Аберраты. Пробуждение Зверя (СИ) - Страница 45

Он почти не спал. Он лежал, беспокоясь о своем отце. Выздоровеет ли он? Или он умирает? Может быть, он уже мертв? Он попросил о встрече после того, как Имбирь Боб велел ему идти в свою комнату, но ему сказали, что он все еще без сознания. Потом он подумал о своей бедной матери: она не хотела выходить из шкафа, чтобы поговорить с ним, потому что не хотела, чтобы он видел, как она изменилась. И все же он понимал, чего ей это стоило. От этой мысли к горлу подступил ком, а на глаза навернулись слезы.

Наконец, рассвет заполнил его комнату, и стражник прибыл, чтобы отвести его к герцогу.

Крафта впустили в герцогские покои.       К своему удивлению, он обнаружил, что охранников нет. Он подошел и встал перед герцогом, глядя на его мрачное лицо. Он заметил, что белокурая борода стала еще гуще и длиннее. Шелк, покрывавший его нижнюю половину, струившийся по сосуду с корнями, сменился с фиолетового на зеленый.

Когда герцог заговорил, теплый голос, который помнил Крафт, исчез. Это напомнило ему тон, которым к нему обратился судья, хотя герцог, по крайней мере, смотрел ему в глаза.

- Ты намеренно не подчинился приказу мансера. Это был акт открытого неповиновения. Ты оправдал свое прозвище, используя хитрость и обман, чтобы выполнить то, что ты уже запланировал в мельчайших деталях, рискуя не только своей собственной жизнью, но и жизнью двух привратников, которые пришли тебе на помощь.

Герцог сделал паузу, но когда заговорил снова, его голос звучал чуть мягче.

- Тем не менее, твои действия также привели к обнаружению и возвращению двух из трех пропавших курьеров – то, что никто другой в замке сделать не смог. Мало того, ты заключил союз с поистине грозным существом, болотным существом. Мы отчаянно нуждаемся в таких союзниках. Ты проявил инициативу.      Ты молод и не ограничен традициями или протоколом. Быть может это хорошо, быть может - нет.

Герцог криво усмехнулся, и Крафт невольно поморщился, вспомнив о своем безрассудстве.

- Я считаю, что мне нужно больше молодых людей, таких как ты, чтобы присоединиться к нашему делу. Подойди ко мне! - скомандовал герцог.

Крафт начал карабкаться вверх, пока не оказался почти на одном уровне.

- Наклонись вперед!

Когда Крафт это сделал, он почувствовал, как что-то легло ему на голову.      Он поднял взгляд и, к своему удивлению, увидел, что это серебряный ключ на цепочке.

- Этот ключ символизирует свободу замка, - сказал Герцог, впервые по-настоящему улыбнувшись. - Покажи его любому, кто отвечает за отдел или комнату, или охраняет дверь, и они не смогут отказать тебе в приеме. Может быть, им это и не понравится, но я подозреваю, что, поскольку ты всего лишь мальчик, они не будут чувствовать себя слишком напуганными. Это будет нашим величайшим преимуществом, Крафт.

Крафт задумался, что он имеет в виду, и вопросительно посмотрел на герцога.

- Если ты и дальше будешь таким же хитрым, как в Шолле, - продолжал он, - то скоро получишь доступ ко всем секретам. Слишком долго мы были тайной организацией - забитой бюрократией, скованной ревнивыми гильдиями, с отделами, отказывающимися сотрудничать и делиться знаниями друг с другом, утаивающей информацию от правителя. Это без сомнения, иначе как Виптону удалось избегать обнаружения, так долго. Все, что ты обнаружишь, ты принесешь прямо ко мне.      Ты понимаешь? Ты также будешь настороже в поисках любых свидетельств присутствия этого мерзкого культа, серых капюшонов.

- Да, сэр, - ответил Крафт.

Похоже, ему предстояло стать шпионом – интересно, что скажут об этом Лаки и Лиза?

- Знаешь, как меня некоторые называют, Крафт?

- Нет, сэр, - ответил он.

- Они называют меня деревянным герцогом.

Крафт вспомнил, что эти чувствительные корни позволяли герцогу прислушиваться ко всему, что говорилось в замке. Без сомнения, это было полезно, но в каком-то смысле ужасно слышать такую болтовню.

