2010 № 1 - Страница 3

— Оплата по факту?

— Именно. Но советую поторопиться. И ваши дела не слишком блестящи, и цены растут. Я ведь сделал предложение не одному вам.

Краюшкин раскланялся и вышел, Говоров остался в глубокой задумчивости. Что это — происки конкурентов? Афера? Шутка? Но что-то подсказывало ему, что изобретатель вовсе не шарлатан. А перед глазами так и всплывала довольная физиономия Фельдмана, сидящего за столиком в ресторане сразу с двумя красавицами.

Следующий посетитель депутата был неопрятен и не слишком хорошо пах. Мужчина лет тридцати просил, чтобы ему помогли оформить паспорт — он только что вышел из мест лишения свободы, попал в какую-то темную историю, лишился жилья и документов и теперь не знал, как жить дальше. К депутату его надоумили обратиться собутыльники. Звали посетителя Василий Щербина. А может, и по-другому — как проверишь?

— Когда вам восстановят документы, где планируете работать? — спросил Говоров.

Ответа на этот простой вопрос проситель не дал. Похоже, так далеко в будущее он не заглядывал.

— Мне бы год протянуть, и ладно, — оскалив стальные зубы, протянул Щербина. — Туберкулез у меня, все равно подыхать.

— С предыдущим посетителем вы не знакомы? — подозрительно поинтересовался депутат.

— С интеллигентиком? Да откуда ж. У нас дорожки разные, — простодушно ответил Щербина.

— Ну да, конечно, — хмыкнул порядком уставший от посетителей Говоров. — А скажите, Василий, хотели бы вы год или два пожить, ни в чем не нуждаясь? На всем готовом, ни в чем себе не отказывая? А потом — будь что будет!

Щербина прищурился.

— Грохнуть, что ли, кого-то надо, начальник?

— Да нет. Все проще. Обследование нужно пройти, а после — здоровьем пожертвовать.

— Почку, что ли, продать? Да кому она нужна? Неважные у меня почки, гражданин депутат. Битые много раз.

— И все же? — продолжал настаивать Альберт.

Сам себе он был противен — и тем, что почти поверил в сказки Краюшкина, и тем, что, даже поверив в эти сказки, может предлагать такую сделку живому человеку. В жизни его случалось всякое — большой капитал чистыми руками не сделаешь. Но вот так, как вампиру, высосать чужую жизнь?!

— Да не вопрос, — цыкнул железным зубом Щербина. — Денег сколько дашь? Сто тысяч? А то и все двести?

— Двести тысяч… — задумчиво проговорил Говоров. — Да, пожалуй, и дам. Но только после положительного результата.

— Кинуть хочешь? — насторожился мужичок. — Мне, депутат, много не надо. Пойми — тысяча в день, это чтобы ни в чем себе не отказывать. Водки пару бутылок, закуски чтобы хватило, курева, ну и другое всякое. И комната в общежитии нужна — квартиру дорого снимать. Тысяч двадцать матери пошлю — пусть порадуется старушка напоследок. Вряд ли увижу ее больше, да и ни к чему. Поживу полгода — и кранты. Больше я на свободе не бывал, все равно легавые в оборот возьмут. А еще одну ходку мне не пережить, чую. Или сам загнусь, или убьют. Так что не жадничай. Для тебя ведь двести штук не деньги.

Альберт сообразил, что система ценностей его посетителя гораздо ниже, чем он мог себе представить, и каждый из них имел в виду разную валюту. Впрочем, так гораздо лучше. Дать больше всегда приятнее, чем торговаться.

Вынув из ящика стола пятитысячную купюру, депутат протянул ее Щербине.

— В баню сходи, помойся. Одежду новую купи. Вечером пойдем к доктору.

Глаза бывшего уголовника радостно вспыхнули. Чересчур радостно, поэтому Говоров нажал кнопку вызова секретаря.

— Леночка, позови Виталия. Он будет сопровождать моего гостя до вечера.

Секретарша удивленно приподняла брови, но тут же отправилась за охранником. Щербина криво усмехнулся и подмигнул.

— Да ты не бойся, начальник. Не сбегу. Теперь уж точно не сбегу, а так бы мог запить, да… Но твои шестерки не дадут.

Охраннику Говоров дал еще денег — пяти тысяч на приличную одежду не хватит, а таскаться по улицам с бродягой Альберту Игоревичу не хотелось.

