4-05. Finale spiritoso (СИ) - Страница 24

- Нет! - крикнула Фуоко, преодолевая уже знакомые волны ужаса. Теперь она чувствовала, что страх не принадлежит ей. Чувствовала точно так же, как умела отличать свои ощущения от приходящих от Кириса эмоций. А раз боится кто-то другой, ей поддаваться совершенно не обязательно. - Эй, подождите! Стойте! Чеси!

Она вскинула руки в останавливающем жесте - и только сейчас осознала, что золотой жезл все еще зажат в ее руке.

И что синие индикаторы на нем светятся по всей длине.

Огненный шар сорвался с конца жезла и медленно, словно в кошмаре, поплыл к старику. Тот еще успел поднять взгляд, и в его глазах Фуоко заметила потрясение.

- Реджидино?!. - успел выдохнуть он - и раскаленная вспышка поглотила его, стол, комнату, а потом и саму Фуоко.

Ночной мир по-прежнему кружился в своем бесконечном геометрическом вальсе. Паутина танцующих линий и огненных полотнищ тянулась в бесконечность, и где-то за горизонтом мирно посапывала в оранжерее мама-роза, окутанная туманом мирных грез о расцветающих бутонах. Далекие хоралы тянули свои ноты, отдававшие в основном кислым привкусом (опять синестезия начинается?) Девушка бесконечно долго плавала в океане бездумного счастья, теплая дремота лишала воли и мыслей, убаюкивала, втягивала в себя - и вдруг вдребезги разбилась о волнолом блаженства совсем иного рода. Того самого блаженства, что она не испытывала уже, кажется, целую вечность.

Нота Кириса грянула совсем рядом, торжественная и зовущая, и рядом с ней звучала еще одна - едва слышная, одновременно знакомая и незнакомая. Фуоко потянулась к ним всем бесплотным невидимым телом...

И в ее легкие потоком хлынул воздух. Настоящий.

06.30.1232. Персональное пространство Демиурга. Окрестности Паллы

Расслабляющая темнота комнаты отдыха нежно омывает меня, унося прочь усталость и раздражение. Все подключенные дроны временно переведены в режим ожидания или возвращены координатору. Не вижу, что еще можно сделать в нынешней ситуации... не только сию секунду, но и вообще. Аборигены Паллы уже оправились от первого шока, их правительства начали действовать, и усилия не то что десятка моих дронов, но и вообще всех инструментов координатора уже не требуются. Палла пришла в себя от первого шока:­ для нее такие вещи уже становятся привычными. Я бы на их месте побыстрее сбежала с планеты... но им бежать некуда. И даже мы, всемогущие, как еще недавно верили, Демиурги, не в состоянии им помочь.

Вот что больше всего выматывает: бессилие. В Игре я попадала и в цейтноты похуже, да еще и ограниченная жесткими правилами - одна проекция, физические способности человека, примитивная технология и так далее. Но тогда я знала, что могу победить. Что Игра запрограммирована на мою победу, если я приложу достаточно усилий. А сейчас?

Что я вообще здесь делаю? Зачем я здесь? Ну, если оставить в стороне любопытство? Без понятия. Площадка для следующей Игры ожидает меня уже полсекунды, завершенная еще до того, как благодаря любезному толчку под локоть, отвешенному Джа, я оказалась пленницей собственной психоматрицы и своего же изобретения - вирусного эффектора. Замечательная раса прямоходящих полулюдей-полулисиц с прелестной рыжей шелковистой шерсткой, раскосыми глазами на симпатичных мордочках, острыми подвижными ушками и весьма любопытными усовершенствованиями в анатомии и физиологии половых органов, требующими триплета для размножения. Мой проект, мой дизайн, моя находка, которую после завершения тестирования и обкатки во время Игры добавят в библиотеку шаблонов. Ну, и небольшой плюс к моему персональному Рейтингу тоже не повредит. И, самое главное, на сей раз никакой агрессии, войны и крови, в чистом виде экономическое и научное соперничество, веселые праздники, море любви и секса и всеобщее благоденствие. Что я забыла сначала на Текире, а потом на Палле? Ну хорошо, в текирский проект меня во многом втянул Джа, неугомонный племянничек, мастер игры на чужих нервах. Но даже он демонстративно самоустранился от Паллы, оставляя ее Младшим в качестве тренажера и ученым в качестве полигона. А я не смогла.

