37-й пост - Страница 10

Колонна тянется по центральной улице. Похоже для афганцев война закончилась. Спокойно ходят люди, чуть ли не под колесами бегают дети, кое-кто даже машет нам рукой.

Проскочили этот городок и на сухих однообразных плато стали попадаться сельскохозяйственные поля с маисом и кукурузой... и мелкие деревеньки.

- Скоро ночь, где мы приткнемся? - спрашивает Петров.

- Надо использовать благоприятную обстановку. Проскочить эту нейтральную территорию и ночью прихватить еще километров двести, если конечно удастся...

Утром всегда ослаблено внимание. До наших, по моим подсчетам, километров двадцать. Только что рассвет вступил в свои права и мы поеживаясь от холода, въезжаем на последнюю каракулю горных дорог.

- Тормози, - орет Павлов, - тормози.

- Стоп, - кричу я в лорингафон, дублируя его команду.

Грохот взрыва обрушивается на машину. Меня скидывает на крупный гравий и сверху чье то тело плюхается на спину. Опять оглох, в голове звон, с трудом пытаюсь подняться и отталкиваю мягкое тело человека. Да это же врачиха.

- Галя, ты как?

Она поднимает голову и открывает рот. Губы шевелятся, но я ее не слышу.

- Чего ты говоришь? Я ничего не слышу.

Меня хватают за плечи чьи то руки. Я оглядываюсь. Это лейтенант Петров, он оттаскивает меня в сторону. Постепенно звон исчезает и до меня доносятся звуки.

- Лейтенант, ты как?

- Чего то с моей головой. Лучше посмотри Королеву.

Петров уже трясет врачиху.

- Вы способны встать?

- Я ничего..., я могу...? - cтонет она.

- Там надо посмотреть людей.

Пытаюсь встать и закололо так, словно в голову впились тысячи гвоздей. Подъехал еще один бронетранспортер, с него попрыгали солдаты. Меня поддерживает Костров.

- Старлей, ты в порядке?

- Что с машиной?

- Наехали на мину.

Я стараюсь сосредоточится на дорогу впереди машины. Постепенно резкость восстанавливается и видна небольшая воронка у истерзанного колеса БТР.

- Как же разведчик прошел?

- Черт его знает, точно между минами колеса прошли.

- У нас много пострадало?

- Почти все. Погиб шофер, в тяжелом состоянии радист и раненые на мешках внутри машины.

- А как врачиха?

- Блюет. Вон там за камнем.

Теперь виден, торчащий из-за камня, вздрагивающий зад Ковалевой. Я пытаюсь распрямится и опять боль, но она уже током прошла по телу.

- Пошли людей расчистить дорогу.

- Хорошо. Стоять можешь?

- Могу.

Костров побежал к приближающимся машинам. Теперь я могу медленно оглядеться. На краю дороги лежит Коцюбинский, рядом с ним сидит прислонившись на камни Джафаров и тупо смотрит на дорогу. Недалеко, уже кто то в одеяло, завернул тело водителя. Остальные пострадавшие лежат на другой стороне дороги.

Два солдата осторожно осматривают дорогу и через пол часа докладывают, что все в порядке, дорога очищена. Нам приходится бросить уже негодный бронетранспортер и укороченная колонна опять тронулась в путь. На этот раз я сижу на втором бронетранспортере, а в первом разведывательном, едет за старшего Костров. У нас на броне людей, как селедок в бочке, кроме старого состава, здесь все прежние знакомые, Джафаров, Коцюбинский, Королева. Лейтенант Петров поехал вместе с Костровым.

Через час с правой стороны дороги возникает большое поселение. Идущий впереди бронетранспортер вдруг резко сворачивает и начинает обстреливать дома. Стреляют все, и те кто сидят на броне, и из башни, и даже из боковых лючков в броне. Наш БТР так же включился в это неистовство. Сжав зубы, с яростью палит Коцюбинский, Джафаров, придавив автомат к башне стреляет прицельно. Кто то из солдат встал и лупит из автомата веером. Вспыхнула ближайшая мазанка. В это время подъехал танк и сходу рванул корпусом в ближайшее строение и пошел, пошел дальше, по всему глинобитному поселку. С него спешно соскочили солдаты и, разинув рот, смотрят на вал пыли и обломков, двигающийся к центру поселения.