Когда Щербина ушел, Альберт набрал номер Краюшкина.

— Сергей Валентинович, запишете на прием сегодня? Я приду не один.

— Своевременное и правильное решение, — пропыхтел изобретатель. — Жду.

Кабинет доктора Краюшкина действительно располагался в частном медицинском центре, на третьем этаже. На Щербину в китайском спортивном костюме вечерние посетители косились с подозрением. Впрочем, рядом ведь шел Говоров, а позади, чуть поотстав, — Виталий. Любой мог понять, что солидный человек привез на осмотр родственника из деревни. Какого-нибудь племянника или троюродного брата.

Изобретатель, сердечно раскланявшись с Говоровым, осмотрел выходца из мест не столь отдаленных с подозрением.

— Замерим, замерим силушку, — пробормотал он, указывая Щербине на стул посреди комнаты. — Здесь у меня аппаратура стационарная, надежная. Вы, позвольте узнать, какими недугами страдаете?

— Чего? — удивился Щербина.

— Болезни какие перенесли?

— Разные, — буркнул тот.

Видно было, что перспектива получения денег за обследование — депутат обещал двадцать тысяч при любых результатах — и последующего «куша» греет потенциальному прожигателю жизни душу. А ну, как окажется, что болезни не те? И плакали денежки, придется бродяжничать или опять садиться в тюрьму.

Краюшкин углубился в изучение показаний приборов. Наблюдая за стрелками, он посвистывал, пофыркивал и время от времени бормотал: так-так.

— Однако на двадцать пять лет жизненной силы имеется, как ни странно, — заявил он. — А внешне не скажешь. Тускловатый субъект.

Щербина недовольно поежился, но ругаться с эскулапом не стал. Понял, что решение Говорова будет зависеть от вердикта доктора, и решил стерпеть.

— А можно взять не двадцать, а, скажем, пять лет? — осторожно спросил Альберт.

— Теоретически можно, — задумчиво пробормотал Краюшкин. — Практически сложно, технология еще не отработана. Погрешность большая. То есть лучше сразу договориться на пятнадцать лет, а я буду забирать десять. Вы ведь не хотите обидеть человека?

— Нет, не хочу, — сказал Говоров.

— Значит, договаривайтесь.

— Да мы уже обо всем договорились, — заявил Щербина. — Депутат мне бабки платит, а вы за это со мной делаете, что нужно. Режете там или кровь берете. Меня одно волнует: попользоваться деньгами я успею?

— Конечно, — ответил изобретатель. — У вас для этого останется лет десять. Устраивает?

— Нет, мне столько не нужно, — твердо заявил Щербина. — Года вполне достаточно. Только вы мне потом таблетку какую-нибудь дайте, обезболивающую. Или укол сделайте, как собаке. Чтобы усыпить.

Краюшкин едва не упал со стула.

— Позвольте, любезный, да зачем же такие сложности? Альберт Игоревич, как я понял, согласился решить ваши проблемы. Ничего особенно страшного вас не ждет.

— Туберкулез у меня.

— Вылечитесь. Поверьте, современная медицина вполне в состоянии.

— Да не хочу я, — почти злобно бросил Щербина. — Надоело! Депутат мне денег обещал.

— Сколько? — поинтересовался Краюшкин.

Говоров посчитал, что вопрос эскулапа не слишком корректен. С другой стороны, ответственность за процедуру ложится на него, поэтому вполне понятна забота изобретателя о доноре. Но какой суммой можно оценить человеческую жизнь? Причем не всю, без остатка, а несколько лет?

— Мне хватит, — буркнул Василий.

— Я решил увеличить вознаграждение. Господин Щербина получит загородный домик и полмиллиона рублей. Его матери я переведу столько же.

Будущий донор крякнул.

— Ну, повезло моей старушке! Но она заслужила, добра от меня мало видела, в натуре. Да и для меня депутат что-то расщедрился. Не иначе, хотите меня раньше срока уходить? Или кинуть?

— Нет, — покачал головой Краюшкин. — Не беспокойтесь, все абсолютно безопасно и законно. Если хотите, я дам вам возможность пообщаться с другими донорами — студентами. Живут сейчас припеваючи, не испытывают совершенно никаких неудобств. А до того как мы им помогли, мыкались голодные по углам.