40 000 на Геене - Страница 11

Гуттиериз и все остальные снова заняли свои места.

– Видели больших ящериц? – спросил Конн.

– Только ариэлей, – сказал Гуттиериз. – Забираются в палатки. Нам приходится выкидывать их. Однако никто из нас или из них еще не пострадал.

– Мы просто будем жить рядом с ними, – сказал Конн. – И мы знали это, не так ли? – Осмотрев всех, он снова сел в кресло. – Нам нужно сделать еще кое-какие дела. Корабли через несколько часов улетят. И мы не увидим их после этого целых три года. Через три года они доставят техников и оборудование для лабораторий деторождения. И мы должны все подготовить к этому моменту. Лаборатории будут производить тысячу младенцев каждые девять месяцев. А кроме того, я уверен, что и здесь появятся новорожденные. Следовательно, нам нужно подготовить огромную площадку для детей, совершенно чистую и свободную от каких-либо препятствий. Три года не так уж много времени для такой работы. Тем более, что у нас появятся и свои дети. Я уверен, что мы справимся с этой задачей. Пока все идет нормально. У нас есть все необходимое. Семь тысяч лет за три дня. Мы сделаем за три года столько дел, сколько раньше человечество выполняло за тысячелетие. Следующий большой скачок произойдет, когда прибудут корабли с лабораториями. Это все, что я хотел сказать.

Илья Бурдетт поднял свой стакан:

– За полковника!

Все подняли свои стаканы. Кто-то крикнул:

– За капитана. – И снова шум. Все выпили и за Бомон.

За столом воцарилась шумная атмосфера.

– А как насчет пива? – крикнул кто-то из-за второго стола. – Сколько дней нам ждать пиво?

Усталые лица озарились улыбками.

– У меня есть план! – крикнул кто-то из гражданских. – Вы даете нам поля и получаете от нас пиво!

– За пиво! – раздался возглас. Все засмеялись, закричали. И Конн смеялся вместе со всеми.

– За цивилизацию! – раздался крик. Все подхватили его и выпили снова. Казалось, усталость и истощение последних дней оставили этих измученных людей.

Взлет произведен в 1213 часов 17 минут. Все системы работают нормально. КС «Свифт» и КС «Капабль» стартовали с интервалом в час. Последнее сообщение с базы получено в 1213. Приблизительное время начала прыжка 1240...

Джин вместе со всеми в шеренге шагнул вперед к столу, который супервизоры установили между палатками. Он был в куртке, чтобы защититься от утреннего холода. Воздух был свежим и приятным, как весной в мире, который он покинул. Джин был доволен. Они снова были чистыми. По проложенным трубам насосы подавали в лагерь воду, которая вытекала из отверстий в трубе. Хотя мыла не было, мыться все равно было приятно. Им было сказано, что можно принимать душ в любое время, так как ограничений на воду нет. Всем выдали бритвы, чтобы они могли бриться, но это было необязательно. Каждый мог отращивать волосы, усы, бороду. Джин чувствовал, что на голове у него уже снова появились волосы, хотя он с момента отлета с Сытина еще не видел себя в зеркале. Однако он понимал, что стал выглядеть лучше.

Все тело Джина покалывало от возбуждения. Он понимал, что именно сейчас они будут получать последние указания.

Все происходило очень быстро. Супервизор использовал портативный компьютер. Человек подключал каждого из ази к компьютеру, и ази получал задание. Вскоре Джин приблизился к компьютеру.

– Следующий, – сказал супервизор.

– Джин 458/9998, – быстро сказал Джин и увидел, как его имя отпечаталось на бланке.

– Кого бы ты хотел иметь в паре?

– Пиа-86/687.

Супервизор посмотрел на него. Затем взглянул на экран. Никто из ази не видел экранов, не видел, что на них появляется. Это было дело людей. Машина сама знала все об ази, кто они и что они должны делать.

Человек написал пластиковую карточку и подал ее Джину.

– Подтверждено. Палатка 907, ряд пять. Иди туда.

Следующий ази уже назвал свой номер. Джин пошел прочь. Все его пожитки были при нем – маленький узелок и в нем стальная бритва, зубная щетка и смена одежды.

