5 наболевших вопросов. Психология большого города - Страница 5

– В общем, да. Но давайте все-таки разберемся с этим запросом к миру: «Нет такого человека». А кто это – «такой человек», которого люди ищут и отсутствием которого тяготятся, называя это одиночеством?

Мы устроили мозговой штурм с главным редактором журнала «Психология на каждый день» Галиной Черняевой: пытались понять, что именно люди понимают под словом «одиночество». Сделали «контент-анализ» – есть такое модное словечко у маркетологов и психологов – и вынули на свет божий устойчивые словосочетания, которые встречались в ответах большинства людей: «нет родственной души», «нет родной души». Эта загадочная «родственная душа»… Люди ищут и не находят именно «родственные души».

Мне несколько раз снился один и тот же сон. Какая-то непогода, темно, дождь-снег-вьюга, звонок в дверь, я открываю: на пороге стоит какая-то девушка, вымокшая насквозь, продрогшая, замерзшая, волосы на лицо налипли. Я ее впускаю в дом, даю сухую одежду, отогреваю, начинаю поить чаем, кормить, мы с ней начинаем разговаривать о чем-то, и тут я начинаю чувствовать что-то «неладное». Мне очень-очень хорошо с ней, по-особенному тепло и светло – так хорошо, как я не чувствовала себя ни с одним человеком, даже странно. Меня начинают терзать смутные сомнения, я начинаю спрашивать, как ее зовут. Она говорит: «Татьяна», мои подозрения только усиливаются, я спрашиваю, какая у нее фамилия, а она отвечает: «Девятова»…

По этому сну я поняла, что мне до боли хочется найти человека по-настоящему близкого, родного, ту самую пресловутую «родственную душу». Но Андрей, похоже, не очень-то приветствует романтические описания психологических процессов и понятий.

– Я, Татьяна, каюсь, лириков не особенно жалую, мне физики как-то ближе по системе внутренней организации – чтобы все четко, конкретно, определенно и по делу. «Родственная душа» – название, конечно, красивое. Я бы, как говорится, и сам бы не отказался… Но психологи частенько любят использовать красивые понятия, не имея под ними никакой внятной структуры. Вот есть понятие, вот есть от него ощущение – и довольно им. А мне не довольно. То есть у них это подчас просто слово, звук даже, а не концепт. Ощущение есть, но ухватиться не за что.

Поэтому, раз уж зашла об этом речь, давайте прямо сейчас попробуем создать некий концепт этой «родственной души», то есть определим внутреннюю структуру этого, такого милого нашему сердцу понятия. Разберемся, собственно говоря, в генезе этого чувства: «у меня нет родного человека», «родственной души», «по-настоящему близкого человека». Можно, наверное, долго приводить синонимы. Какой еще, например?.. «Человека, с которым у меня было бы что-то настоящее, глубокое, подлинное» и так далее.

Все правильно я пока излагаю? Ага, киваете, идем дальше. А дальше у доктора Курпатова есть несколько монографий – «Философия психологии (новая методология)», «Теория личности (психология и психотерапия)», «Индивидуальные отношения (теория и практика эмпатии)» (они написаны в соавторстве с доктором медицинских наук, профессором А.Н. Алехиным). Там последовательно излагается теория личности человека. И там я на все эти вопросы отвечаю, мне кажется, достаточно подробно. В том числе и о том феномене, о котором сейчас собираюсь вам рассказать…

Вот когда вы встречаетесь, например, со своей мамой, вам нужно что-то делать для того, чтобы… Ну, вы же с ней не такая, как со мной? Согласны. Какая-то другая. А вам нужно что-то специально делать с собой, чтобы стать такой, какая вы обычно с ней? Как-то перестраиваться определенным образом, настраиваться? Нет? Правильно, это происходит само собой. А когда вы встречаетесь с кем-нибудь из своих сотрудников или с вышестоящим начальником, авторитетным человеком, вы же ведете себя не так, как со своей мамой, и не так, как со мной? Правда? И не так, как с человеком, у которого вы спрашиваете на улице: «Который час?» или «Как пройти в библиотеку?»

