81 (СИ) - Страница 20

― Это не имеет значения. Я вообще в тебе ничего плохого не вижу. И если ты меня «погладишь», мне это понравится ― я хочу удовольствий.

Хоаран подхватил вилку и занялся едой. Ответить что-либо на слова Казуи он не потрудился. И увидеть выражение его глаз тоже не удалось.

Упрям, это верно, но и умён. Должен же он понимать все выгоды и преимущества. Хотя… Чёрт его знает, что он там себе понимает, учитывая его происхождение и национальные особенности. Кроме того, вряд ли ему так уж плохо будет в тюрьме ― с остальными заключёнными Хоаран разобрался быстро, для него тут нет ничего нового. Чем же его таким особенным соблазнить? Книжки, «мустанг», свобода… Этого и так более чем достаточно. Для любого. Но, похоже, не для Хоарана.

Он как раз подхватил кусочек рыбы, съел и облизнул испачканные соусом пальцы.

Вовремя, нечего сказать… Хоть заранее планируй всё и заучивай наизусть, чтобы оставалось в голове даже тогда, когда соображать перестаёшь. И хорошо ещё, что Хоаран во время еды думал только о еде и игнорировал всё остальное.

Или нет?

Хоаран, прикончивший ещё кусочек рыбы, скосил глаза на Казую и наверняка увидел на лице последнего любопытное выражение. Облизывать пальцы не стал и просто вытер их о салфетку.

Зар-раза…

Казуя налил себе вина и продолжил наблюдать за Хоараном. Ему нравилось смотреть, как тот ест. Без спешки, основательно, много. Пользоваться столовыми приборами Хоаран явно умел куда лучше, чем ему бы полагалось. Хотя десертную ложку не особо отличал от чайной и столовой, но это незначительные детали. Глупо требовать от выросшего на улице дикого мальчишки безупречного знания этикета, вот Казуя и не требовал.

Хоаран отодвинул пустую тарелку в сторону и ухватился за чашку с кофе.

― Так что с нашей договорённостью? ― напомнил о недавней беседе Казуя.

В ответ услышал сакраментальное:

― Я думаю.

Думает он, как же…

― Можешь думать вслух ― мне любопытно.

― Вряд ли тебе придутся по вкусу мои мысли.

― Считаешь, что я слишком многого хочу? От тебя?

― С одной стороны… ― Хоаран посмотрел на него поверх чашки с кофе и умолк.

― С одной стороны?

― Не так уж это и много. В обмен на всё, что ты предложил. С другой стороны, ты предложил это мне. Проблема в этом. Во мне.

― Если б я ещё её видел.

― Ты не понимаешь? ― Хоаран спрятал улыбку за чашкой и после сделал глоток горячего напитка. ― Проблема ― это я. Я не играю по правилам. По тем, к которым ты привык.

― Понимаю. И не возражаю. Я представляю, как ты жил, поэтому в состоянии многое понять.

― Это ты так думаешь. И при этом настаиваешь на моей кандидатуре всё равно, хотя эта кандидатура наименее подходящая из всех. ― Хоаран явно хотел добавить ещё что-то, но передумал и уставился в чашку, спрятав глаза за опущенными ресницами.

― Для меня есть только одна подходящая кандидатура. Твоя. Иных вариантов тут нет.

― Если ты скажешь, что влюбился в меня, я буду долго смеяться, ― ядовито предупредил Хоаран и выразительно вскинул бровь. Лёгкая улыбка медленно исчезала с его губ в воцарившейся тишине.

Он осторожно поставил чашку, поднялся из-за стола и отправился к двигателю. Рубашка полетела на пол, а пальцы вновь заблестели от масла.

― Мы ещё не…

― Я приду ночевать, ― перебил Казую Хоаран, но не оглянулся. ― Сейчас я занят. Спасибо за обед и всего хорошего.

Точка. Вот так вот. Настаивать на продолжении беседы было глупо. Казуя отчётливо ощущал разлитое в воздухе напряжение. Опасное напряжение. Скорее всего, попытки отвлечь Хоарана ни к чему не привели бы, а то и многое бы испортили. Он собрал посуду в контейнер и тихо ушёл, оставив Хоарана наедине с его мыслями.

Интересно, что он имел в виду под «ночевать»?

