402 метра (рейсеры) (СИ) - Страница 67

Двух лежащих полицейских я обошел по парковке. Машин в такое время, на счастье, там не наблюдалось. Расер же прошел прямо, подскочив на обоих бугорках. Что у него там за подвеска? Бронированная что ли? Все же он смог отыграть на этом пару десятков метров.

Я не расстраивался. Поймав в прицел его зад, я выжег второй баллон закиси. Антикрыло поганца очутилось на таком расстоянии, что я, при желании, мог бы дотянуться до него рукой. Под колесами хрустнули остатки заднего бампера "червонца". Я открыл свой счет. По идиотизму по-прежнему вел, конечно, он, но я не люблю проигрывать всухую.

Внезапно лидер дернулся в сторону, освобождая мне дорогу. Но не все так гладко, как хотелось бы. Сам не знаю, каким чудом я заметил стоящий в тени у бортика грузовик с потушенными габаритами, но заметил. И, слава Богу, не слишком поздно. Гонщик же сместился ровно на столько, чтобы самому не вписаться в заднюю ось ЗИЛа, и заблокировал меня, не давая уйти от столкновения. Таня, похоже, тоже заметила препятствие и заорала так, что рокот двигателя показался писком комара перед гулом турбин Боинга. Было бы чего пугаться!

Ударив по тормозам, пропустив расера вперед, я перестроился на соседнюю полосу. Полностью избежать удара не удалось — выступающий край антикрыла вписался в деревянный борт ЗИЛа. Алюминиевая планка, звякнув на прощание, покинула крепления. Управляемость стала на порядок хуже, но это не важно. До финиша осталось не так и много.

На плотину мы вылетели, идя ноздря в ноздрю. Никто не хотел сдаваться, но, в то же время, ни у кого не хватало сил вырваться вперед. Но, похоже, я ехал быстрее, чем летает мой ангел-хранитель. А, может, у того просто кончилась закись.

Долбанный Расер, потеряв всяческое терпение и надежду обогнать меня, боднул мою зайку в бок. С целым антикрылом и задними диффузорами я, может быть, и смог бы выровнять болид, но с такими повреждениями о сохранении траектории можно смело забыть. Руль вырвался из рук, малышка уткнулась в высокий бетонный борт. Во все стороны полетели куски металла и пластика, лобовое стекло рассыпалось миллионом сверкающих слез. Ванкель, фыркнув еще пару раз, замолчал. Из-под развороченной крышки капота повалил густой пар.

— Все живы? — поинтересовался я.

— Я — да, — ответила Таня.

— У вас все в порядке? — я обернулся назад, к детям.

Нашел же слово — в порядке! Какой, к черту, порядок? К счастью, спиногрызы оказались живы и здоровы. Усиленный каркас из титановых труб, анатомические кресла и четырехточечные ремни безопасности творят чудеса! Безопасность я считал важнее экономии веса.

— Если все живы — то выходим, — произнес я, открывая дверку.

Болид подозрительно качнулся. Я, вытянув шею, осмотрелся. Моя радость, пробив брешь в железобетонном ограждении, висела, опасно балансируя, над водой. Одно неверное движение, и она уйдет в полет с постоянным ускорением g с небольшой поправкой на аэродинамические характеристики. Полет этот, правда, будет недолгим. Но и не это самое страшное. Бешеный Расер, находясь в двух сотнях метрах от нас уже успел развернуться, и, шлифуя резиной, готовился помочь нарушить хлипкое равновесие.

— Выходим! — крикнул я. — Быстро!

Автоматически прихватив с сидения трубку, я покинул автомобиль и распахнул заднюю дверку. Наташка, умничка, расстегнула пряжку Сашиного ремня и теперь сражалась со своей. Вытащив за шиворот пацаненка, я рванут ремень дочурки. Пряжка не поддавалась. Заклинило, мать ее! Таня, перегнувшись через кресло, пыталась помочь, но только мешала мне.

Расер, сверкая единственным целым глазом, закончил с понтами и взялся за дело. Продолжая жечь резину, он начал набирать скорость.

— Уходи! — произнесла вдруг Таня. — Спасай Сашку.

Поняв, что бороться с пряжкой времени уже нет, она обняла плачущую девочку и совершенно не собиралась покидать машину.

— Таня, нет! Я люблю тебя!

— Я тебя тоже. Уходите.

