365 сказок (СИ) - Страница 218

Мне понравилось здесь, но пришла пора уходить. Вот только пока что я медлил, хотя дверь ждала позади, уже раскрытая так широко, будто бы иная реальность собиралась не принять меня, а войти сюда.

Когда кто-то тронул за плечо, я удивлённо вздрогнул.

— Тс-с-с! — шепнул на ухо знакомый голос. — Не смотри назад.

По спине сбежали мурашки. Внутри зародилась уверенность, что сейчас я почувствую, как клинок вонзается в незащищённый бок, но тут же всё схлынуло. Меня прошило узнаванием.

— Ты — певший ночь, — сказал я.

— Да, — он всё не показывался мне, его ладонь легла на основание моей шеи, мешая обернуться.

— Почему не хочешь показаться? — не выдержал я.

— Ты слишком хорошо меня помнишь…

То ли от тоски в его голосе, то ли от любопытства, но я резко развернулся и поймал его запястья. Его вид потряс меня: некогда тёмная кожа побледнела, словно выцвела, тёмные волосы не сбегали больше водопадом к поясу, сбившись колтунами.

— Что произошло? — спросил я.

Он усмехнулся и на краткий миг почти стал прежним, но тут померкло заходящее солнце, и я опять увидел проступающую усталость.

— Я отдал слишком много, — сказал он, — и теперь не могу уйти отсюда, я привязан к этому месту.

— И как этому помочь? — я всматривался в его глаза, точно там можно было найти ответ.

— Слышал когда-нибудь, что помочь можно далеко не всем?

— Ты не хочешь помощи, — перевёл я его слова. — Но почему?

— Мой путь должен завершиться здесь, — пояснил он. — Я только пришёл посмотреть на тебя последний раз.

Он легко высвободил руки и дотронулся кончиками пальцев моей щеки. Холодное касание заставило меня резко выдохнуть.

— Я не верю, что ты смирился, — вырвалось у меня.

— О… Разве во мне есть смирение?..

Только затаённая боль. Но тогда разве я не должен помочь?

Даже отголосок заката угас, мы канули во тьму, погрузились на дно, но я не мог так просто уйти, оставить, не разобраться. Внутри меня что-то протестовало, я не желал такого решения.

Он усмехнулся, читая меня как книгу.

— Я потерял голос, странник. Стал бы ты жить без компаса в груди? — и толкнул меня так сильно, что я не удержал равновесия и упал в открытую, жаждущую меня поглотить дверь.

Если он приходил не за помощью, тогда зачем, почему?..

***

Новая реальность со всеми её яркими красками и чудесами нисколько меня не тронула. Я шёл, двигаясь по инерции, погружённый в размышления. В чём состояло моё странствие? Мог ли я так просто отказаться помогать кому бы то ни было?

Если мы были с ним танцем, как мне теперь суметь оставить его одного в наползающей темноте? Как мне принять, что он лишился собственной сути?

Можно ли лишиться сути? Утратить себя?

Я замер, потрясённый этими вопросами.

Стал бы я жить без компаса в груди, без дороги под ногами?

Что бы я тогда чувствовал?

У меня не было никаких ответов, а вопросы отзывались недоумением и болью, я не видел чего-то очень важного, потерял это. Сообразить, что же это такое было, оказалось непросто.

***

Брат встретил историю почти без интереса, но смотрел на меня внимательно, будто бы ждал, когда я сам неведомым образом догадаюсь, какую мораль вложила вселенная, подбросив мне неразрешимых задачек.

— Ничего не скажешь? — не выдержал я.

— Суть, конечно, можно утратить, — хмыкнул он. — Можно найти и новую. Что касается тебя… — он качнул головой. — У тебя трудно отобрать твоё. Или ты всё же хочешь, чтобы я отыскал Певца и вернул ему потерянное?

— А ты можешь?

— Могу ли я? — он засмеялся.

Я отвернулся и некоторое время смотрел на то, как скатывается к горизонту солнце. Мы сидели на вершине холма, в сердце сентября.

— Когда ты так просишь за других, тебе сложно отказать, — заговорил брат позже. — Но ты иногда не понимаешь, за кого ручаешься… И в этот раз я не хочу соглашаться.

— Отчего не всем можно помочь?

— Потому что они не желают помощи.

— На это тоже должны быть причины, разве нет?

