«А» упало, «Б» пропало... Занимательная история опечаток. - Страница 11

Я пытался объяснить то, что объясняли мне наши производственники. Что это задержит выпуск, что, мол, план есть план, что умному и так понятно, что, мол, принято давать лишь те, что меняют смысл и т. д.

Он слушал серьезно, как всегда, когда узнавал что-то новое для себя. Потом сказал: „Это же хорошая книга. Как все, что написал Ферми. Ферми надо издавать все. Эти книги надолго. И как же можно не давать список опечаток, если уж их заметили. А задержка – это же дни, а книга – на годы. Здесь уступать нельзя"...»

Исправление было внесено в список опечаток.

И еще один случай из тех же лет. В 1949 году в Москве вышел в свет солидный и объемистый сборник «Наука и жизнь». Уровень сборника понятен из одного факта: его открывал своей статьей президент Академии наук СССР Сергей Иванович Вавилов. Другие материалы были не менее учеными. Но и опечатки удались на славу! Там, где речь шла о световых волнах, читатель мог узреть такое выражение: «область слишком чистых волн». Имелись в виду, конечно, частые волны. А в статье о геологии был такой абзац:

«С первого взгляда все кажется очень просто. Стоит только что-то определить, затем произвести какие-то математические вычисления, и точный вывод уже готов – быстро и легко определен возраст природы. На практике же получается совсем не так».

И действительно, совсем не так. Речь ведь на самом деле шла о возрасте породы, камня, а никак не природы. Да и мыслимое ли это дело для геолога – определить возраст природы?

К чести ученых авторов и издателей, они поспели обнаружить ошибки в процессе печати – и внести их в список опечаток на последней странице. Туда попала и еще одна поправка, не имевшая к опечаткам никакого отношения, но весьма характерная для того непростого времени.

«Напечатано:

Шел 1902 год. Еще не поднимались в воздух первые самолеты.

Следует читать:

Шел 1902 год. Еще не поднимались в воздух самолеты, кроме изобретенного в 1882 году русским конструктором А. Ф. Можайским».

Как же, забыть о Можайском! В годы борьбы с космополитизмом изобретатель был одним из тех русских героев, кого подняли на щит. И не беда, что аэроплан Можайского на самом деле не смог взлететь – приоритет должен быть за нами!

А вот еще разряд изданий, требующий от издателей высшей точности и аккуратности: статистические справочники. Одна перепутанная цифра – и картина меняется полностью! За примером далеко идти не надо.

В 1889 году Министерство внутренних дел провело однодневное статистическое исследование поднадзорной проституции в стране – и его итоги были напечатаны отдельным томом. Интереснейшая получилась книга, с десятками таблиц и сотнями цифр. Происхождение, образование, среднее количество проституток в борделях, даже возраст дефлорации – каких только сводок в ней не было! А вот национальный состав: как и можно было ожидать, среди проституток России было больше всего русских, а за ними с отставанием шли польки, еврейки, немки. Всего же национальностей насчитали тогда 46, включая испанок, турчанок, датчанок и самоедок.

Статистики постарались на славу. Но типографское воплощение их труда несколько снизило ценность добытой информации. Потому как число опечаток в книге явно превысило норму.

Краше всех вышла одна из сводных таблиц. В ней черным по белому было обозначено: в Санкт-Петербургской губернии 876 публичных домов, в Пермской – 383. А по Средней Азии и вовсе: в Самаркандской области 2610 борделей (прописью: две тысячи шестьсот десять), в Ферганской чуть поменьше – 1512, а уж в Семипалатинской области всего ничего – 510.

Сногсшибательные цифры, но вообще-то очень загадочные: из других таблиц нетрудно увидеть, что во всей Российской империи статистики насчитали 1216 домов терпимости.

Разгадка, разумеется, читателю ясна: опечатки! Домов терпимости было не 876 и 383, а всего-то 87 и 38. Не 2610, 1512 и 510, а 26, 15 и 5.