То есть всякий раз, в зависимости от того, в какой ситуации вы находитесь, вы автоматически превращаетесь в какого-то другого человека. Вы превращаетесь в «дочь» в отношениях с мамой, в «прохожего» в общении с другим прохожим, в «начальника» в отношениях с подчиненным. Вы превращаетесь в «ученика», общаясь с корифеем от науки, вы превращаетесь со мной в «собеседника», «соавтора», «интервьюера». В отношениях с детьми мы все автоматически становимся «родителями», в отношениях с представителями противоположного пола – в «представителей противоположного пола» (своего собственного) и так далее. И все это нескончаемая череда, масса, можно сказать, – неисчислимое количество ВАС.

А ведь правда! То, что я бываю разной в общении с разными людьми, – это как раз не новость, особенно если люди эти «чужие», а отношения – прагматичные: партнеры или подрядчики, например, и я веду с ними переговоры. Каждый раз в таких ситуациях я вполне сознательно строю свое поведение. А вот то, что я автоматически, неосознанно «меняюсь» в общении с близкими людьми, родственниками или, наоборот, совершенно незнакомыми людьми – с продавцами в магазине, официантами в кафе, – это как-то не приходило в голову. Но кажется, так и есть.

– И вот эту череду наших ролей, которые мы играем неосознанно, и не играем даже, а прямо ощущаем себя в них, можно назвать я-отождествленными ролями. Мы тождественны этим ролям. Вы отождествлены с ролью дочери, жены, сотрудника, любой другой. Нигде нет наигрыша, нигде нет ощущения, что такой я – это не я, и я только «притворяюсь» сыном (в вашем случае – дочерью) для своих родителей, учеником для своих учителей, прохожим для прохожих. Нет, это все – вы. Или все же где-то вы – это не вы? Нет, вы в данном случае – везде вы! Самоощущение себя в этих ролях для нас естественно и органично.

Но теперь встает вопрос, а где вы, Татьяна, НАСТОЯЩАЯ? Когда вы общаетесь с мамой? Или когда вы со мной разговариваете? Или с Борисом Дмитриевичем? Или с Владимиром Ивановичем? Или с прохожим на улице? Где настоящая Татьяна, «та самая»?

– Не знаю, может быть, это – тоже иллюзия, но я бы дала такой ответ на этот вопрос: только в по-настоящему близких отношениях.

– А-а-а, мы до этого еще не дошли! Вперед забегаете… Мы пока только о я-отождествленных ролях говорим, то есть о тех, где мы привычно являемся теми, кем привыкли быть в тех или иных отношениях. А о других ипостасях нашей личности мы еще сказать не успели. Так что не по сценарию реплика! Мы пока лишь размечаем структуру собственной личности, к ощущениям и переживаниям перейдем позже. Впрочем, уже здесь можно заметить, что если бы вы могли испытывать искомое чувство «родной души» в описанных я-отождествленных отношениях, то вы никогда в жизни не пожаловались мне на чувство одиночества. Потому как если вы в своих привычных социальных контактах находите «родную душу», то для вас ощущение «родной души» было бы привычным. А много вы видели таких людей, для которых это привычное чувство? Боюсь, ни одного. И это как раз вполне естественно. Ведь если бы «родная душа» превратилась в привычное ощущение, то потерялся бы элемент спонтанности (живости, жизненности, если хотите) в отношениях, а без этого никакой «родной души» нет и быть не может.

Но мы забежали вперед, и я возвращаюсь к своему вопросу. В какой из своих я-отождествленных ролей человек является настоящим? В роли ребенка, родителя, воспитуемого, воспитателя, учителя, ученика, товарища, сотрудника, подчиненного или начальника транспортного цеха? В какой?.. Нет, на самом деле ни в одной из этих ролей мы не являемся настоящими. Мы, конечно, во всех этих случаях являемся собой, но только частью себя, а поскольку часть не есть целое – мы чувствуем, что мы не до конца востребованы, не восприняты во всей своей полноте, в общем – в гости ходили, а остались незамеченными.