524/7 (СИ) - Страница 2

Ткань расползлась по телу и превратилась в облегающие чёрные штаны и лёгкую тёмно-коричневую куртку с коротким рукавом. Грудь и ягодицы поджало так, что они стали выделяться ещё сильней.

— Похоже, это имитация настоящей кожи, — с сожалением ответил Макс. — В то время одежду делали из животных.

Мария тут же сменила костюм, на лице отразилось глубокое разочарование.

— Серьёзно? Это же отвратительно! — воскликнула она. — Я ещё могу понять, когда их ели от голода. Это всё-таки инстинкт. Но носить на себе трупы живых существ! Это же нонсенс! Какая жестокость… Может, это всё-таки миф?

Сейчас на ней был кружевной корсет из толстой нити, длинные белые перчатки и невероятных размеров юбка, расходившаяся куполом от талии до самого пола. Ткань была украшена вышитыми цветами, чуть выше правой груди помещался красивый бежевый бутон. Казалось, что её, худенькую, взяли и воткнули по пояс в гигантскую ароматическую горку.

— Может… — неопределённо ответил он, устраиваясь на диване. — А это что за наряд?

— Не знаю. Сейчас… Модель платья французской аристократки, середина второго тысячелетия до новой эры. Кто такие аристократки?..

— Любимая! — поторопился прервать её Макс. — Подожди, у нас не так много времени. Давай ты подберёшь платье, а я посмотрю про Землю, французов, аристократок и всё тебе потом расскажу, хорошо? Я не хочу задерживаться в ресторане. Но и вкусно поужинать тоже хочу. С тобой. Всему же своё время, да?

***

— Что это? — изумлённо спросила Мария, осматривая павильон ресторана «17.89», — Саркофаг?

Проекции объёмного изображения превращали пустые стены в реалистичный каменный интерьер внушительной высоты с разноцветными светящимися вставками.

— Готический собор. Это сакральный храм. Место, где земляне той эпохи разговаривали со своим богом, — продемонстрировал Макс свою подготовленность, провожая жену к столику в самом центре собора. — У них он был один, не как у твоих любимых египтян.

— Греков. Похоже на ракетную шахту, — заключила она, рассматривая перекрестье главного свода. — То есть французы не просто придумали бога, но и разговаривали с вымышленным существом? А как они с ним общались? Посылали сигналы в космос?

— Это допромышленный период. Не думаю, что у них были антенны. Наверное, просто верили, что он их слышит. Смотри!

Из ниоткуда послышались размеренные удары барабанов и ритмичные звенящие звуки, а помещение начали заполнять пёстро разодетые люди. Один из них появился на возвышении-сцене посередине, прямо напротив них. По-видимому, это была главная часть интерьера: за ней располагался причудливый рельефный задник, а выше на стенах светились самые выразительные разноцветные секции.

Возникший персонаж широко улыбнулся и, разведя руки в приветственном жесте, направился к гостям. Его штаны и рубаха блестели золотом, на плечах лежал короткий красный плащ с меховой оторочкой, на голове громоздилась усыпанная драгоценными камнями корона.

«Приветствую вас, дорогие гости! Спасибо, что выбрали наш ресторан, и добро пожаловать! Позвольте представиться, меня зовут Шарль. Сегодня я буду вашим проводником в мир изысканной французской кухни и интригующей европейской истории, — продекламировал он, одаривая широкой улыбкой то Марию, то Макса. — Мадам! Какое платье! Какой прекрасный выбор! C'est magnifique!»

Мария выбрала платье с большой красной юбкой до пола, красным матерчатым корсетом и небесно-голубой блузкой с высоким белым воротником. Атрибуционная сноска гласила: «С.С., Земля, Евразия. Костюм европейской крестьянки середины II тыс. до н. э.».

— Спасибо, Шарль! Вы очень внимательны! — комплимент импозантного персонажа из прошлого развеселил Марию. — И тоже великолепно выглядите! А кто вы?

К мелодии добавились струнные, музыканты разместились на сцене, во рту у одного из них запищала небольшая перфорированная трубка.

«Я король. Современники называли меня Charlemagne. Один из основателей Европейской цивилизации, — вежливо представился Шарль, растягивая реверанс. — Предлагаю по древней традиции начать ужин с шампанского. А я тем временем расскажу вам много увлекательных историй, покажу, как создавались самые великие французские блюда! За время ужина мы совершим путешествие сквозь тысячи лет…»

— Пожалуйста, Шарль! — прервала короля Мария. — Справку по истории мне и муж может прочитать.

