4-05. Finale spiritoso (СИ) - Страница 12

Он поднял бутыль, задумчиво посмотрел на нее и отшвырнул в сторону. Стекло глухо стукнуло о дерево, отчетливо забулькало.

- Дэй Муарра, а откуда колокола звонили? - спросил через пару минут Кирис, поняв, что рассматривающий небо поп продолжать не собирается. Странный он какой-то. Бухает прямо из горла, и что он там про "черные бригады" упомянул? - Колокольни же нет.

- Запись, - вяло пояснил отец Анатолио. - Где-то там динамики спрятаны. Не знаю, где, паладары все построили, я лишь пальцем в экран тыкаю, чтобы включить. А смысл? На кой меня начальство вообще сюда загнало? Я же сразу говорил, что дохлый номер. Любому идиоту понятно, только не нашим епископам.

- А зачем вы тогда сюда приехали?

- Приказы не обсуждают, - коротко ответил поп.

- А... ну, я, типа, пойду, да?

- Ну, иди, вака, что ж с тебя взять. Не держать же тебя здесь силой, стариковские бредни слушать.

- Ну, если вы старик, тесса, то меня уже давно закапывать пора.

Кирис повернул влево, откуда донесся голос. Риса, тощая и голая пигалица, шагала к ним через ближайшее световое пятно.

- Привет, Кир, - сказала она. - Я решила в гости заглянуть, тебя проведать, а Дзии сообщил, что ты гулять ушел. Гатто сказал, что ты у храмового комплекса. Я вижу, знакомишься с новыми соседями?

- Привет, - невесело сказал Кирис. - Да я просто прошвырнуться вышел.

- А ты кто такая, вака? - отец Анатолио старательно смотрел в противоположную сторону. - Фуоко Винтаре?

- Нет, тесса. Я Карина Мураций, но в таком виде меня зовут Риса.

Поп резко повернулся к ректору и несколько секунд ошеломленно ее рассматривал.

- Карина... Мураций? - неуверенно спросил он в конце концов, снова отводя глаза. - Рад знакомству, сэрат дэйя. Э-э... я представлял вас немного иначе.

- Обычно я действительно выгляжу иначе, - согласилась Риса. - Но иногда надеваю и другие маски. Прошу прощения, я не подумала, что в вашей организации нагота, даже детская, является абсолютным табу. К сожалению, ни в одном дроне поблизости не запасена одежда, а выглядеть нечеловечески не хочется. Что же придумать... А, знаю. Вернусь через минуту.

И она неслышно растворилась во мраке за пределами освещенного пространства.

- Слышь, вака, она и в самом деле ректор? - вполголоса осведомился отец Анатолио. - Или просто подшутить надо мной решили?

Он кинул взгляд на сидящих неподалеку парсов, изображающих невинных паинек.

- Угу, в натуре, - кивнул Кирис. - Честно, ректор. Только она просит никому не говорить, что такую маску иногда носит. Да вы не бойтесь, дэй Муарра, она нормальная девчонка... в смысле, тетка, не выпендривается.

- А, ну и ладно, - поп махнул рукой. - И так я здесь вместо клоуна, так что если и шуточки шутите, громче хохотать уже не сможете. Кстати, я же сказал - зови меня просто Анатоль. Мне, для сведения, всего-то тридцать три.

- Я вернулась, - проинформировала Риса, возникая из темноты. - Теперь я одета в рамках приличий. Отец Анатолио, на меня можно смотреть. Кстати, можно я тоже стану называть вас Анатоль?

По периметру ее талии прямо из тела торчали широкие пальмовые листья, образуя что-то вроде юбки до колен, и еще один лист оборачивался вокруг цыплячьей груди. Почти против воли Кирис ухмыльнулся: ректор страшно напоминала юную дикарку из джунглей на Фисте, только совершенно не загорелую. Не хватало, пожалуй, лишь каменного ножа в руке и ушных подвесок из клыков тигра. Словно прочитав его мысли, Риса поднесла ладонь ко рту и издала негромкий улюлюкающий клич.

Отец Анатолио недоверчиво посмотрел на нее, на сей раз внимательно.

- Значит, вы, сэрат дэйя, и в самом деле ректор Университета? Знаменитая Карина Мураций?

- Чрезмерно и неприлично знаменитая, на мой вкус, - вздохнула Риса. - Могу фокус показать.

Она подняла указательный палец - и тот вытянулся в длинную тонкую спицу, потом снова стал нормальным.

- И давайте все-таки без "сэрат дэйя". За последние пять или шесть суток ко мне так или аналогично обращались не менее трехсот человек по всему миру. Тошнит уже, честное слово. Давайте вы Анатоль, а я Риса, ладно? И на ты?

Не отрывая от нее взгляда, поп задумчиво похлопал ладонью по скамье вокруг себя, словно что-то нащупывая. Потом оглянулся в ту сторону, куда отбросил бутылку.

- Кто я такой, чтобы спорить! - наконец пожал он плечами. - Пусть так... Риса. Все равно я тут не клирик, а клоун какой-то. Зачем вы вообще Церковь сюда пустили? Вы же ее ненавидите пуще всех на свете.

- Нет, Анатоль, мы вовсе не ненавидим церковь Рассвета, - серьезно ответила ректор. Она подошла к скамейке и уселась рядом с попом. - Кир, садись рядышком, посидим чинно и благородно. Или не хочешь?

- Не, - отказался Кирис. - Еще зацеплюсь за какую-нибудь щепку, сенко порву. Постою как-нибудь.

С тяжелым вздохом отец Анатолио поднялся со скамьи, отошел в сторону и принялся шарить в густой траве. Минутой позже он поднялся, торжественно сжимая в лапе давешнюю бутылку. Однако когда он поднес горлышко ко рту, на его лице отразилось разочарование.

- Почти все вытекло, - пробормотал он, возвращаясь к скамье и выхлебывая последние капли. - Поделом дураку. Так что... Риса, значит, вы не ненавидите Церковь? Как так? Все же знают, что паладары и Ваххарона отрицают, и иерархов ни в грош не ставят...

- Видишь ли, Анатоль, - Риса снизу вверх посмотрела на громадную тушу попа, возвышающуюся над ней как башня, - в основе любой религии лежит страх перед смертью, и не только своей. Зачастую от смерти близких людей страдаешь куда больше, чем от страха за себя. Всегда хочется верить, что те, кто тебе дорог, не исчезли насовсем, а просто переместились в другое место и живут там в счастье и довольстве. А паладары бессмертны. Как мы можем осуждать смертных людей за то, что они страшатся своего и чужого небытия? Нет, мы... уж я точно никогда не осуждаю людей за то, что они верят в богов и посмертное бытие. А там, где есть слепая вера, неизбежно возникают авторитеты. И они куда чаще, чем хотелось бы, объединяются в организованные структуры.

- То есть паладары одобряют существование Церкви? - подозрительно спросил поп. - Или просто не возражают против нее?

- Крупные религиозные организации - влиятельные социальные структуры, не признавать существование которых мы не можем. Они неизбежно возникают в любом обществе, склонном к мистическому мышлению. Нельзя назвать их однозначно плохими или хорошими - как и любые артефакты человеческого общества, они просто есть. Я не слишком одобряю их. Они сродни неуклюжим твердым льдинам, плывущим по реке времени и склонным застревать на мелях и крутых поворотах - вот как сейчас на Палле. Но нравятся мне церкви или нет, не имеет никакого значения.