Брат ничего не ответил. Я поднялся и пошёл прочь, тропа стелилась под ноги, а вскоре перенесла меня в следующий мир, ещё один, в котором не было никаких ответов.

***

Я мучился вопросами и когда оказался дома. Мне не сиделось в гостиной, не хотелось и чая. В кабинете я долго стоял у окна, рассматривая лежавший внизу сад.

Причины.

Но как отыскать их, ведь я ничего не знаю о нём?

Отвернувшись, я подошёл к рабочему столу. Впору было отказаться от поисков, но вместо того я разложил Таро. Я читал расклад и запутывался всё сильнее, пока наконец-то карта Повешенного не легла сверху.

Вглядываясь в неё, я наконец-то успокоился. Только в глубине души всё ещё звенел вопрос, смог бы я сам пойти таким путём.

Поздно ночью я смирился. Пусть я не знаю его причин, но всё равно отчаянно желаю помочь. Пусть это желание и ведёт меня дальше. С такими мыслями я и отправился спать.

***

Сон вернул меня в тот же город, а может, в его отражение. Снова я стоял на залитой закатным солнцем дорожке, бегущей через парк, опять всматривался в золотые пятна, в тёмные тени, лежащие на плитках.

— Ты настырный, странник, — раздался голос позади меня. — Какой ответ ты ищешь?

— Причину, — я не поворачивался, точно в этом таилось что-то важное.

— Если её нет?

— Должна быть, обязательно, — возразил я.

— Что ж… — ладони легли мне на плечи. — Станцуй, и я отвечу.

И тогда я развернулся, чтобы снова влиться в предложенный танец, чтобы опять скользить, кружиться, жить.

***

— Ты чертовски хорош в танце, — сказал он много позже. Солнце исчезло, мы замерли друг напротив друга в темноте. — Я отвечу, в чём причина. Я ищу себя.

— Но разве прежде ты не был собой? — удивился я.

— Не был, не так, — он засмеялся. — Когда найду… — он приблизился, я ощутил его дыхание, — мы станцуем ещё.

— Идёт, — и тут сон растворился, распался, рассыпался, оставив меня одного в темноте. Теперь внутри не шептались вопросы.

Я открыл глаза в предрассветном сумраке и долго лежал, глядя в потолок. Мой компас не двигался и не звенел, было легко представить, что его нет. Смог ли я жить дальше, если его нет?

Приложив ладонь к груди, я вдруг улыбнулся. Кажется, что-то становилось понятным, но никак не хотелось обращаться в слова.

***

— …Ты ищешь смысл, может, ты искатель?

— А ты привёл меня сюда, так, может, ты — Зовущий?

— Может, мы танец?

— Танец.

***

Так разве он утратил суть?..

Ответ свернулся на моих губах лёгким сливочным привкусом. Мягким солнечным поцелуем, едва заметной улыбкой.

Он знал.

========== 246. Чужие ловушки ==========

Неяркий солнечный свет ложится лоскутами, лучи сияют в росистой траве, в недвижимом воздухе царит аромат роз. Я не поворачиваю к ним головы, зная, что увижу тяжёлые, крупные и тугие бутоны, полные влаги, словно готовые разрыдаться.

Розы цвета свежей крови.

Утро тёплое, и всё же оставаться здесь, во влажной траве, холодно и, наверное, глупо. Но я не хочу подниматься. Так же, как не пожелал этого делать на закате. И пусть тело протестующе ноет от долгого лежания на жёсткой земле, я больше всего на свете в этот тихий утренний час, когда даже птицы ещё не до конца проснулись, мечтаю никуда не двигаться.

Ночная прохлада излечила саднящее сердце, и теперь пришёл покой, обманчивый, ядовитый покой. Отравленный цветок, чей аромат вскружил мне голову куда сильнее, чем густой и тяжёлый запах роз.

Войдя вчера в этот мир, я сначала был пленён красотой. Той самой, что манит и очаровывает, не даёт ни мгновения отдыха уставшему от сияния взгляду. А после подкрался на мягких лапах покой, и, повалившись в траву, я пролежал в ней до утра, забыв зов дорог, не замечая трепета компаса внутри.

Наверное, я устал? Может быть.

Ведь сердце по-прежнему бьётся, и дыхание не собирается прерваться. Однако я не нахожу в себе желания встать и сделать хотя бы шаг. Интересный способ справиться со странником, но даже эта мысль кажется мне слишком мимолётной, чтобы заострять на ней внимание.