В кабинете Казуя прочёл письмо от Анны. Ничего утешительного. Анна сообщила, что ей не удалось узнать подробностей, касающихся тюрьмы Зэт, зато она узнала, что подобная тщательная проверка ― единственная в своём роде. Ни одна другая тюрьма этой процедуре не подвергалась. И ещё Анна посоветовала в отчёте указать неверные данные относительно количества свободных мест. Например, солгать, что тюрьма в состоянии принять ещё только троицу заключённых ― не больше. И Анна предположила, что дело, быть может, в одном из заключённых, что уже в тюрьме. Как она выразилась: «Кто-то знает слишком много. Или знает то, что знать ему не нужно. С точки зрения министерства».

Казуя удалил письмо и откинулся на спинку кресла.

«Кто-то знает слишком много. Или знает то, что знать ему не нужно».

Кто-то рыжий и упрямый, совершивший убийство впервые, но почему-то получивший очень большой срок, хотя смягчающих обстоятельств у него хватало. Неужели правда? Но как ещё объяснить то, что Хоарана упекли именно в эту тюрьму и на целых двенадцать лет?

А если солгать и написать в отчёте, что Хоаран погиб? Несчастный случай, например. Или драка между заключёнными. Поверят ли?

Нет, не выйдет ничего. Они потребуют выслать тело. Достать тело легко, но оно не пройдёт проверку. И даже если бы у Казуи была возможность вырастить клона рыжего, проверка всё равно это обнаружила бы.

Соврать и сказать, что Хоаран в коме? Опять же ― министерство потребует его перевода в центральный госпиталь.

А если дело всё же не в Хоаране?

Если бы. Казуя испытывал пугающую уверенность в том, что именно Хоаран ― причина удивительного интереса министерства к отдалённой тюрьме. Раньше никому тюрьма и даром не была нужна, а стоило в ней появиться рыжему ― и вот.

«Кан Ёнхо, узнай о нём всё, что сможешь», ― написал он Анне. Оставалась надежда, что всё не так страшно. В зависимости от обстоятельств дела Казуя мог бы воспользоваться старыми связями, чтобы отбить у министерства интерес к Хоарану.

Он развернул на мониторе план проверки и перечитал все пункты.

Допустим, он выполнит все требования и даст разрешение комиссии прибыть в тюрьму. Допустим, в это время рыжий будет заперт под карантином и вроде как болен. Скорее всего, ему прикажут заключённого ликвидировать и избавиться от тела ― на глазах у комиссии. Провернуть это вполне реально, припрятав тем временем Хоарана где-нибудь в безопасном месте. Рискованно, но возможно.

Казуя развернул кресло к окну, невидящим взглядом уставился на прогулочное поле за стеклом и слабо улыбнулся. Какие перемены! Он почти что дрожал в предвкушении этой авантюры, готов был действовать хоть прямо сейчас.

Поразительный контраст с недавней спокойной жизнью, в которой ничего не происходило. Позабытое чувство, когда есть цель и желание этой цели достичь. Причем он даже мысли не допускал, что может лишиться Хоарана, не рассматривал никаких альтернатив.

― Ладно…

Казуя развернулся к столу и монитору и принялся составлять регламент проверки. Правда, через полчаса отвлёкся и задумался.

Хоаран знает? Что именно он знает? Или даже не подозревает, что его хотят устранить? Спросить напрямик? Вряд ли он ответит. Предупредить его? А это вот точно неразумно. Чем меньше рыжий будет знать, тем проще заставить его действовать нужным образом.

Наверное.

========== 10 ==========

Казуя застал Хоарана в своём кабинете после одиннадцати. Зашёл и обнаружил его в кресле за столом ― ноги на столе, книга в руках и стакан молока возле монитора. Нахал даже ухом не повёл и спокойно читал себе дальше.

Казуя задержался у порога дольше, чем ему хотелось бы, потому что откровенно любовался склонённой чуть головой, упавшими на лицо прядями и немного рассеянной полуулыбкой. Встряхнулся и всё же подошёл ближе, чтобы столкнуть со стола длинные ноги. Эту вот привычку он не терпел: стол не для ног предназначен.

Хоаран ничего не сказал, медленно закинул ногу на ногу и опять уткнулся в книгу. Непробиваемый упрямый нахал.

― Есть хочешь?

― Я поужинал, спасибо.

― В столовой? ― уточнил Казуя и мысленно дал себе по рукам, чтоб не тянулись своевольно к рыжей шевелюре.

― Угу… ― Хоаран закрыл книгу и поднялся, прихватив стакан с молоком. ― Раз уж ты явился… Я в душ. Один. Поэтому просто подожди своей очереди.