Абориген - Страница 3

— Чо, погорел, земляк? Так чо на меня-то орать?

— Давай, принимай сходни!

— Ладно… Попьешь ты у меня водочки, землячок, — закивал Борька.

— Отчаливай!

Борька поплелся обратно к берегу. Бросил пустые канистры, водку спрятал в бардачок. Не пропадет. Авось не прокиснет.

А голодно уже до тошноты, до боли под ребрами. Борька сунул в рот сигарету — хоть закурить голод-то.

— Ты чо, земляк, головой ослаб? — с кормы танкера перегнулся матрос в засаленной «адидасовской» шапочке. — Где куришь-то?

Борька с остервенением рванул шнур. Всем он сегодня поперек горла стал. Что ж за день такой високосный?

Вдали замаячил остров Подкова со знаком-зеброй на обрывистом приверхе.[3] Над бухточкой, открытой с другой стороны, по течению, торчали голые мачты яхт. На острове стоял дощатый яхт-клуб со смотровым фонарем над крышей, пестрой гирляндой сигнальных флажков на флагштоке.

Фарватер у Подковы раздваивался. Слева огибали остров по коренному руслу большие суда, справа, напрямик, по ходовой воложке шла речная мелочь. Вблизи города на реке стало тесно, Борька то и дело взмахивал рукой, указывая встречным моторкам, каким бортом разойтись.

Он уже прицелился было в воложку, когда по другую сторону Подковы вдруг показались белые треугольники парусов: две «мыльницы», два пластмассовых юрких «Фина» кланялись на мелкой волне, ходко скользили против течения. На переднем шли девчонки, поотстав, взяв круче к ветру, догоняли их ребята. Рулевые весело перекрикивались со шкотовыми, висящими за бортом на трапеции.

Борька недобро засмеялся. Очень кстати появились «капитаны», очень под настроение! Белые паруса над темной водой, голубые яхточки среди промасленных речных работяг, оранжевые спасательные жилеты — все было словно нарочно, в обиду Борьке. Огромный толкач принял к берегу, уступая им дорогу.

Борька срезал нос шарахнувшемуся от неожиданности обласу (мужик в ватнике погрозил вслед кулаком) и на малой гари подошел к самому приверху, подмытому течением, под нависающие корни крайних деревьев. Ухватившись за корень, Борька осмотрелся — не видать ли тренера «капитанов», и, чувствуя, как подымается в груди, перехватывая дыхание, злой холодок, рванул за яхтами.

«Капитаны» разом обернулись, узнали: Борька увидел, как сходят с лиц улыбки, шкотовые соскочили с трапеций, отчаянно замахали наблюдателю на фонаре клуба. Борька несся прямо на них. Краем глаза он схватил, будто сфотографировал: закрытые в ужасе глаза девчонок, отпрянувших к дальнему борту, бессильно сжатые кулаки ребят, матроса, с интересом глядящего из рубки толкача — и проскочил между яхтами, едва не чиркнув их брызгоотбойником.

«Мыльницы» качнуло друг к другу, они стукнулись бортами, и тотчас накативший бурун разбросал их в стороны. Мальчишеская сразу упала парусом на воду, обнажив черный чугунный шверт, «капитаны» высыпались за борт. Девчонки устояли и торопливо поворачивали обратно к острову.

Борька, хохоча как бес, весь в сверкающей водяной пыли, заложил крутой вираж и снова ринулся на них. Он обошел девчоночью «мыльницу» спереди, ухватил свободной рукой фальшлинь, свернутый аккуратной бухточкой на баке, и поволок яхту к берегу. Девчонки визжали, белобрысая рулевая размахивала жестяным черпаком, пытаясь достать Борьку по руке.

Что ж ты делашь, земляк? — грустно спросил громовой голос.

От Подковы приближался, резал волну длинный тренерский «Нептун» на крыльях, с двумя рупорами-колокольчиками на бортах. Борька развернулся, положив девчоночью «мыльницу», и дал гари.

— Куда ж ты, землячок? Куда ж ты так шустро-то? — прогремели рупора.

Борька стал раскачивать лодку вперед-назад. Ветер засвистал в ушах, капюшон бешено заколотил по спине. Лодка высоко взмывала носом, скользила, едва касаясь воды, гулко падала днищем, далеко разбрасывая клочья пены, и снова упруго отпрыгивала, грозя опрокинуться через корму. Борька метил в узкую мелкую протоку. Но разве удерешь от «Нептуна» с ГАЗовским движком! До спасительной протоки было еще с полкилометра, а «Нептун» нагонял его как стоячего.

