – медленно проговорил он.

– Да, – отозвался Хэл.

– Тогда скажи мне, – Амид пристально смотрел на него своими мудрыми, окруженными сеткой морщин глазами, – что же все-таки будет?

– Армагеддон. Последняя война. Когда она закончится, все окажется полностью под контролем Иных: не будет ни экзотов, ни дорсайцев, ни квакеров. И разумеется, никакого прогресса. Просто четырнадцать миров под властью Иных, где не может быть и речи ни о каких переменах.

Амид медленно кивнул.

– Возможно, – промолвил он, – если только Иным удастся это сделать.

– И тебе известно, как их можно остановить? – спросил Хэл. – Если да, то зачем нужен я?

– Ты можешь явиться средством или частью его, – ответил Амид, – поскольку в истории нет простых решений. Буду краток. Оружие, которое мы создали здесь, на Маре и Культисе, против Иных бесполезно. Только одна из Осколочных Культур способна противостоять им.

– Дорсайцы, – произнес Хэл.

– Да. – На минуту лицо Амида застыло и стало совершенно безжизненным, подобно маске. – Именно им придется сразиться с Иными.

– Физически?

Глаза Амида встретились с его взглядом.

– Физически, – подтвердил он.

– И вы решили, – сказал Хэл, – меня, воспитанного на культуре экзотов, дорсайцев и квакеров, послать к ним с этим известием.

– Да, – кивнул Амид, – но не только это. Наши выводы относительно тебя говорят о том, что ты сам по себе являешься крайне необычной личностью, – может быть, здесь и сейчас именно ты больше всего подходишь на роль лидера. Представляешь, насколько высоко некоторые из нас оценивают твои возможности…

– Спасибо, – сказал Хэл. – Но я думаю, вы мыслите слишком незначительными категориями. Похоже, вы считаете, что существует некто, кто поведет всех за собой, но под вашим контролем. Неужели у экзотов именно такое представление о ситуации?

– В каком смысле? – Голос Амида внезапно стал резким.

– Я не могу поверить, – медленно произнес Хэл, – что вы питаете какие-то иллюзии. То, что вы создали здесь и на Культисе, не имеет ни малейшего шанса выжить в той форме, к какой вы привыкли. Равно как и дорсайская и квакерская цивилизации в существующем ныне виде, независимо от того, остановят они Иных или нет. Единственная надежда состоит в том, чтобы любой ценой дать выжить всей расе, иначе – гибель. Человечество погибнет, если победят Иные. Хотя, возможно, им понадобится несколько поколений.

– И?.. – это прозвучало почти как вызов.

– И для того чтобы выжить, надо прежде всего ясно представлять, чем, вероятно, придется пожертвовать, – сказал Хэл. – Что, по твоему мнению и мнению твоих соотечественников, должно быть сохранено любой ценой?

Амид смотрел на него невидящим взглядом.

– Идея эволюции человечества, – произнес он. – Это ни в коем случае не должно умереть. Даже если будет суждено исчезнуть нам и всей нашей работе, проделанной за прошедшие четыре столетия.

– Так, понятно. Но, я думаю, идеи можно спасти, – сказал Хэл, – только если будет спасена раса, как таковая. Хорошо. Ты бы хотел, чтобы я встретился кое с кем из твоих соотечественников?

Он встал. Амид тоже поднялся со скамьи.

– Я считаю, – проговорил он, – мы недооценили тебя.

– Может, и нет, – улыбнулся Хэл. – Я думаю, прежде всего мне надо переодеться. Вы не подождете меня пару минут?

– Конечно.

Хэл отправился в свою спальню. Он сменил зеленый хитон на одежду, которая была на нем, когда он постучался в дверь консульства экзотов на Гармонии, и вернулся к Амиду.

– Да, мы действительно недооценивали тебя. – Старик окинул взглядом Хэла. – Ты очень, очень повзрослел с тех пор, когда я встретил тебя на борту корабля, направляющегося к Гармонии.

– Так уж случилось, – говорил Амид, ведя Хэла занимательным лабиринтом комнат и перемежающихся открытых площадок, что, собственно, и составляло его дом, – те, кто бы хотел встретиться с тобой, уже здесь. Пока ты переодевался, мне удалось с ними связаться.

– Прекрасно, – отозвался Хэл.

Он шел, стараясь приноровиться к шагу идущего рядом старика, который к тому же был значительно ниже его ростом. Только сейчас Хэл осознал, насколько стар этот человек. Если учесть достижения экзотов в медицине, Амид, несомненно, был гораздо старше, чем выглядел; конечно, ему было далеко не столько лет, сколько Таму Олину, но по обычным человеческим меркам он являлся, бесспорно, глубоким старцем.

– Я абсолютно не представляю, каковы твои знания о нас, – продолжал Амид, – но, полагаю, тебе известно, что на Маре и Культисе, равно как и у дорсайцев, из соображений целесообразности отсутствуют какие-либо органы управления. Решения, касающиеся всех нас, принимаются теми, кто наиболее компетентен в данном вопросе, а остальные соглашаются с этими опытными экспертами, хотя, конечно, любой человек может их оспорить.

– Но, как правило, подобного не происходит? – уточнил Хэл.

– Нет, – улыбнулся ему Амид. – Однако ты должен знать, что эти четверо, с которыми ты будешь разговаривать, не являются политическими лидерами каких-либо групп или территорий. Это люди, специализирующиеся в таких областях знаний, которые дают им возможность лучше всего оценить твои возможности. Например, мой опыт изучения Квакерских миров позволит нам не только лучше понять твои поступки на Гармонии, но и спрогнозировать результаты этих поступков. Другие являются аналогичными экспертами.

– В прикладных областях онтогенетики?

– Онтогенетика стоит за всем, чем мы занимаемся – Амид прервал свои объяснения. Они подошли ко входу на балкон. Над изящными невысокими столбиками балюстрады виднелось лишь небо да в отдалении верхушки каких-то лиственных деревьев. Никакой мебели – кроме нескольких кресел – не было.

– Мы пришли слишком рано, – Амид обернулся к Хэлу, – так что у нас есть немного свободного времени. Пойдем-ка со мной.

Он повернулся и направился к комнате, расположенной прямо напротив балкона; Хэл, слегка озадаченный, последовал за ним. Все это сильно походило на специально подстроенную ситуацию с целью ознакомить его с чем-то важным. Конечно, это могло быть и простой случайностью, как это хотел ему представить Амид; но, вполне вероятно, Амид намеревался еще до начала разговора сообщить ему нечто, о чем хотели поставить его в известность экзоты, но так, чтобы у него потом не было слишком много времени на раздумывание.

– Я должен кое-что объяснить. Пусть тебя не удивляет, если ты вдруг заметишь, что кто-нибудь из пришедших на встречу с тобой почему-то не доверяет тебе. – Амид закрыл за ними дверь и стоял, глядя Хэлу в глаза. – Насколько я помню, ты говорил, что Уолтер обучил тебя по крайней мере азам онтогенетики?

Хэл ответил не сразу. Если бы его спросили об этом, когда ему было пятнадцать лет, он бы без промедления заявил, что имеет гораздо более глубокое представление об онтогенетике, нежели просто азы. Но сейчас… Прежде всего он уже давно вышел из этого возраста, к тому же, оказавшись здесь, на Маре, лицом к лицу с экзотом, он ощутил в себе какую-то сдержанность.