50 знаменитых чудаков - Страница 12
Летом Отто с женой отправился путешествовать по Италии. Королевский прусский двор в это время был в Венеции. Молодой депутат отправился к королю и был приглашен на обед. Бисмарк чрезвычайно понравился монарху и вскоре стал завсегдатаем королевских приемов. Однако он, казалось, совсем не дорожил такой честью. Были случаи, когда Отто публично дерзил Фридриху Вильгельму IV. Однажды во время обеда в летней королевской резиденции Сан-Суси Бисмарк на вежливый вопрос короля о состоянии его дел резко ответил: «Плохо», объяснив это тем, что король потворствует революции.
Видимо, Бисмарк вообще не испытывал особого почтения к королям. Много позже, уже в бытность прусским канцлером (премьер-министром), он, боясь установления австро-прусского сотрудничества, вынудил короля Вильгельма I отказаться от поездки во Франкфурт, где по предложению Австрии должны были собраться все правители разрозненных немецких государств. Добившись своего, Бисмарк вышел в приемную, схватил стакан, разбил его вдребезги и со словами: «Ну вот, теперь мне хорошо!» – отправился сообщить об отказе короля саксонскому премьер-министру. Тот ответил, что саксонский король Иоанн специально прибыл, чтобы привезти Вильгельма во Франкфурт, и не уедет без прусского короля. Тогда Бисмарк закричал: «Даю вам честное слово, что если завтра утром в 6 часов специальный поезд с королем Иоанном не уедет, тогда в 8 часов батальон пруссаков из Раштатта будет в Бадене, и, прежде чем мой король встанет с постели, его дом займут войска, у которых не будет другого задания, кроме как не пропускать ни одного саксонца». Представитель Саксонии вынужден был подчиниться.
Во время мартовских событий 1848 года, когда на улицах Берлина реяли революционные знамена, а правительство не знало, на что решиться, на одном из великосветских приемов произошло следующее. Присутствующие были удручены, все обсуждали происходящее и не находили выхода из сложившейся ситуации. Вдруг сидевший за роялем Бисмарк громко заиграл походный марш. Знаменитый генерал Миддендорф вскочил, обнял его и воскликнул: «Вот что нужно!» Вскоре революция была подавлена, а Бисмарк прославился еще одной фразой: «Прежде всего, нужно разрушить дотла все большие города, эти очаги революции».
Взгляды Бисмарка очень импонировали королю и правительству. Поэтому, когда встал вопрос о назначении прусского посланника в Союзный сейм – центральный орган Германского союза, выбор пал на одиозного депутата несмотря на его молодость.
Став дипломатом, Бисмарк избрал своеобразную линию поведения, стремясь всячески вывести противника из себя. В то время в сейме доминировала Австрия, а прусский дипломат не мог с этим смириться, считая, что главенствовать должна его родная Пруссия. За время пребывания Бисмарка во Франкфурте здесь сменилось три австрийских представителя. И каждого из них при каждом удобном случае прусский представитель старался задеть, даже в мелочах демонстрируя свою независимость в отношении враждебной, по его мнению, страны. Бисмарк не давал спуску даже председателю союзного форума, тоже австрийцу, графу Туну.
Ярким свидетельством тому служит такой случай. До прибытия Бисмарка во Франкфурт во время заседаний сейма курил только председатель. Заметив это, Бисмарк демонстративно достал сигару, попросил у председателя огня и закурил. Никогда не куривший посланник Баварии счел себя униженным и тоже взялся за сигару. Несмотря на то что его тошнило, он мужественно выкурил ее до конца. Примеру Бисмарка не замедлили последовать и другие члены форума, давно тяготившиеся высокомерием графа Туна. Равенство среди членов сейма было восстановлено.
В другой раз высокомерный Тун позволил себе выйти к Бисмарку в жилете, демонстрируя таким образом свое пренебрежение. Бисмарк не растерялся. Он тут же снял свой сюртук со словами: «Вы совершенно правы, ваше превосходительство, здесь жарко».