— Не торопись, землячок! Задохнешься… — жутко гремели колокольчики над самым плечом.

Тренер тоже, видно, знал про мелкую протоку, заходил сбоку, прижимая к берегу.

Борька резко сбросил гарь, и «Нептун» по инерции проскочил дальше. Тренер тоже сбавил ход, катер упал с крыльев на днище и закачался на волне. Борька уткнул лодку носом в широкую корму «Нептуна».

Тренер обернулся и поманил его пальцем.

Борька отрицательно помотал головой.

— Иди сюда, — сказал тренер.

— Не-а! — сказал Борька.

— Иди по-хорошему. Все равно ведь догоню.

— Догони сперва.

Тренер врубил передачу и стал разворачиваться. Пока скоростной, но неповоротливый «Нептун» описывал круг, Борька успел выиграть полста метров, но до протоки было еще раз пять по стольку.

Тренер догнал его, пристроился слева-сзади и стал потихоньку, нежно теснить к берегу. Впереди выстрелил в реку желтый песчаный закосок. Вот и все, не вырваться. Так на полной гари и вгонит в затонину, как мотыля в сачок.

— Ну что, приплыли, земляк? — ласково прогремел тренер.

Борька затравленно оглянулся: была не была! Он дал чуть влево, сошелся бортами с «Нептуном». И бросил руль направо, всем весом, даже голову откинув, навалился на борт. Лодку крутануло на месте, понесло по крутой дуге кормой вперед. Сверху, заслонив небо, надвинулся яр с неровными слоями разноцветного песка и глины, с воронками осиных гнезд, больно ударили по лицу прутья береговых кустов, визгнуло днище по песку — и яр отошел. Борька до волоска, до сантиметра вписался в рисковый поворот.

Тяжелый «Нептун» в азарте повернул за ним и врезался в берег, на полкорпуса выскочил на заплесок. Тренер с размаху ударился лицом в рулевую баранку и будто прилип, замер.

Борька подошел ближе, заглушил движок.

— Эй, капитан!.. Капитан!.. Ты не убился там? Жив, нет?

Тренер медленно оторвался от баранки, отвалился на спинку. Посидел так, покачивая головой, с трудом поднялся и, придерживаясь за щиток, перешагнул за борт. Одна бровь у него вздулась и густо, дочерна пропиталась кровью. Кровь тонкой струйкой сбегала по щеке.

— Шить будут, ага, — авторитетно сказал Борька. Он достал сигарету, размял, скрывая дрожь в руках, прикурил. — Мне шили года два назад… Вот здесь… Когда шьют — ничего, вот когда нитки потом дергают — будто жилы тянут…

Тренер провел рукой по щеке, стряхнул кровь с пальцев, зашел в воду и стал отмывать лицо.

— Это ты зря, — сказал Борька. — Рубашку бы снял, не отстирать… Куда ж тебя понесло-то, на этом утюге?

— Да… Не вписался… — Тренер намочил платок и прижал ко лбу.

— Кардан, видно, погнул.

— Не иначе.

— Винт-то уж наверняка сломал.

— Это точно… — Тренер болезненно поморщился, взглянул из-под платка на Борьку. — Дай хоть посмотрю на тебя, пират…

— Смотри, — разрешил Борька. — Не обедняю.

— Вот, значит, каков… Хорош… — Тренер медленно переступал в воде, приближаясь к лодке.

Борька спокойно вытащил весло из уключины.

— Хорош… — сказал тренер, отступая. Он вышел из воды и присел на борт катера. — Голова что-то кружится…

— Закружится тут, — посочувствовал Борька.

— Спички есть?

Борька бросил ему спички. Тренер зажал коробок между ног, чиркнул, закурил, не отнимая платок от лица.

— Ты в какой школе учишься, пират? — спросил он.

— А тут, неподалеку. Два раза налево, три направо…

— Я ведь тебя все равно найду, — сказав тренер. — Из-под земли за уши вытащу. Только я тебя сам бить не буду. Я тебя на остров отвезу, к ребятам. Непедагогично, наверное, но с тобой иначе нельзя. Что ты к ребятам цепляешься? Реки тебе мало?

— Мало, — упрямо сказал Борька. — Пусть не королькуются здесь!

— А кто тут король? Ты, что ли?

— Я!

— Какой ты король! Крысенок ты. Маленький, завистливый крысенок.

— Ладно, — сказал Борька. — Загорай пока. А мне пора.