Что и говорить, заметная разница. Не знаю уж, был ли наказан за это редактор книги, младший редактор Центрального статистического комитета МВД А. Дубровский...

Что ж, опечатки попадаются в самых солидных, самых авторитетных, самых ученых изданиях. И имеют иногда неожиданные последствия. Долгое время считалось, например, что у небольшого российского города Луга есть два герба: один «под эгидой» Псковской губернии, другой – Костромской губернии. Но как же такое могло случиться? Конечно, границы губерний время от времени менялись, город мог переходить из одной губернии в другую – но чтобы Луга да в Костромскую? Ведь куда ближе Костромской Новгородская, Тверская, даже Ярославская!

Причина рождения второго герба – опечатка. И не где-нибудь, а в авторитетнейшем Полном собрании законов Российской империи. В Костромской губернии числился «город Лух с уездом», и вот этому-то Луху и был присвоен герб. Но составители Полного собрания напечатали название города неверно: вместо «Луху» – «Луге». Так Лух герба лишился, а Луга его приобрела.

«ПРОПИЛЕННЫЙ АЛКОГОЛЬ»

Решено было не допустить ни одной ошибки. Держали двадцать корректур. И все равно на титульном листе было напечатано: «Британская энциклопудия».

Илья Ильф. «Записные книжки»

Ну а что же энциклопедии? Может быть, они сумели устоять в борьбе с «бесом опечатки»? Не верить же, в самом деле, смешной выдумке Ильи Ильфа – разве может в английском языке появиться слово «энциклопудия»?

Это и вправду выдумка. Но по сути вопроса Ильф прав: в отношении опечаток энциклопедии и энциклопедические словари тоже грешны. Как заграничные, так и отечественные.

Оставим за скобками забытые ныне энциклопедии, хотя и в них можно найти немало любопытного. (Во «Всенаучном (энциклопедическом) словаре» 1878 года, например, написано, что Генрих Гейне «как прозаик был остроумным и метким стариком». В перечне опечаток поправлено: не стариком – сатириком...) Но вот знаменитый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, флагман отечественных энциклопедий.

Берем первый том этого 86-томного издания. Сколько тут пищи для собирателя опечаток! Скажем, приводятся сведения об австрийских депутатах – и сообщено, что четыре депутата избираются «от торговых и промышленных камер». Попробуй догадаться, что в виду имеются торговые и промышленные палаты!

В том же томе статья про мыслителя и хироманта Агриппу Неттесгеймского содержит такую фразу: «поступив в военную службу, получил в чине капитана звание ревизора». Ревизор в средневековой армии – это что-то особенное! А вот в типографии, печатавшей этот том, ревизия вполне могла быть, отчего и наборщику слово запало в душу. Только помянутый Агриппа получил звание не ревизора – рыцаря.

А еще в этом томе – новгородский архиепископ Мемарий (на самом деле Макарий), «северные» источники (вместо «серные»), «темнокоричневые» племена (конечно, «темнокожие»). И совсем замечательный «вторичный пропиленный алкоголь». Он на самом деле – вторичный пропильный. Но на слух простого человека «пропиленный» звучит как-то вернее...

В других томах Брокгауза тоже опечаток немало – но и не так уж много, как в первом. Вот как раз тот случай, когда первый блин вышел комом! Не случайно издатели после выхода первых 8 томов сменили редакторскую группу энциклопедии, и дальше дело пошло на лад...

Впрочем, и в других томах Брокгауза можно встретить примечательное: «р. Лимпило» (на самом деле это известная всем с детства река Лимпопо), «ноги» вместо «ночи». Есть и сообщение про Верхоленские золотоносные россыпи: они-де находятся в среднем течении реки Лены «и по притокам Бея». Загадочный Бей проясняется в списке опечаток: вместо «Бея» надо читать всего-то-навсего «ея». То есть по притокам самой Лены. Хороша, наконец, информация про Вилюйский округ: оказывается, средняя летняя температура там минус 14 градусов по Цельсию. Морозно! В списке опечаток поправлено: не минус, а плюс четырнадцать.