2008_49(597) - Страница 10

Конечно, вливание денежной массы в «пострадавшие» коммерческие банки направлено и на спасение вкладчиков, доверившихся этим банкам. Но это очень уж похоже на захват клиента в заложники, когда банк, схватив жертву, шантажирует преследователей: не дадите денег, клиенту будет плохо. И не те ли это банки, которые жировали за счет клиентов (всё по той же схеме: минимум по вкладам, максимум за кредиты)? Не те ли, которые порождали кадровый дисбаланс: простому клерку банки платили больше, чем на производстве получает инженер («недаром» приезжий провинциал мечтает устроиться в банк охранником, а женщина — уборщицей).

Вообще-то, все, что связано с «банком» (ва-банк, банкомат, банкир и т. п.), вызывает у меня внешний и внутренний дискомфорт. Вот прихожу я, старый, в банк и стою перед окошком, а по ту сторону молодая сотрудница сидит и не очень торопится, даже надолго отлучается. Ладно, это вопрос общей культуры. Но дальше: если я получаю деньги (пенсию, например), то говорю «спасибо», а если я приношу деньги (например, за коммунальные услуги, квартплату), то мне ни слова благодарности. Это уже профессиональная «неуклюжесть»: крутят мои деньги, будто так и надо — молчком. А когда под любимую песню фронтовиков «Тёмная ночь» сделали недавно банковскую рекламу («Верю в тебя, дорогую подругу мою…»), то я почувствовал, что это чужеродное учреждение, холодная внеземная «цивилизация».

Выделяемые сегодня сумасшедшие деньги давно бы отдать не посредникам-ростовщикам, какими являются банки, а напрямую — едва сводящему концы с концами сельскому хозяйству, парализованным предприятиям, обрушивающимся школам, падающему авиа- и сидящему на мели судостроению, на приобретение новых технологий, удержание в отечестве бегущих на Запад мозгов! Ведь все они уже сколько лет просили и умоляли: не губите, дайте деньги, хотя бы посильные кредиты! Но Минфин был неумолим, он «слезам не верит». Осознал ли теперь, что именно на эти цели в первую очередь должны пойти миллиарды и триллионы, а не на «игру в казино», как наблюдатели нарекли фондовый рынок?

Минфин с гордостью сообщил, что Исландия запросила у нас кредит, чтобы избежать финансового кризиса. Не сказал, под какие проценты, каков наш выигрыш. Но пиар, конечно, блестящий! А из Англии и некоторых других стран поступает совсем уж диковинная новость: правительства берут под государственный контроль обанкротившиеся коммерческие банки и не стесняются назвать это «национализацией», как единственный выход из создавшегося положения. Так рушится еще один миф «рыночной экономики»: вмешательство государства в частное предпринимательство якобы — зло, разгосударствление — благо. Вы слышите, «прорабы перестройки»?

Е. ЕЛЬШОВ

На снимке: в одном и том же окне реклама: «Кредит — это просто!» и объявление: «Сегодня денег на выдачу кредитов нет». (Фото автора)

Граждане России давно привыкли, что различные стороны жизни рассматриваются в свете средних показателей: это — средняя заработная плата, средняя пенсия, средняя продолжительность жизни и т. д. Но при объявленной в России борьбе с коррупцией необходимо ввести ещё один показатель — "среднюю коррупцию".

О необходимости борьбы с коррупцией не раз говорил президент страны — как бывший, так и действующий. Д. Медведев 1-го августа 2008-го года утвердил национальный план противодействия коррупции. Комплекс мер включает три раздела:

1) изменение существующего законодательства;

2) меры по противодействию и профилактике коррупции в разных сферах, "создание системы стимулов к антикоррупционному поведению";

3) "правовое просвещение, оценка со стороны общества всех тех явлений, которые в этой сфере присутствуют".

Незадолго до этого Дмитрий Медведев сказал: "Те же, кто получает взятки, кто совершает коррупционные правонарушения, вообще не ощущают никаких рисков или считают эти риски пренебрежимо малыми. Так не должно быть!"