— Беги, — бросил я Сашке, а сам загородил своим телом искореженный автомобиль с женой и дочкой внутри.

Глупо, конечно. Я понимал, что не смогу остановить это ведро. Но ничего другого в голову не приходило. Сашка, дурак, прижался ко мне, и не хотел уходить. Это конец.

В приступе бессильной ярости, не имея возможность сделать еще хоть что-то, и желая напоследок поднасрать расеру, я запустил в приближающийся болид сотовый телефон Nokia, который зачем-то прихватил из машины. Кирпич с антенной врезался точно в лобовое стекло Лады, как раз на уровне головы водителя.

Что еще можно добавить? Наверно, отставший ангел-хранитель наконец-то догнал меня. Мобильник пробил стекло и автомобиль, резко вильнув, ушел в сторону. Ударившись об бортик, расер отрикошетил, словно шар в бильярде, врезался в ограждение с противоположной стороны дороги, вынес целый железобетонный блок и продолжил полет. Через секунду раздался громкий всплеск.

— Черт побери, — прошептал я.

Вот так повезло! Менты, автоматы… делов-то было! Одна сотка — и все! От удивления даже Сашка замолчал.

Таня! Наташка! Отклеив от себя сына, я бросился к "червонцу". Девушка, обнимая дочку, никак не могла поверить, что они еще живы. Я достал из-под своего кресла кортик и перепилил тупым клинком ремень Наталки. Как я сразу-то про него не вспомнил? Татьяна, почувствовав, что девочку больше ничто не держит, выскочила с ней из машины.

Со стороны поста, визжа сиреной и мигая люстрой, к нам уже несся милицейский УАЗ. Впрочем, "несся" — слишком громкое для него слово.

— Мир? — повернулся я к Александровой.

— Мир, — улыбнулась она, обняв меня.

В этот момент, скрипнув на прощание, малышка сорвалась с края плотины и рухнула в воду. Жаль. Сколько мы с ней пережили! Все же одно любимое существо я сегодня потерял.

— Как думаешь, кто это был? — жена указала подбородком на вторую брешь в ограждении.

— Боюсь, мы никогда этого не узнаем, — вздохнул я. — Да и зачем?

Туполев коснулся посадочной полосы, и, оставляя позади себя шлейф белого дыма, покатился по бетонке. Я, расплющив по стеклу нос, проводил взглядом самолет, пока тот не скрылся за углом здания. Теня разбиралась с детьми, устроившими свару из-за конфеты, которую Сашка попытался забрать у девочки.

Вот и все. Родной Челябинск практически остался за спиной. Мы улетаем. В этот раз здесь не оставалось ничего, о чем стоило бы пожалеть. Груда металлолома, которую подняли со дна Шершневского водохранилища, было совершенно невозможно восстановить. От второго болида осталось еще меньше. Кто был тем Черным Расером так и осталось загадкой — течение унесло тело, и искать его в трехстах миллионах кубометров воды дураков не было. Собакин немного расстроился, и хотел повесить всех собак на меня, но связываться с гражданином другого государства — себе дороже.

Неделя. С того момента, как самый быстрый автомобиль города ушел на дно, миновала неделя. Вполне естественно, покинуть страну сразу нам не удалось. Как-то сразу возникла целая тьма дел. Надо было, хотя бы, извиниться перед Ниной, которую я так жестоко подставил. Полковник, чтобы развязать язык девчонке, закинул ее в камеру к двум чуркам. Обиженной, впрочем, она не выглядела — Нина стала наведываться к хачам почти каждый день. Дима пока позволял ей это.

— Внимание! — заговорил динамик металлическим голосом. — Начата регистарция на рейс 648 авиакомпании "Сибирь", Челябинск-Домодедово. Пассажирам просьба подойти к терминалу номер два.

Пора. Взяв мальчугна на руки, я направился к тому самому терминалу. Наверно, подозрительно мы смотрелись со стороны — семейная пара, с двумя детьми, и без багажа. Тяжеленные сумки, к счастью, остались на дне водохранилища. Оно к лучшему. Я не привык обременять себя лишней ношей.

— Какие люди! — раздался крик. — Тезка, чтоб меня!

Широко раскинув руки, километровыми прыжками, ко мне несся Пчелкин. За его спиной маячила тоненькая фигура Аллы. Рядом с ней, смущенно переминаясь с ноги на ногу, стоял Сергей. Его шеф как раз проходил через металлоискатель.