А ты думал, в сказку попал? (СИ) - Страница 3

Тут же вокруг Альгерлара закрутился непонятно как поднявшийся вихрь. Исчезли древние стены башни, пол с прогоревшим следом от пентаграммы. Исчезло само понятие верха и низа. Незадачливого заклинателя будто засасывало в бурлящую черную воронку. Альгерлар не успел даже вскрикнуть от удивления; у него не было даже времени, чтобы испугаться или удивиться. Единственным материальным предметом, который он ощущал, была "Энциклопедия созданий потустороннего мира". С этой книгой он не расставался ни днем, ни ночью, а в свободные минуты находил особое удовольствие в том, чтобы разглядывать гравюры, где были изображены самые невероятные причудливые создания. Отправляясь в башню, он прихватил с собой этот переплетенный в кожу нарвала томик шириной в две ладони. Погружаясь в беснующийся водоворот, Альгерлар инстинктивно вцепился в "Энциклопедию" как матрос с терпящего бедствие корабля судорожно хватается за обломок, который не выдержал бы веса даже самой крохотной из птичек.

"Энциклопедия созданий потустороннего мира" была первым, что возникло перед его затуманенным взором, едва окружающий его сумрак рассеялся и мир снова принял четкие очертания. Должно быть, он задремал в своем кресле, разглядывая гравюры. Ну и странный же сон ему привиделся!

Рука Альгерлара потянулась к лежащей перед ним книге, чтобы перелистнуть страницу. Но в следующее же мгновение некромант не удержался от изумленного возгласа. Без всякого сомнения, это была его рука и в то же время она имела совершенно непривычный облик. Старый некромант уже давно привык к виду костлявых рук с худыми скрюченными пальцами, больше напоминающим лапы хищной птицы. Но сейчас перед ним была изящная кисть с непривычно светлой кожей и крепкими пальцами, на которых не было ни длинных острых ногтей, ни множества колец с самоцветами.

Вслед за этим зрелищем возникло множество новых ощущений, которые обрушились на Альгерлара подобно лавине, готовой погрести под собой неосторожного путника. Молодое полное сил тело в непривычно тесной одежде; оно легко и свободно вдыхает воздух, в котором столько на редкость странных запахов. И не только запахов! Глаза снова стали зоркими, до его слуха доносился малейший шорох и для этого ему не понадобилось обращаться к помощи магии как он уже делал не одну сотню лет.

Удивленный, Альгерлар оглянулся вокруг. Он, а точнее кто-то, в чьем теле он оказался, находился в маленькой скудно обставленной комнате с низким скошенным потолком. Ни одно из помещений Черного замка не было настолько крохотным; даже ниши, в которых помещались статуи и сторожевые скелеты, и те были намного просторнее. Впрочем, в этом чувствовалась даже некая своеобразная прелесть. Узкая кровать, застеленная шерстяным одеялом, умывальный столик, бюро, несколько полок с книгами. В углу комнаты виднеется ниша, задернутая старой выцветшей занавеской. Судя по всему, она исполняет роль гардеробной. На стенах, оклеенных полосатой бумагой, прикреплены поспешно сделанные рисунки. Сквозь неразборчивую мешанину линий проглядывают женские силуэты, профиль пожилого мужчины в высокой шляпе, фигура, удивительно напоминающая одного из низших демонов.

Альгерлар поднялся на ноги, что удалось ему на удивление легко. Новое тело оказалось намного выше ростом, что доставило старому некроманту еще больше удовольствия. Заметив над умывальным столиком зеркало, он за пару шагов пересек комнату и уставился на свое отражение. Оттуда на него смотрел худощавый темноволосый молодой человек с небольшими аккуратными усиками. Вместо мантии, которую чародей носил, начиная с детского возраста, на мужчине была одежда непривычного покроя.

Неожиданно в дверь постучали. Открыв ее, Альгерлар застыл на месте, будто пораженный молнией. Дыхание его пресеклось, сердце сперва пропустило несколько ударов, а потом застучало с бешеной силой, будто демоны-кузнецы в своей подземной мастерской.