Палатка 907 была недалеко. Она стояла в ряду других таких же палаток и отличалась от остальных только идентификационной табличкой. Такие таблички были на всех палатках. Джин видел других ази, которые ходили среди палаток с такими же карточками, как у него. Было утро. Солнце освещало палатки, песок, на котором тут и там виднелись змеевидные следы хвостов ариэлей. Джин видел и ариэлей, которые величественно передвигались по песку, не обращая внимания на пришельцев. И только уткнувшись в стену палатки, они замирали на месте и поворачивали голову к ази. Здесь было двадцать тысяч палаток, расположенных к востоку от купольных домов, которые люди построили для себя. Джин нам устанавливал эти палатки и прекрасно ориентировался, куда ему идти и где находится палатка 907. Он шел по огромному городу из палаток. В этом городе были тысячи улиц, десятки тысяч жилищ.

Сорок тысяч ази. Тысячи и тысячи палаток собранные в блоки по десять. Джин прошел палатки 901, 903, 905 и наконец подошел к 907-й. Эта палатка ничем не отличалась от других. Джин наклонился, вошел в палатку. Она была уже здесь.

Она. Джин бросил свой узелок на постель, не занятую Пиа, и сел на паласе, освещенный лучами солнца через открытый полог палатки. Пиа сидела, скрестив ноги и глядя на него.

Джин молчал, не находя подходящих слов. Он был возбужден близостью Пиа, возбужден тем, что им предстоит делать вместе, чего он никогда раньше не делал. Но для этого дела была предназначена ночь, так сказала ему лента.

Волосы у Пиа уже немного отросли, и над глазами уже показались брови.

– Ты похудел, – оказала она.

– Да. Ты тоже. Мне хотелось быть вместе во время путешествия.

– Лента спросила меня имя ази, с кем бы я хотела быть. Я назвала Тал 23. Затем меня спросили о 9998, и о тебе в частности. Я не думала о тебе, но лента сказала, что ты мне подходишь.

– Да.

– И я решила, что должна назвать тебя. И представить себе не могла, что ты выберешь меня.

– Ты была для меня единственной. Я всегда хотел тебя и не думал ни о ком другом. Я надеюсь, что у нас все будет хорошо.

– Да. Я тоже на это надеюсь.

Он посмотрел на нее, с трудом подняв взгляд от пола. Его глаза встретились с ее глазами, смотрящими прямо на него. Он с трепетом подумал о том, что предстоит им делать вместе ночью. Этим занимались животные в полях, люди в своих роскошных постелях. Это было то, что вызывало рождение детей. Джин давно это понял. Джин знал, что ази никогда не занимались этим, но ленты позволяли ему представить, что же это такое, хотя он понимал, что самое пылкое воображение не может заменить реальность.

– Ты когда-нибудь занималась сексом раньше? – спросил он.

– Нет. А ты?

– Нет. – Так как Джин был из класса 9998, он был уверен в правильности своих действий, и поэтому сказал: – Разве я мог?

Затем он коснулся рукой ее лица. Она положила свою руку на его руку. Трепет охватил его, и он мягко, стараясь не обидеть ее, отвел руку.

– Мы должны подождать, пока наступит ночь.

– Да, конечно. – Она тоже была возбуждена. Глаза ее расширились и потемнели. – Я ощущаю какое-то приятное блаженство, как будто слушаю ленту. Мне кажется, что это неправильно.

И когда заговорил громкоговоритель, вызывающий всех ази на площадь, чтобы приступить к работе, глаза Пиа были устремлены на Джина.

– Нам нужно идти, – сказал он.

– Где ты работаешь?

– На полях. С инженерами. Мы проводим обследование.

– А я с супервизором.

Джин кивнул. Он встал и вышел из палатки. Она последовала за ним.

– 907, – сказала Пиа, видимо, стараясь запомнить. Она пошла в одну сторону, а Джин в другую. Он был охвачен ожиданием, стремлением познать то, о чем раньше только слышал.

Правильно ли то, что я воспринимаю? О, если бы рядом с ним был сейчас его старый супервизор, которому всегда можно было задать любой вопрос! Могу ли я думать о ней так? Но сейчас все вокруг были слишком заняты.