Я зажигаю в темноте портреты. Карина Мураций. Палек Мураций. Масарик Медведь и его отец, Сторас Медведь. Цукка и Саматта Касарий. Два десятка пробужденных нэмусинов, выступающих в роли аналитиков и вспомогательного посольского персонала, пока оставим за кадром, дело явно не в них. Поколебавшись, исключаю Стораса. Мальчик он весьма многообещающий, хотя и слишком скованный прижизненными предрассудками, не стертыми даже посмертной реабилитационной виртуальностью. Но на паллийский проект я подписалась до его пробуждения. Каси, Яни? Девочки слишком привязаны к Текире, их даже Кара за собой увлечь не сумела. Скорее, они убедили бы меня отказаться. А вот портрет Камилла добавить стоило бы... нет, не надо. Его невыносимое ехидство ­- тоже жирный отталкивающий минус. Интересно, ему нравится меня изводить своими комментариями лишь потому, что по возрасту он третий с конца, а я вторая? Типа, закомплексованный мальчик отрывается на младшей девочке? Нет, наверное. Он всегда такой, и со старшими тоже. Какая-то детская психологическая травма, наверное, не исправленная вовремя искин-компаньоном. Болезненное стремление подняться на вершину Рейтинга - из той же серии. Вот, кстати, тоже вопрос: почему он столько времени зависает сначала на Текире, а теперь на Палле вместо того, чтобы зарабатывать очки в очередной Игре? Неужто наш закоренелый циник и мизантроп нашел новый смысл жизни, помогая биоформам в беде? Ну ладно, не о нем моя дума.

Карина. Палек. Масарик. Цукка. Саматта. Я смотрю на них, и в несуществующем сердце шевелятся эмоции, которые я не испытывала, наверное, с начала жизни. Мне вдруг расхотелось анализировать свои чувства, но не в моих привычках поддаваться животному началу. Я знаю, что ощущаю, тем более что перед глазами пример Суоко и ее воспитанника, Юно. Не просто знаю - уже абсолютно уверена. Без малого стандартный день после моего рождения, полтора миллиона планетарных лет старой Земли спустя, материнский инстинкт все-таки настиг меня и вцепился в задницу всей сотней острых зубов.

Я даже знаю, почему его объектом стали именно Кара сотоварищи. Глядя на людей, я никогда не забываю, что рано или поздно они уйдут навсегда. Они смертны. Я бессмертная богиня. Ракуэн, недавнее изобретение Джа, к которому приложила руку и я, все еще не уложился в моей голове должным образом, и я все еще не могу заставить себя смотреть на людей как на нечто долговечное. За десятки тысяч лет субъективного времени, проведенного в Игре, я привыкла быстро сходиться с ними, легко дружить и не менее легко расставаться, когда пробивал их час. О, благодаря автономным проекциям я прекрасно знаю, что такое умирать по-настоящему. По мере возможности я компенсирую друзьям тяготы их смертной жизни - но все же никогда особо не грущу после их смерти.

Однако Молодые Демиурги - я уже свыклась с мыслью, что они такие же, как я. Что их жизнь не мелькнет короткой, но яркой вспышкой, поглощенной тьмой небытия. И как я ни пытаюсь смотреть на них с отстраненной снисходительностью, как на неуклюже возящихся щенков, новое знание исподтишка размывает... уже размыло плотину старых эмоциональных барьеров.

Я люблю их, следует признаться хотя бы самой себе. Не так, как люблю мужчин и женщин разных рас, с которыми занимаюсь сексом, а совершенно по-новому для себя. Необычно. Как мать любит детей, пусть даже приемных, а не рожденных самой. Ничего подобного я не испытывала, даже когда воспитывала Джа, последнего в линии Старших Демиургов. Он всегда оставался для меня просто другом, куда более близким, чем остальные из наших, но лишь другом. Родительских чувств к нему я никогда не питала.