Меня дергает Королева за руку. Она прижимается ко мне и кричит в ухо.

- Останови ты это безумие.

- Бесполезно, они обозлены.

- Но там же ни в чем не повинные люди.

- Это их участок дороги и кто т о из них заминировал дорогу.

- Да сделай же что-нибудь.

- Прекратить стрельбу, - ору я и для начала выстрелил из пистолета над ушами ближайших двух парней.

Стрельба начала стихать и вскоре совсем прекратилась. Колонна неподвижно замерла, только труженик танк продолжать давить и утюжить поселок.

Похоже все устали. Ночь, проведенная в дороге, сказалась на людях. Уже мало кто следит за окружающей местностью, солдаты дремлют, а я не даю команды становиться и отдохнуть. До наших осталось ровно полтора часа.

Мы прибыли на ближайший контрольный пункт. Его командир, худощавый капитан с удивлением смотрит на проходящую колонну. Наш БТР останавливается рядом с ним.

- Вы от куда? - спрашивает нас офицер.

- С 37 поста.

- Разве его... не это... Мы же были уверены, что вас давно нет...

- Нет, не это... мы живы и целы.

- О вас мне никто не сообщал... По этой дороге уже год из наших никто не проезжал.

- А мы прорвались...

- Я пойду доложу о вас в штаб...

- Товарищ капитан, - я спрыгиваю на землю, - мои люди устали. Вы не против, если мы здесь встанем и пару часов отдохнем.

- Хорошо. Вам все равно через тоннель сейчас не пройти. Там такое столпотворение... Отдыхайте и мне спокойней, как никак почти батальон за спиной. Встаньте там, вон за той высотой. Мои люди все просматривают, сразу предупредят если что.

- Сзади наш катили маджохеды, так что будьте внимательны.

Меня будит командир поста.

- Старлей, проснись, маджохеды.

Я тут же отрываюсь от брони и соскакиваю на землю. Привыкшие к чуткому сну солдаты, тревожно подняли головы.

- Где?

- Развернулись перед постом, но не нападают.

- Почему так поздно разбудил?

- Странно все. Не нападают, только разворачиваются, причем нагло. Открыто ходят, открыто стоят.

- В ружье, тревога, - подаю я команду. - Выйти из-за холма. Развернуться лицом к посту.

Колонна ожила. Бронетранспортеры зашумели моторами, выезжая на исходные позиции перед постом, солдаты спешно группировались за ними.

Духи, действительно вели себя странно, они совсем не остерегались. Их БТРы спокойно стояли, вытянувшись в неровную линию, перед ними группировались маджохеды и что то кричали нам. Появилась белая тряпка, несколько людей, размахивая ей, шли к нам.

- Бекет, у вас есть Бекет...

- Чего это они? - удивляется капитан, командир поста.

- Это они ко мне. Мой старые друзья. Я пойду на встречу, держите их на прицеле. Где переводчик? Передайте по цепочке, переводчика сюда, - кричу своим.

Маленький солдатик отрывается от второго от меня БТРа и несется ко мне.

Капитан доводит нас до своих окопов и спрыгивает в них, я же перескакиваю, а бедный переводчик сначала залезает в окоп потом бежит влево и по земляной аппарели вылезает на поверхность, опять мчится ко мне, делая такой невообразимый зигзаг. Теперь мы идем по нейтральной земле к приближающимся парламентерам.

Я его сразу узнал. Это Максур со своими приближенными.

- Привет, Бекет, - тараторит переводчик.

- Разве ты еще жив Максур? Я думал, что оторвал тебе голову в ущелье.

- Не нашлась еще пуля или снаряд, чтобы поразить меня.

- Жаль.

У него только нервно дернулась бровь, но Максур взял себя в руки.

- Мне поручено предложить тебе перемирие.

- Ты же хотел мой череп видеть у себя дома, как же пересилишь себя и не начнешь первым стрелять?

- Я не только хотел твой череп, я хотел скормить собакам твое сердце, смешать с навозом твои кости, впрочем... мне и сейчас хочется тебя проткнуть вертелом и жарить на костре...

- Максур, если тебе нужен я, мира не будет, если тебе нужен мир, выкинь из головы мысль о мести.