— Мы хотим провести время вдвоём, — добавил Макс, разглядывая кружева на её воротнике. — Тебе очень идёт. И причёска. Он исторический?

«C'est bien! В любой момент к вашим услугам!» — послышалось на фоне прощание исчезающего короля, а Мария задорно рассмеялась.

— Ревнуешь меня к проекции? Давай сменим музыку. Хочу ту, что играла вчера. Где мы ужинали? На семьдесят пятом?

Ей даже не пришлось формулировать запрос до конца. Средневековый оркестр тут же исчез, со всех сторон на них полилась привычная объёмная музыка нового времени.

— Точно, эта! Так на Земле одевались крестьяне. Они выращивали и добывали растения, делали из них еду и одежду. Лучше, чем охотиться на животных, правда?

— Угу, — отозвался Макс, погружённый в изучение блюд и визуальных шоу, с ними связанных. — Синтезировать пищу всё равно лучше. Ты что будешь пробовать?

— Ты знал, что до того, как человечество перешло на синтезированную пищу, прошло почти пятьсот лет? С момента её изобретения. Смотри, хитиновый суп… О нет! Они что, ели вообще всё, что движется? А ты что?

— Всё самое популярное, — потирая руки в предвкушении, ответил он. — А почему так долго?

— Вот столько понадобилось нашим предкам, чтобы осознать, что при одинаковом химическом составе два вещества не отличаются друг от друга, — со вздохом прокомментировала Мария. — Простая истина, а сколько времени потеряно. Мм… луковый суп!

— Так, если всё синтезировано, почему бы тебе не попробовать… гигантского рапана под эльзасским сыром, например?

— Это животное?

— Моллюск.

— Животное! Я же тебе объясняю: я почувствую тот же вкус, будто съела живое существо! — Мария даже всплеснула руками, а Макс, глядя на неё, заулыбался.

— Боишься стать дикой? Я, может, не против… — он чуть потянулся к ней.

— Очень смешно! Чего ты так смотришь, Макс?! — её губы смущённо поджались.

— Я люблю тебя, — мягко и уверенно произнёс он, перед тем как подарить ей настоящий французский поцелуй.

***

Ужин длился около трёх часов, и всё это время вокруг них разворачивались красочные сцены древней истории. Крестьяне стригли овец, ловили рыбу и замешивали тесто, рыцари сражались на дуэлях, короля случайно отравила собственная мать. Аристократы устраивали балы, а потом их всех выгнали диковатые революционеры. Их, правда, потом тоже выгнали, но к этому моменту гости уже потеряли нить повествования. Больше всего Марии понравилось дефиле «пятнадцать веков французского костюма», а Макс остался в восторге от французского кабаре.

Пока визуальные проекции развлекали их, он успел отведать петуха в вине, коньяк, галантин с ветчиной пяти видов, рапана с сыром, устрицы, сет лучших вин и эскалопы фуа-гра под испанским соусом. Она ограничилась чищеным багетом с оливковым маслом, шот-сетом красного, белого, розового вин и шампанского, блинчиками с вишней, сырным ассорти и луковым супом на десерт. Оба вышли из ресторана довольные представлением, жизнью, друг другом.

— Всё-таки мы совсем не знаем своей истории… — задумчиво проговорила Мария. — Я вот подумать не могла, что для производства еды требовалось столько людей. И столько труда. Это так бессмысленно!

— Ну погоди, им же надо было что-то есть… — Макс сам почувствовал слабость своего аргумента.

— Нет! Дело не в этом! Ты что, не смотрел? Эти крестьяне же целыми днями работали, пасли овец, месили сыр, сеяли хлеб, а эти аристократы всё у них отбирали! Они производили больше, чем потребляли, а их всё равно… использовали. Насильно. Они работали шесть дней из семи, правильно? Это… восемьдесят пять процентов жизни! Понимаешь? Вместо того чтобы изучать науку и технику и быстрей прогрессировать, шесть дней подряд они занимались тяжёлым примитивным трудом. И один день оставался, чтобы придуманный бог рассказывал им, что так и должно быть. А на самом деле им просто позволяли периодически отдыхать, чтобы они с ума не сошли и не сдохли!