Перед ним стояла Маргретта. Живая и пребывающая в полном здравии, такая, какой он видел ее в последний раз в воротах замка. Впрочем, нет, ее облик во многом претерпел изменения. Роскошные волосы цвета пшеничных зерен были коротко острижены и тугими кудряшками высовывались из-под смешной маленькой шляпки. Вместо длинного хитона на ней было до странности короткое платье, открывающее ноги почти до колен и обувь, напоминающая котурны уличных комедиантов. Впрочем, какая к демонам разница! Рядом, на расстоянии вытянутой руки была та, кого он хотел видеть больше всего на свете.

-- Маргретта? -- выдохнул он, с трудом шевеля непослушным языком.

-- Вообще-то до сих пор меня звали Моник Тенье, -- ответила девушка с такой знакомой озорной улыбкой. -- А вы, если я ничего не перепутала, Андре Кристоф, бакалавр литературоведения. Вы чересчур перетрудились над своей монографией о средневековой поэзии. И конечно забыли, что нас ждут на открытии выставки. Все уже собрались. Идемте же, не будьте таким упрямцем.

За все свои долгие годы, счет которым он давно потерял, Альгерлар не видел столько нового, что выходило бы за пределы его понимания. Вместе с Маргретой-Моник они сперва направились в большое здание, стены которого были выстроены из стекла и железа, сверкающего сильнее, чем латы самого старательного из солдат герцога. Внутри он увидел картины, совсем не похожие на те, что украшали залы Черного замка. На них были в беспорядке разбросаны яркие цветовые пятна, которые, стоило отойти от картины подальше, складывались в деревья, букеты цветов, портрет хорошенькой девушки. В стеклянном доме толпилось множество людей, во много раз больше чем в целом городе, стоящем неподалеку от Черного замка. Люди разглядывали картины, весело болтали между собой, пили вино из высоких стеклянных бокалов.

Их появление не прошло незамеченным. Мужчины в такой же одежде как на нем самом, молодые женщины радостно здоровались с ними, о чем-то спрашивали, куда-то звали. От нескончаемого круговорота лиц и обилия впечатлений у Альгерлара-Андре даже закружилась голова. Он хотел, было, отойти в сторону и передохнуть в неком подобии зимнего сада, но тут к ним с Маргреттой-Моник подбежал растрепанный худой человечек в пестром балахоне.

-- Ты видел?! -- заверещал он, хватая их за одежду, будто нищий у главного храма. -- Ну как, засветилось теперь? Заиграло?

Альгерлар недоуменно оглянулся на свою спутницу. Та ничуть не удивившись, поддакивала и улыбалась. Вокруг них собралась целая толпа, на все лады расхваливающая картины и их создателя.

-- Это и в самом деле очень красиво, -- нерешительно произнес Альгерлар.

... Затем большой и шумной компанией они отправились праздновать это событие в таверну, где столики стояли прямо на улице под крышей из полотна в бело-зеленую полоску. Все это время Маргретта была рядом с ним, счастливая и полная жизни будто и не было этих столетий разлуки, будто они только вчера распрощались во дворе замка. Затем неожиданно для себя он оказался с ней в светлой уютной комнате на кровати, где перина была набита не сушеной травой и даже не птичьими перьями. Сперва он немного оробел несмотря на изрядное количество выпитого, но дальнейшее произошло легко и непринужденно, будто они вдвоем танцевали хорошо знакомый танец, который исполняли вместе едва ли не с начала времен. За этим последовал завтрак в постели, бесконечная череда прогулок, ужинов, переходящих в бурную ночь и завтраков в постели или за столиком у окна, за которым виднелась ажурная башня из темного железа. Происходящее во много раз превосходило самые смелые мечты. Альгерлар не расставался с утраченной, было, любимой целыми сутками. Он был совершенно счастлив.

Но прошло еще несколько дней и он вдруг ощутил неодолимое желание оказаться одному в тиши своего кабинета, неторопливо изучая очередной эзотерический манускрипт или размышляя о законах мироздания. Взгляд таких прекрасных зеленоватых глаз, от которого он еще недавно едва не задыхался от радости, теперь вызывал желание спрятаться от их обладательницы, хоть ненадолго.