Однажды грубое поведение Бисмарка чуть не вызвало конфликт с Австрией. Во время одного из заседаний австрийский посланник Прокеш-Остен сделал заявление, которое не соответствовало истине. Вечером во время светского раута об этом зашел разговор. Бисмарк, единственный из присутствующих, открыто заявил, что Прокеш-Остен лжет. Оскорбленный посол воскликнул: «Если это не верно, выходит, императорско-королевское правительство солгало?» «Несомненно, ваше превосходительство», – спокойно ответил прусский посланник. Испуганный австриец нашел способ помириться с Бисмарком, однако его авторитет и авторитет Австрии пострадали.
А Бисмарк продолжал третировать австрийцев. На парад в Мюнхене, устроенный в честь австрийского генерала, он явился в форме офицера ландвера[1], увешанный орденами, полученными от разных германских правительств. Австрийский генерал решил подшутить над дипломатом. Он спросил, где он заслужил эти ордена, «не перед лицом же неприятеля?», намекая на то, что Бисмарк не принимал участия в военных действиях. «Да, – ответил Бисмарк, – перед лицом неприятеля, во Франкфурте», имея в виду австрийских дипломатов.
В 1859 году Бисмарка назначили послом в Россию. В Пруссии этот дипломатический пост издавна считался важнейшим. Новый посол охотно знакомился с культурой России, восхищенно отзывался о московской архитектуре и даже выучил русский язык. Слова «ничего» и «авось» прочно вошли в его лексикон. Позже Бисмарк предлагал заменить преподававшийся в школах Пруссии греческий язык русским. Первый канцлер объединенной Германии сохранил любовь к России до конца жизни, он видел в ней основного союзника Пруссии. По его мнению, сила России основана на «мощи, устойчивости и постоянстве», а для характера народа свойственно «медленно запрягать и быстро ехать».
Как ни странно, Австрия решила использовать Бисмарка в качестве своего агента в Санкт-Петербурге. За это ему была предложена ежегодная плата в 20 тысяч талеров. Чтобы использовать этот факт против австрийцев, возмущенный Бисмарк попытался получить у банкира Левинштейна, представлявшего интересы Австрии, документ, подтверждавший это позорное предложение. Однако хитрый банкир ответил предложением увеличить сумму до 30 тысяч. Тогда Бисмарк пообещал спустить его с лестницы.
В 1862 году Бисмарка отозвали из Санкт-Петербурга и отправили послом в Париж, а затем в Лондон. Но и там он пробыл недолго. Сложная обстановка в стране заставила короля назначить бывшего посла министром-президентом и министром иностранных дел, что соответствовало должности премьер-министра.
Новый премьер-министр оказался у власти 8 октября 1862 года. Однако его жесткая политика только подлила масла в огонь. Вскоре в Берлине начались уличные столкновения, а депутаты в парламенте громко возмущались действиями нового правительства.
Тогда Бисмарк начал заигрывать с рабочим движением. В 1864 году, когда силезские ткачи, пришедшие ко дворцу с петицией, не были приняты королем, министр-президент уговорил монарха встретиться с ними. По его настоянию из государственной казны рабочим была выдана ссуда для создания производственного товарищества.
В отличие от своих предшественников, Бисмарк пытался изучать жизнь народа изнутри. Он был лично хорошо знаком со многими рабочими, часто бывал у них дома. Не чуждался он и предпринимателей. Часто приглашал их на совещания. Однако решения его правительства ограничивали права капиталистов, а социальные реформы насаждались жесткими методами и вызывали недовольство. Примерно так же Бисмарк вел себя и со своими крестьянами. Он разыгрывал роль патриарха, живо интересовался их проблемами, помогал в случае несчастий, но в то же время, если выходил из себя, мог прибегнуть и к плетке.
С первых же дней пребывания во главе правительства Пруссии Бисмарк начал воплощать в жизнь свою мечту об объединении Германии. Хитроумными политическими комбинациями и неприкрытой грубостью он добился войны с Австрией. Результатом стало присоединение к Пруссии герцогств Шлезвиг, Голыптиния и Нассау, королевства Ганновер, княжества Гессе и вольного города Франкфурта-на-Майне.