И ещё: "Коррупция может быть продолжением борьбы с коррупцией. Деньги можно получать от всего, в том числе и от борьбы. Но это не значит, что мы не должны этим заниматься. В противном случае можно поднять руки вверх" (журнал «Forbes», август, 2008).

В этом же духе высказывается и глава кабинета министров В. Путин: "Коррупция — беда, с которой необходимо бороться всем сообща… Важно, чтобы каждый понимал: если он замешан в коррупции, его это приведёт в тюрьму".

В интервью Deutsche Welle председатель Национального антикоррупционного комитета Кирилл Кабанов заявил, что коррупция в России должна быть приравнена к государственной измене. И далее: "Ситуация такова, что в России идёт отмывка огромного количества денежных средств. И представители силовых ведомств должны были бы этому противодействовать, но противодействия нет, наоборот, есть «крышевание». В результате этой коррупционной системы сложилась ситуация, когда банковская система фактически бесконтрольна".

Заметим, что за эту бесконтрольность граждане России должны поддержать банкиров деньгами Стабилизационного фонда во время банковского кризиса 2008-го года.

К. Кабанов говорит о самых мощных коррупционных группировках: "Все коррупционные группировки известны: в первую очередь, это силовая группировка, это представители Федеральной службы безопасности, частично те, кто курирует администрацию президента, частично Министерство внутренних дел — как правило, Департамент экономической безопасности. Так же Следственный комитет при Генеральном прокуроре РФ показал себя в захватах, в определённых ситуациях, связанных с участием бизнеса. Ситуация такова, что в России сейчас идёт отмывка огромного количества денежных средств. И представители силовых ведомств должны были бы этому противодействовать, но противодействия нет, наоборот, есть «крышевание». В результате этой коррупционной системы сложилась ситуация, когда банковская система, фактически, бесконтрольна".

В другом интервью ("Аргументы и факты", N33, 2008 г.) К. Кабанов сказал, что ежегодный коррупционный оборот в России составляет около 300 миллиардов долларов.

Обычно наши государственные органы пользуются средними цифрами, например, средняя зарплата, средняя пенсия, средняя продолжительность жизни и т. п.

Зная, что количество чиновников разных уровней в стране составляет примерно 1,5 миллиона человек, можно подсчитать "среднюю коррупцию" на одного чиновника: она составляет двести тысяч (200 000) долларов в год, то есть "среднемесячная коррупция" находится на уровне шестнадцати тысяч (16 000) долларов. Это в переводе на российскую валюту даёт дополнительный "среднемесячный коррупционный приработок" среднестатистическому чиновнику в размере примерно четырёхсот тысяч (400 000) рублей!!!

Рашид Нургалиев считает, что на почве взяточничества наша экономика теряет в год 40 млрд. рублей, но здесь министр говорит только об одной форме коррупции — взяточничестве; на этой основе подсчитаем "среднюю взятку" — она составляет 22 000 рублей! Но это — за год, следовательно, допустим, у сотрудника нашей дорожной дорожно-постовой службы есть все возможности значительно превзойти эту сумму, подтверждением чему являются многочисленные рассказы российских автомобилистов.

По словам министра, в России действуют около 450-и крупных организованных преступных формирований, численность которых достигает 12 000 человек. Количество преступлений, связанных с коррупцией, за последние 10 лет увеличилось в 2 раза и составило 110 000. Всё большее распространение получают крупные финансовые преступления, совершённые чиновниками, растёт число уголовных дел за получение ими взяток.

К. Кабанов понимает коррупцию в широком смысле этого слова, говоря, в частности, о таких её проявлениях: "Есть покупные должности, которые продаются, а есть должности, которые идут номиналом. То есть вы должны быть членом команды, вы должны быть своим, силовиком питерским, кем угодно, выдвиженцем из этой среды. Это коррупция. Это скрытая латентная коррупция, которая называется кумовство, по-разному определена в конвенции ООН. Это тоже нормальная форма коррупции. То есть он должен отработать деньги. Управляешь ли ты федеральным имуществом, реализуешь ли ты его, ты должен быть членом команды, который зарабатывает деньги на откатах, всём, чем угодно" ("Эхо Москвы", 23.05.2007 г.).