Абарат. Абсолютная полночь - Страница 3

Она быстро попрощалась с теми, с кем едва успела встретиться — с Финнеганом Феем, Двупалым Томом, братьями Джонами, Женевой, — вместе с тылкрысом Шалопуто взошла на борт маленькой лодки, которую Совет послал за ней, и отчалила в Сумеречный пролив.

Долгий путь прошел без приключений. Но настроение Изабеллы было тут не при чем: на своей беспокойной поверхности она несла множество свидетельств путешествия, которое недавно предприняла, преодолев границу между мирами. Повсюду плавали вещи из Цыптауна: пластмассовые игрушки, пластиковые бутылки и мебель, не говоря уже о коробках с кашами, пивных бутылках, страницах желтых журналов и сломаных телевизорах. Уличный знак, утонувшие куры, содержимое чьего-то холодильника — на волнах подпрыгивали остатки еды, запечатанные в пластик: половина бутерброда, шмат мяса и кусок вишневого пирога.

— Странно, — сказала Кэнди, глядя на то, что проплывало мимо нее. — Из-за всего этого я хочу есть.

— Здесь полно рыбы, — заметил абаратец в форме Совета, который вел лодку между плавающим мусором.

— Не вижу никакой рыбы, — ответил Шалопуто.

Человек свесился за борт, с невероятной скоростью опустил руку в воду и выхватил оттуда толстую желтую рыбу в ярко-синюю точку. Он протянул испуганное создание Шалопуто.

— Держите, — сказал он. — Ешьте. Это рыба саньши. Отличное мясо.

— Нет, спасибо. Только не сырую.

— Пожалуйста, леди, — он предложил рыбу Кэнди.

— Я не хочу есть, спасибо.

— Не возражаете, если я…

— Конечно.

Раскрыв рот гораздо шире, чем, по мнению Кэнди, это было возможно, человек обнажил два ряда впечатляющих острых зубов. К удивлению Кэнди, рыба издала высокий визг, который смолк в ту же секунду, как абаратец откусил ей голову. Кэнди не хотела демонстрировать отвращение к тому, что для их проводника было естественным занятием, а потому вернулась к созерцанию разбросанных по воде странных остатков Цыптауна, пока маленькое суденышко не пристало к причалу в гавани Веббы Гаснущий День.

Кэнди ожидала, что ее вызовут в зал, где советники зададут вопросы о том, что она видела и пережила, а потом отпустят назад к друзьям. Но как только она предстала перед ними, стало понятно, что далеко не все одиннадцать членов Совета считают ее невинной жертвой катастрофических событий, вызвавших столь масштабные разрушения, и речь может пойти даже о наказании.

Одна из обвинителей Кэнди, женщина по имени Ниритта Маку, прибывшая с Хафука, высказала свое мнение первой, сделав это со всей присущей ей прямотой.

— По причинам, известным одной лишь тебе, — сказала она, и ее синий череп деформировался, образовав серию мягкокостных, уменьшающихся в размере мелких черепов, повисших, как хвост, — ты явилась в Абарат без приглашения кого бы то ни было в этом зале, намереваясь причинить нам неприятности. Именно это ты и делала. Ты без разрешения освободила тылкрыса, который служил у заключенного волшебника. Ты разозлила Бабулю Ветошь. Одного этого достаточно, чтобы тебе вынесли суровый приговор. Но все гораздо хуже. Со слов свидетеля, ты имела наглость утверждать, что сыграешь в будущем наших островов какую-то важную роль.

— Я сюда не напрашивалась, если вы это имели в виду.

— Ты такое утверждала?

— То, что я здесь — случайность.

— Отвечай на вопрос.

— Дай-ка подумать, Ниритта. По-моему, именно это она и пытается сделать — сказала представительница острова Частного Случая. Она выглядела как спираль теплого, испещренного пятнами света, в центре которого плавали лепестки мака и искры белого золота. — Дай ей возможность найти слова.

— Ты, Кими, любишь тех, кто потерялся.

— Я не потерялась, — возразила Кэнди. — Я хорошо знаю свой путь.

— А почему? — спросил третий член Совета, чье восьмиглазое лицо представляло собой цветок с четырьмя лепестками и ярким ртом в центре. — Ты не только знаешь свой путь по островам, но тебе многое известно об Абаратарабе.