- Конечно, это только половина правды, - продолжал он с грустной улыбкой, - Я бы предпочел другое прозвище. Однажды они назовут меня железным герцогом, потому что именно таким я и собираюсь стать. Я планирую бороться с Шоллом всеми доступными мне средствами. Пусть я не могу сдвинуться с этого места, потому что мои корни продолжают расти. Они проникли в пол этой комнаты и углубились в фундамент замка, распространяясь все шире. Когда Шолл поглотит это место, что, несомненно, произойдет в недалеком будущем, я останусь здесь, и я хочу, чтобы другие остались и сражались на моей стороне. У тебя есть друзья, Крафт. Они приходили и просили аудиенции у меня. Каждый из них превозносил твои добрые дела и просил о помиловании.      Первой была юная мисс Кромптон-Смит, а за ней - привратник, которого зовут Лаки. В конце концов, даже мистер Уэйнрайт, главный мансер, заступился за тебя. Они также будут частью команды, сражающейся в этой последней битве. А пока смотри, слушай и учись тому, что можешь. Возвращайся и продолжай свою работу в качестве привратника. Может быть, однажды ты станешь гораздо больше, чем привратник. Может быть, это то, чего ты заслуживаешь. - Он улыбнулся, говоря это.

Но сердце Крафта екнуло, когда он услышал последнюю фразу герцога. Эти слова он уже слышал от старой ведьмы Нэлл. «Пусть вы получите то, что вы заслуживаете!» Прежде чем ее повесили, она бросила это проклятье ему, Лаки и Донне. Это случилось до того, как герцог вернулся в замок, так что он не мог подслушать ее своими чувствительными корнями. Возможно, это просто совпадение. Но Крафт все равно думал об этом. Заслужил ли он, чтобы его отец вернулся, вернулся к полному здоровью? Вот чего он хотел. Заслуживал ли он матери, которая не хотела бы, чтобы он или его отец видели ее снова? Крафт надеялся, что нет. Конечно, никто этого не заслужил. За последние недели он пережил несколько ужасных вещей, но это было хуже всего. И все же, он был не один, как когда-то в подвале, а жил в мире дневного света, работал с друзьями – Лизой и Лаки, и главным мансером, судя по всему. Крафт понял, что благодарен им.

При первой же возможности Крафт отправился навестить отца. Ему сказали, что он в сознании, как и другой курьер, которого они спасли, хотя все еще очень слаб. Его отец находился в одной из больничных палат, где пациенты оставались, пока они приходили в себя после болезни или травмы. Он не лежал в постели, а сидел в большом кресле, прикрыв колени пледом, и смотрел на тлеющие угли камина.       Он обернулся и, увидев Крафта, устало улыбнулся ему.

- Принеси стул, Крафт, и сядь рядом со мной, - предложил он.

Крафт с удовольствием обнял бы отца, но Брайан Бенсон никогда не любил объятий и подобной нежности. В любом случае, похоже, у него не было сил встать.

Крафт принес из-за кровати маленький стул и поставил его рядом с собой.

- Ты выглядишь лучше, отец, - сказал он, садясь. - Скоро ты встанешь на ноги и придешь в норму.

Отец снова устало улыбнулся ему. Его внешность значительно улучшилась с тех пор, как он освободился от паутины, но было ясно, что он изменился навсегда.       Его волосы были поседевшими на висках, лицо похудело, морщины на лбу стали глубже. Крафту стало очень грустно. Он знал, что его отец никогда уже не будет таким, как прежде. Однако доктор сказал, что со временем оба курьера поправятся. Этому доктору самое место в комнате оптимистов. Крафту оставалось только надеяться.

- Спасибо, что спас мне жизнь, сынок, - сказал отец.       - Если бы не ты, я был бы уже мертв. Ты был храбр, и я горжусь тобой.

Крафт не знал, что сказать. Он чувствовал, что задыхается от волнения. Поэтому вместо того, чтобы ответить на благодарность отца, он задал вопрос:

– Пожалуйста, скажи, если тебе не хочется говорить об этом, отец, но мне интересно, что случилось, когда вы несли седан, направляясь по безопасному маршруту через Престон?      Кто – то сказал мне, что, вероятно, была использована какая-то зловещая магия - принуждение, которое заманила вас в сердце Шолла. На что это было похоже?