— Я просто слышала разное то тут, то там.

— Разное! — фыркнул Йобиас Тим, по краям шляпы которого торчали свечки. — Ты не научишься пользоваться заклятьями, просто слушая какие-то истории. То, что произошло с Ветошью и Тленом, твое знание Абаратарабы — все это невероятно подозрительно.

— Пусть так, — сказала Кими. — Но мы призывали ее сюда, в Окизор, не для того, чтобы расспрашивать, откуда она узнала об Абаратарабе.

Она посмотрела на Советников, совершенно непохожих друг на друга. Представитель Шлема Орландо имел на голове блестящий гребень из алых и бирюзовых перьев, встопорщенных от возбуждения; лицо представителя Утехи Плоти, Гелио Фата, мерцало, словно он смотрел сквозь облако жара, а лик Советника с шести утра светился обещанием нового дня.

— Послушайте, это правда. Я действительно… кое-что знаю, — кивнула Кэнди. — Все началось на маяке, где я каким-то образом призвала Изабеллу. Я не говорю, что не делала этого. Я сделала. Но понятия не имею, как! Разве это важно?

— Если Совет думает, что важно, — проворчал представителя Ифрита с каменным ликом, — значит, так оно и есть. И дело обойдется без серьезных последствий, если ты ответишь на наш вопрос.

Кэнди кивнула.

— Хорошо, — сказала она. — Я постараюсь. Но это сложно.

И она принялась рассказывать о том, что знала, с самого первого и главного события: с ее рождения и того факта, что за час до появления ее матери в больнице три женщины Фантомайя — Диаманда, Джефи и Меспа, — пересекли запретную границу между Абаратом и Иноземьем, желая спрятать душу принцессы Боа, чьи останки лежали на острове Частного Случая.

— Они нашли мою мать, — говорила Кэнди, — которая сидела в грузовике и ждала, пока мой папа вернется с канистрой…

Внезапно она замолчала: в голове возникло жужжание, становившееся все громче. Казалось, ее череп наполняли сотни сердитых пчел. Она не могла связно думать.

— Они нашли мою мать, — повторила она, понимая, что начинает терять нить повествования.

— Забудь на время о своей матери, — сказал представитель Острова Простофиль Джимоти Тарри, кот тарри, с которым Кэнди уже встречалась. — Что ты знаешь об убийстве принцессы Боа?

— Боа.

— Да.

Уф. Боа.

— Довольно… довольно много, — ответила Кэнди.

То, что казалось пчелиным жужжанием, превращалось в отдельные звуки; звуки складывались в слова, слова составлялись в предложения. Кто-то с ней говорил.

Ничего им не рассказывай, произнес голос. Это бюрократы, все до одного.

Она знала этот голос, потому что слышала его всю жизнь. Прежде ей казалось, что голос — ее собственный. Но тот факт, что голос всю жизнь был в ее голове, не означал, что он принадлежит ей. Она произнесла имя, не говоря его вслух.

Принцесса Боа.

Разумеется, сказала женщина. А кого ты ожидала?

— Джимоти Тарри задал тебе вопрос, — напомнила Ниритта.

— Смерть принцессы, — сказал Джимоти.

— Да, знаю, — ответила Кэнди.

Ничего им не говори, повторила Боа. Не позволяй им тебя запугивать. Все, что ты скажешь, они используют против тебя. Будь осторожна.

Кэнди беспокоило присутствие Боа и особенно то, что она возникла именно сейчас, однако ее слова вполне соответствовали положению дел. Советники смотрели на нее с глубоким подозрением.

— Я слышала всякие сплетни, — сказала она, — и мало что помню.

— Но ведь в Абарате ты очутилась по какой-то причине, — заметила Ниритта.

— Разве? — возразила Кэнди.

— А ты не знаешь? Давай, скажи нам. Есть на то причина?

— Я… не могу найти никакой причины, — ответила Кэнди. — Думаю, я здесь, потому что оказалась не в том месте не в то время.

Хорошо, сказала Боа. Теперь они не знают, что и думать.

Действительно. Советники за столом начали хмуриться и обмениваться недоумевающими взглядами. Однако Кэнди еще не сняли с крючка.

— Давайте поговорим о другом, — сказала Ниритта.